Пол Андерсон - Время огня

• Название: Время огня
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Амбер,Лтд., Сигма-Пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88358-067-Х

В межиздательской серии «Англо-американская фантастика XX века»

вышли в свет следующие книги Пола Андерсона:

Вып. 1. Сломанный меч

Вып. 2. Война Крылатых людей

Вып. 3. Мир Сатаны

Вып. 4. Круги Ада

Вып. 7. Танцовщица из Атлантиды

Вып. 8. Патрульный времени

Вып. 11. Странник

Вып. 12. Нелимитированная орбита

Вып. 13. Звездный лис

Готовятся к печати:

Вып. 9. Щит времен

Вып. 15. Урожай звезд

Вып. 16. Дети водяного

Вып. 17. День их возвращения

В 14 выпуск вошли романы Время огня и Настанет время.

---

— Продолжай, — попросил ом. — Я хочу больше узнать о тебе.

Ее ресницы дрогнули, он заметил легкие морщинки на носу.

— А, ничего интересного для тебя, Джек.

— Пожалуйста, мне интересно.

Она радостно рассмеялась. И все же история, которую она рассказала, была скорее печальной, чем веселой.

В роду Гласьер существовала традиция равенства между полами, которая никогда не умирала, либо возродилась в эту эпоху. Женщины, как и мужчины, ходили на охоту, участвовали в сражениях. Разумеется, существовала некоторая специализация. Так, мужчины выполняли работу тяжелую, требующую физической силы, а женщины делали то, что Леонсия называла «Скулой» — предсказания, разгадывания снов, чтение и письмо, лечение некоторых болезней, изгнание злых духов. И еще… напускание тумана на глаза, наведение порчи…

И никто из женщин не делал тайны из своего умения.

Отцом ее был (будет) Джем — Волчья Шкура, знаменитый воин. Он погиб во время нападения гнезда Дафи. Предлогом для нападения было стремление убить «тварь», которая у него родилась, на самом деле решили покончить с давно тянувшейся враждой. Но его жена Онда сбежала вместе с детьми и нашла убежище в войске Доннала. Последовали годы партизанской войны и интриг, прежде чем Раньяны нашли союзников и нанесли ответный сокрушительный удар. Леонсия, как разведчик, способный перемещаться во времени, сыграла в этом ключевую роль. И поэтому она неизбежно стала новой Скулой.

Друзья относились к ней вначале с уважением, а не со страхом. Она изучала обычные занятия и практиковалась в них, участвовала в развлечениях. Но ее дар выделял ее, и вместе со способностями рос и страх перед ней. К тому же, несмотря на стойкий фатализм, ей причиняло боль знание судьбы тех, кого она любила. Тем не менее, обладая такой Скулой, войско Вахорна все время усиливалось.

А Леонсия становилась все более одинокой. Ее ровесницы выходили замуж и переселялись, они остались с Ондой одни в старом жилище Джема. У обеих были любовники, как принято у незамужних женщин народа Ледников, но никто из этих любовников не хотел жениться на Леонсии, хотя бы потому, что она оказалась бесплодной, и постепенно они вообще перестали приходить. Прежние друзья искали ее помощи и совета, по никогда не ради удовольствий. В поисках общества она настояла на участии в набегах на низины. Родичи тех, кто погиб в набегах, сторонились ее и спрашивали, почему Скула позволила им погибнуть: ведь ее силы могли их уберечь. Или она хотела их гибели? Потом умерла Онда.

Вскоре разведчики Убежища проследили происхождение странного слуха и добрались до его источника — до нее самой. Она встретила их со слезами и восторгом. Войско Вахорна больше никогда ее не видело.

— Боже мой! — Хейвиг обхватил ее за плечи. — Тебе несладко пришлось.

— Да, но когда добралась сюда, было много хорошей охоты, катания на лыжах, пиров, пения, шуток. — Она выпила много вина, и дыхание ее стало ароматным. — Я хорошо пою. Хочешь послушать?

— Конечно.

Она пошла к лошади, чтобы достать из седельной сумки музыкальный инструмент, похожий на карликовую гитару, и через минуту вернулась.

— Я еще играю на костяной флейте, но тогда не могу петь. Вот песня, которую я сочинила сама. Я часто проводила время, сочиняя песни.

К некоторому его изумлению, пела она прекрасно.

— Поедем туда, где гремят скалы.

Где солнце сияет на твоем копье…

От ее голоса и от слов песни у него по коже поползли мурашки.

— Ну и ну! — сказал он, когда она закончила. — А что еще ты умеешь?

— Ну, я умею немного читать и писать. Играю в шахматы. Правила меняются со временем, но я учусь быстро. И Остин научил меня играть в покер. Я у него часто выигрываю. И еще я умею шутить.

— Что?

Она улыбнулась и обняла его.

— Я думала, мы пошутим после еды, Джек, милый, — прошептала она. — Но можно и до и после.

И он с радостью и наслаждением обнаружил, что еще одно слово с течением времени изменило свое значение.

