Пол Андерсон - Время огня

• Название: Время огня
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Амбер,Лтд., Сигма-Пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88358-067-Х

В межиздательской серии «Англо-американская фантастика XX века»

вышли в свет следующие книги Пола Андерсона:

Вып. 1. Сломанный меч

Вып. 2. Война Крылатых людей

Вып. 3. Мир Сатаны

Вып. 4. Круги Ада

Вып. 7. Танцовщица из Атлантиды

Вып. 8. Патрульный времени

Вып. 11. Странник

Вып. 12. Нелимитированная орбита

Вып. 13. Звездный лис

Готовятся к печати:

Вып. 9. Щит времен

Вып. 15. Урожай звезд

Вып. 16. Дети водяного

Вып. 17. День их возвращения

В 14 выпуск вошли романы Время огня и Настанет время.

---

— Да?

— В будущем установят молекулярную основу наследственности. Это произойдет примерно через десять лет.

— Что? — Я выпрямился. — Ты должен больше рассказать мне об этом!

— Потом, потом. Я все вам расскажу о ДНК и прочем, что смогу, хотя толку от этого будет немного. Дело в том, что наши гены не просто калька с чертежом будущего зародыша. Они действуют на протяжении всей жизни, контролируя производство энзимов. Их вполне можно назвать самой сутью жизни… А что еще вовлечено в этот процесс, кроме энзимов? Наша цивилизация уничтожит себя, не ответив на этот вопрос. Но мне кажется, что в этих огромных молекулах есть что-то вроде резонанса… или чего-то подобного: и если ваша генная структура резонирует правильно, если получается одинаковый резонанс, вы можете путешествовать во времени.

— Интересная гипотеза. — Я уже привыкал в его присутствии понимать далеко не все.

— У меня есть эмпирические доказательства, — ответил он. С усилием: — Док, у меня было много женщин. Не в этом десятилетии: здесь я слишком зажат и неловок. Но в будущем и в прошлом, в периоды, когда это легко и мне помогает некий налет таинственности.

— Поздравляю, — сказал я, не зная, что еще сказать.

Он, прищурившись, смотрел на озеро.

— Не хочу сказать о них ничего плохого. Если девушка хочет поиграть, как эти молодые индианки из племени дакота триста лет назад, отлично, пусть так и будет. Но если дело заходит дальше, я чувствую ответственность. Я не собираюсь провести жизнь в обществе такой женщины — иногда я сомневаюсь, женюсь ли я вообще, — но я проверяю ее будущее на протяжении следующих нескольких лет и стараюсь убедиться, что с ней все в порядке. — Лицо его дернулось. — Насколько это возможно. У меня не хватало храбрости смотреть на их смерть.

После паузы:

— Я отвлекаюсь, но для меня это важное отвлечение. Возьмем, например, Мег. Я был в Елизаветинском Лондоне. Проблемы, вызванные моим незнанием обычаев, оказались меньше, чем обычно, хотя потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть и овладеть местным произношением. Серебряный слиток, который я прихватил с собой, удалось легче, чем обычно, превратить в монеты — сегодня люди не представляют, сколько подозрительности и правил существовало в прошлом, которое считается таким опрометчивым, — хотя думаю, что при обмене меня обманули. Во всяком случае, этого хватило, чтобы снять номер в прекрасной деревянной гостинице, побывать в «Глобусе» и вообще не очень ограничивать себя.

— Однажды я оказался в районе трущоб. Меня схватила за руку женщина и предложила девственность своей дочери — почти задаром. Я пришел в ужас, но подумал, что по крайней мере нужно встретиться с бедной девушкой, может, дать ей денег или уговорить хозяина гостиницы взять ее на службу… Ничего подобного (Еще один анахронизм в его речи). Она нервничала, но была настроена решительно. И когда объяснила ситуацию, я согласился с ней, что уличной девчонке с независимым характером лучше быть шлюхой, чем служанкой, учитывая, на что приходится соглашаться служанкам. К тому же вряд ли ее взяли бы в услужение — очень сильны классовые различия и антагонизм.

Она держалась вызывающе, была очень привлекательна и сказала, что предпочла бы меня, чем какого-нибудь отвратительного и, вероятно, сифилитичного недоумка. Что мне оставалось делать? Благотворительность без выгоды явно не входила в ее умственную вселенную. Если она не увидит моих эгоистичных мотивов, то решит, что они слишком глубоки и коварны, и сбежит от меня.

Он глотнул пива.

— Ну, хорошо, — вызывающе продолжал он, — я переселился в большую квартиру и прихватил ее с собой. Понятия несовершеннолетних тогда не существовало. Не думайте о наших школьницах: я ни к одной из них и не притронусь. А Мег была женщиной, молодой, но женщиной. Мы прожили вместе четыре года ее жизни.

