Стас Иванов - Организм 2.0

• Название: Организм 2.0
• Автор: Стас Иванов
• Жанр: Научная Фантастика

Цивилизация была уничтожена пять лет назад. Сражаться с зараженными бесполезно. Те, кто пытался им противостоять, были сметены в считанные минуты. Скрыться от врага удалось единицам. Выжившим не остается ничего иного, кроме как дожидаться своей смерти. Враг оказался слишком силен, и надежды возродить человечество нет… не было, до того дня, как после многолетнего молчания сквозь белый шум эфира из динамика рации не донесся едва–слышимый голос. Зомби–постап, закончено.

---

Долин склонил голову набок, ехидно заметил:

— Блоха с собакой тоже образуют свою экосистему.

— Это не самое удачное сравнение, – с обидой в голосе возразил Чуань. – Собаке нет никакой пользы от блохи.

— По–вашему, токсоплазма для людей намного полезнее, так?

— Нет, нисколько. Однако токсоплазма открывает такие возможности тела человека, о которых мы не могли и подозревать. Как вам должно быть известно, Алексей, ни одному вирусу, ни одному штамму возбудителя болезни невыгодно убивать своего хозяина, в котором они живут и размножаются. Смертельный исход в случае заболевания, скорее, исключение, чем правило. Сами подумайте, где будут жить и чем питаться вирусы, если они истребят всех людей? Правильно, нигде и ничем. Поэтому избрав своим домом человеческое тело, токсоплазма не убивает его, а перестраивает таким образом, чтобы обеспечить своему носителю максимальную продолжительность жизни. Это требует долгих лет исследований, но динамика наблюдений за пораженными токсоплазмой тканями показывает, что зараженные, вероятно, бессмертны. Они никогда не умрут от старости, от ошибок в генах, накопившихся после миллиардов циклов делений, от травм и увечий. Уничтожить носителя может лишь кардинальный сбой в системах организма хозяина. Если дать зараженному время на реабилитацию – лет так десять, – он сможет восстановиться даже если у него останется всего одна верхняя половина тела. Ноги, конечно, не отрастут, но зараженный научится успешно существовать и без них.

Припомнив протиста из подвала небоскреба, Долин засомневался в утверждении ученого и том, насколько полной он владеет информацией. Но занимал его иной вопрос:

— Ладно, предположим, что зараженные действительно бессмертны. Тогда возникает одна проблема – бессмертие нарушает логику самой жизни, смерть и постоянное возрождение. Умирая и передавая дальше свой набор генов любой организм любого вида развивается. Гибель одного вида всегда освобождает место для другого, более молодого и потенциально более успешного. Который также однажды исчезнет и уступит свое место следующему. Развитие, конкуренция с себе подобными за пищу, за территорию, за право передать свой набор генов дальше – все это служит на благо эволюции. Без смерти и перерождения не будет и самой эволюции. Логика жизни предполагает постоянное развитие. Если жизнь не будет распространяться, если сильные виды не будут пожирать слабых, эволюция остановится. Не развиваясь, жизнь захиреет и рано или поздно исчезнет. Но кроме того, что зараженные, по вашим словам, бессмертны, они еще и неспособны размножаться. Выходит, с точки зрения природы, союз человека и токсоплазмы является тупиком.