* * *

— Да, — говорил он мне. — Мы поселились вместе. И жили вместе до тех пор, пока… я оставался там. Несколько месяцев. В основном это было прекрасно. Мне на самом деле нравилась эта девушка.

— Но, очевидно, ты не был влюблен в нее, — заметил я.

— H…н…нет. Думаю, нет. Хотя что такое любовь? У нее такое бесконечное количество разновидностей, и степеней, и вариантов, и квантовых переходов, что… Ну, неважно. — Он смотрел в ночь, заполнившую окна комнаты, в которой мы сидели. — У нас бывали ссоры, ужасные скандалы, и кончались они тем, что она ударяла меня и смеялась надо мной, потому что я не отвечал ей тем же. Она была горяча, как капсюль-детонатор, моя Леонсия. Примирения были такими же бурными. — Он потер усталые глаза. — Не соответствует моему темпераменту, а, док? Признаю: я ревновал, и моя ревность приносила немало неприятностей. Она спала со многими агентами, с обычными людьми тоже, прежде чем я появился, не говоря уже о своем высокогорье. И продолжала это делать, хотя и не часто; однако если мужчина ей нравился, таков был ее способ проявить доброту и сблизиться с ним. Естественно, у меня была такая же свобода в отношениях с другими женщинами, но… мне… она… не была нужна.

— А почему она не забеременела от какого-нибудь агента?

Рот его дернулся.

— Когда в Убежище ей объяснили ситуацию, она настояла на том, чтобы отправиться в конец Высоких Годов, отчасти чтобы посмотреть, как я, когда переносился в Грецию Перикла или Италию Микеланджело, но также для того, чтобы пройти временную стерилизацию. Она хотела иметь детей, в свое время, когда осядет… кажется, жены народа Ледников ведут целомудренную жизнь, — но это время еще не пришло, а пока она радовалась сексу, как и всему остальному в жизни. Черт побери, какая это была любовница!

— Но если она преимущественно оставалась с тобой, вы должны были сильно привлекать друг друга, — сказал я.

— Так и было. Я пытался, насколько позволял характер, объяснить ей, что привязывает меня к ней. Со стороны Леонсии… трудно быть уверенным. Знали ли мы на самом деле друг друга? А знает ли вообще мужчина женщину? Да, мои знания и ум возбуждали ее. У нее у самой был острый ум, конечно, необразованный, но Острый. И, если быть откровенным, я не сомневаюсь, что у меня в Убежище был самый высокий коэффициент интеллектуальности. Кроме того, вероятно, действовало притяжение противоположностей. Она называла меня нежным и мягким — не покровительственно, потому что я был очень хорош в играх и физических упражнениях, но все же я не был диким горцем или грубым наемником периода Возрождения.

Снова он слегка улыбнулся.

— В целом, с ней я провел лучшее — за одним исключением — время в жизни, и думаю, так будет уже всегда. И всегда буду благодарен ей — за это и последующее.

* * *

Подозрения возникали и усиливались постепенно. Хейвиг сопротивлялся им. Но все больше и больше убеждался, что от него что-то утаивают. Подозрение вызывало то, как уклоняются от некоторых тем, не отвечают на его вопросы; он замечал замешательство Остина Колдуэлла, или резкий ответ Конрада фон Левена «Не могу сказать, что мне было приказано», или то, как торопливо менял тему и старательно напивался Руэл Оррик, или мягкое «Когда Бог позволит, тебе все откроется, сын мой» инквизитора падре Диего, или просто совет заткнуться, который давали ему солдаты.

Он не был одинок в своей изоляции. Большинство остальных, с кем он пытался поговорить, проявляли уклончивость, толи из благоразумия, то ли из-за равнодушия. Но юный Джерри Дженнингс воскликнул:

— Клянусь Юпитером, вы правы!

То же самое, но в более крепких выражениях, сказала и Леонсия. Немного погодя она добавила:

— Но ведь нам не могут все сказать сразу.

Он возразил:

— Мы с Конрадом появились одновременно. Позже тебя.

Любопытство ее разгорелось, и она нашла собственные методы расследования. Не то, что вы думаете. Она вполне могла соперничать с суровым презирающим женщин наемником и пить кубок за кубком, пока он не становился мягким и податливым, а она сохраняла трезвую голову.

Могла поймать и трезвого на искусный вопрос; ей помогало то, что она долго была шаманом. И еще она по ночам приводила Хейвига в ужас, со смехом рассказывая, как нарушала строжайший запрет, без разрешения отправляясь в разные периоды существования Убежища, чтобы подглядывать, высматривать и подслушивать.

Она заключила:

— Насколько я смогла узнать, старик Уоллис опасается, что тебя разозлит то, что некоторые агенты проделывают во времени. Тебя хотят приучить постепенно.

— Я и сам пришел к такому же заключению, — мрачно сказал Хейвиг. — Я видел прошлые века и знаю, каких типов они порождают. Путешественники, которые проявляют себя настолько, что их обнаруживают агенты Уоллиса, должны быть смелыми — а во многих случаях это означает и жестокими. И то, что они появляются здесь, их не меняет.