Конечно, мне нужно было только платить заранее за квартиру и время от времени возвращаться из двадцатого столетия. Не очень часто. Я тогда служил во Франции. Конечно, я мог уходить, когда вздумается, и возвращаться так, что о самовольной отлучке и речи не было бы. Но путешествие в Англию стоит денег, к тому же существуют все остальные столетия… Тем не менее я думаю, что Мег была мне верна. Видели бы вы, как она отшивала своих родственников, которые считали, что могут поживиться за мой счет! Я сказал ей, что нахожусь на голландской дипломатической службе…

О, давайте опустим подробности. Я ухожу в сторону от темы. В конце концов в нее влюбился приличный молодой ремесленник. Я дал им свадебные подарки и свое благословение. И проверил в будущем, время от времени заглядывая в следующее десятилетие, чтобы убедиться, что все в порядке. Как и следовало ожидать.

Он вздохнул.

— Чтобы перейти к сути, скажу вам, док, что она родила ему с полдюжины детей, начиная со следующего года после замужества. Но от меня она не могла забеременеть. И я решил, что ни одна женщина не сможет подарить мне ребенка…

Джек даже прошел тест на дееспособность, который показал, что у него все в норме.

И он, и я были смущены его откровенностью.

— Может быть, — медленно заговорил я, — ты мутант? Мутант до такой степени, что слишком сильно отличаешься от обычного человека?

— Да. Я думаю, что мои гены совсем иные.

— Но если есть женщина, путешествующая во времени…

— Верно, Док.

Некоторое время он сидел молча, на ярком солнечном свете, потом сказал:

— Само по себе это не важно. А важно — возможно, это самое важное на Земле дело, — найти других путешественников во времени и попытаться предотвратить ужасы будущего. Я не могу поверить в бессмысленную случайность!

— И как ты собираешься это организовать?

Взгляд его стал холодным.

— Начну с того, что разбогатею.

* * *

Я мало знаю, чем он занимался в последующие годы.

Иногда он меня навещал — скорее, думаю, чтобы поддержать нашу дружбу, чем рассказывать мне о себе. Совершенно очевидно, что общество Кейт было ему не менее интересно, чем мое. Относительно его карьеры у меня были лишь косвенные свидетельства. Когда его не было, он все чаще и чаще казался мне плодом воображения, настолько чужд он был нашей повседневной, все более и более убыстрящейся жизни маленького городка, взрослению сыновей, появлению невесток и внуков. Но потом он возвращался, словно вынырнув из ночи, и меня снова очаровывал этот одинокий одержимый человек.

Не хочу сказать, что он был фанатиком. В сущности его взгляд на мир становился все шире, и он все лучше овладевал умением наслаждаться миром. Интеллект его стал необычайно глубок и широк, хотя очевидно, больше всего его интересовали история и антропология. К тому же судьба сделала ему подарок: он обладал способностью к языкам. (Мы с ним часто рассуждали о том, как неспособность овладеть языками препятствует путешественникам во времени). Смесь сардонического юмора и традиционной вежливости Среднего Запада делали его общество приятным. Он стал гурманом, но в то же время сохранил способность не жаловаться, питаясь вяленой рыбой и сухарями. У него была яхта в Бостоне, и он на ней отвез нас в Вест-Индию, чтобы отметить мой уход на пенсию. Хотя юношеская привычка к молчаливости и скрытности у него сохранилась, я знал, как глубоко чувствует он красоту — и природную, и созданную человеком; что касается последней, то особенно он любил барокко, классическую и китайскую музыку, красивые корабли и оружие, а также античную архитектуру. (Боже, если Ты существуешь, от всего сердца благодарю Тебя за то, что Ты дал мне возможность увидеть на фотоснимках Джека Хейвига неразрушенный Акрополь).

Я был единственным, кто делил с ним его тайну, но не единственным его другом. Теоретически он мог бы познакомиться с любым из великих: Моисеем, Периклом, Шекспиром, Линкольном, Эйнштейном. Но на практике возникали слишком серьезные препятствия. Помимо языка, обычаев, законов, известных людей ограждала их занятость и подозрительность. К тому же их постоянно охраняли. Нет, Хейвиг — в разговорах с ним я зову его Джеком, но сейчас мне кажется более естественным звать его по фамилии, — Хейвиг рассказывал мне о простых людях, как его прелестная маленькая Мег (триста лет назад уже ставшая прахом), горец, служивший проводником Льюису и Кларку (Американские путешественники и исследователи начала девятнадцатого века. — Прим. перев.), или старый усатый богохульник, солдат армии Наполеона.

(— История не стремится быть хорошей, совсем нет, док. Мы так считаем, потому что она произвела нас самих. Однако подумайте. Отбросьте романтические легенды и возьмите факты. Средний француз в 1800 году был не более угнетен, чем средний англичанин. Французская империя могла объединить Европу и освободить ее изнутри, и тогда не было бы первой мировой войны, в которой западная цивилизация перерезала себе глотку. Вы ведь знаете, что именно это тогда произошло. Мы все еще теряем кровь и скоро умрем от этого).