— Не обязательно, – покачал головой Чуань. – Давайте вспомним про идеальную культуру. И греческая, восточная, древнеримская и другие культуры отнюдь не являются идеальными. Потому что они исчезли. Все, их больше нет. Но возьмем, к примеру, чукотских эскимосов. Они поселились на своих землях около четырех тысяч лет до нашей эры и до сих пор успешно живут на них. Как они охотились и разводили оленей, так до сих пор охотятся и разводят, сохраняя в неприкосновенности свой язык, чистоту генома и свою культуру. Но вспомните, сколько цивилизаций, государств, империй, религий, языков и культур было создано и рухнуло за эти шесть тысяч лет. Сотни, если не тысячи! Но для чукотских эскимосов за эти шесть тысяч лет не изменилось абсолютно ничего. Они живут в идеальной гармонии с природой вот уже шесть тысяч лет, и уклад их жизни не изменился. И, думаю, не изменится. Вероятно, прямо сейчас кучки изолированных народностей, подобных эскимосам, лишь подозревают, что с миром творится что‑то страшное, раз небо посерело. Я уверен, что если они нашли для себя источник пищи, эти народности будут успешно жить на земле, пока не погаснет солнце. Они являются идеальной частью экосистемы нашего мира, именно такое взаимодействие с миром называется идеальной культурой. Наличие подобных культур доказывает, что жизни, чтобы существовать, не обязательно развиваться и убивать своих созданий. Причем помимо упомянутых мной народностей в идеальном равновесии с окружающей средой живут еще миллионы видов животных, простейших, растений и грибов. Вспомните хотя бы акул. Они возникли почти пятьсот миллионов лет назад, еще до возникновения динозавров, и с тех пор практически не изменились. Вся их эволюция свелась к изменению внешности и рациона, но внутри они остались практически такими же, какими были полмиллиарда лет назад. Они не эволюционируют. Им это не надо, так как они уже совершенны. И это доказывает, что чтобы существовать, жизни не обязательно развиваться. Тогда как мы, люди, сумели встать с четверенек на задние лапы не больше четырех миллионов лет назад. И посмотрите, насколько сильно мы изменились с тех пор. Наша стремительная эволюция доказывает наше несовершенство, нашу неприспособленность к существующей в мире среде. И мы продолжаем эволюционировать и меняться. И я еще молчу про наше поведение. Со своим стремлением к познанию и неуемной жаждой деятельности мы оказываем на природу, по большей части, исключительно деструктивное воздействие. – Дай Чуань прищурился. – В связи с этим возникает закономерный вопрос: а не является ли наш разум, побуждающий нас к чересчур бурной деятельности и бесконечному развитию, всего лишь ошибкой природы? Может быть, это мы, люди, тупиковая ветвь эволюции? Может, эскимосы совершенно правы, что отказались от благ цивилизаций и выбрали жизнь в гармонии с окружающей средой. Еще издревле люди подозревали и опасались, что пойдя по пути развития, человечество может уничтожить само себя, и их опасения сбылись. Мы проиграли. – Переведя дух после своей страстной речи, Дай Чуань слегка погрустнел. – Да, мы проиграли в борьбе за выживание… Поэтому мы должны уйти и освободить место для другого вида. Но если пустить все на самотек, зараженные сотрут с лица земли все следы человечества. Только поэтому три года назад я не пустил себе пулю в лоб и продолжил работать над способом спасти все достижения и знания людей, накопленные за тысячи лет. Токсоплазму не уничтожить – только идиот будет пытаться уничтожить микроба. От зараженных не скрыться – рано или поздно они доберутся до всех живых. Так почему бы не проконтролировать процесс передачи этого мира от нас к созданным нами созданиям, раз он все равно неизбежен? Мы можем уступить этот мир зараженным, и однажды они разовьют в себе разум. Но можем немного ускорить процесс, и измениться, но при этом сохранить наши знания, наши языки, нашу историю. Мы никуда не исчезнем. Просто мы поднимемся на новую ступень эволюции. Из гомо сапиенс сапиенс мы станем гомо сапиенс новус. Бессмертным, лишенным недостатков видом, живущим в полной гармонии с природой. Ведь человек новый – это идеальный симбионт высокоразвитого и сложно–организованного организма с простейшим.

Умолкнув, Чуань принялся с надеждой, ища поддержки, вглядываться в лица коллег – Никитина смущенно разглядывали плитки пола, Варай хмурился, остальные двое явно испытали отвращение, но согласно кивали. Только гостям комплекса слова ученого и его способ спасти мир казались чем‑то диким и противоестественным.

Откинувшись на спинку стула, Швец щелкнул зажигалкой и закурил, Кнопа, поджав губы, глядела на Долина, из ступора вышел даже Савельев.

— Знал бы я, что предлагает этот узкоглазый, – выпустив струйку дыма, наконец произнес Швец, – я бы по–любому, хоть ползком, добрался сюда с мешком взрывчатки и похоронил бы этот гребаный комплекс.

Его никто не услышал – все ждали ответа Долина.

С трудом веря самому себе, Алексей пробормотал:

— Люди еще не поиграли.

— Ой, да будет вам, – немного надменно произнес китаец. Загибая пальцы, принялся перечислять: – Протисты практически бессмертны – раз. Они превосходят нас числом в сотни тысяч раз – два. Им не нужна одежда, еда, вода, чистый воздух – три. Они могут учиться, и делают это намного быстрей некоторых людей – четыре. Наша иммунная система беззащитна против модифицированной токсоплазмы – пять. После всех ошибок, что мы совершили, стараясь остановить пандемию, от нас отвернулся даже сам мир. Взгляните в глаза правде, Алексей, – у человечества нет ни единого шанса.

— Не факт, – пробормотал Долин. – Только природа вправе решать, жить нам дальше или исчезнуть.

— Смотрю, вы не сторонник активных действий, Алексей.

— Потому что я верю, что сама жизнь намного умнее нас. И, кстати, вы ошибаетесь насчет иммунитета. Вспомните хотя бы ВИЧ. У примерно одного процента людей северных народностей есть к нему иммунитет. Они просто не в состоянии подцепить вирус иммунодефицита, как бы сильно они не старались заразиться им. Природа жестока и убивает своих детей миллионами. Может показаться, что она безжалостна, но еще она и очень мудра и щедра. Она дает своим созданиям все, чтобы они смогли выжить и стать успешными. Если бы ВИЧ вдруг мутировал в подобие гриппа и стал распространяться посредством обычного чиха, этот один процент невосприимчивых к вирусу пережил бы пандемию и смог бы успешно восстановить популяцию. Так же с токсоплазмой. Я уверен, что где‑то в этом мире шляется человек, который может жрать вашего модифицированного простейшего ведрами. И от такого рациона он не испытает даже несварения.