Екатерина Коути - Заговор призраков

• Название: Заговор призраков
• Автор: Екатерина Коути
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-079082-1

Агнесс Тревельян становится свидетельницей покушения на жизнь королевы Виктории. Королева уцелела, злоумышленник скончался на месте, но Агнесс благодаря своему сверхъестественному дару успевает заметить: несостоявшимся убийцей управлял призрак в монашеском облачении! Только у пастора Джеймса Линдена, опекуна Агнесс, достаточно навыков для охоты на нежить, однако они даже не подозревают, какая страшная сила им противостоит. Расследование приводит то в Бедлам, знаменитую лечебницу для душевнобольных, то в покои премьер-министра, то в Букингемский дворец. Но какую цель на самом деле преследует таинственный монах и кто из смертных добровольно вступил в заговор призраков?..

---

Агнесс и сама не заметила, как вместе с толпой их вынесло на мост. Чтобы пройти дальше, требовалось уплатить полпенни с носа, и приоткрытые ворота заставы походили на узкое горлышко воронки, в которое пытались опорожнить пивную бочку. «Хорошо, если в реку никто не свалится, – на ходу приговаривал Чарльз. – Недаром же Ватерлоо зовут Мостом вздохов. Отсюда часто самоубийцы сигают». Идея уплатить полпенни за возможность покончить с собой показалась мисс Тревельян странной расточительностью.

Сунув монету будочнику, они прошли на мост. Публика здесь собралась приличнее, в цилиндрах и бархатных капорах, но мост едва вмещал всех зевак. Мальчишки гроздьями висли на фонарях, а на крышах некоторых карет сидели целые компании и угощались вином и пирогами. Кое-как добравшись до балюстрады, Чарльз расшвырял по сторонам карапузов в белых панталончиках и пропустил кузину вперед.

– Вот он, батюшка Темза. Нравится?

Девушка беззвучно кивнула. Трудно было подобрать слова, чтобы описать открывшийся вид. В лучах солнца, выглянувшего так кстати, река то наливалась зеленью, становясь почти матовой, похожей на опрокинутую нефритовую колонну, то посверкивала мелкими серебристыми чешуйками, то замирала, то вдруг вздымалась гребнями, легко, точно щепки, швыряя от берега к берегу лодки. Она казалась живой и немного лукавой. На илистом берегу тоже пестрели толпы, а у самой кромки воды сновали ребятишки в закатанных до колен штанах: собирали гвозди, кусочки угля и все то, что можно сбыть старьевщику. Темза питала всех своих детей, больших и малых.

Агнесс подалась вперед, упираясь животом в нагретый гранит, и чуть отогнула поля капора. Со всех сторон на нее хлынул Лондон. Прав был Чарльз, что привел ее именно сюда. Лучше места не сыскать! С моста Ватерлоо можно было разглядеть не только арки его соседа, моста Блэкфрайэрс, тоже облепленного зеваками, как леденец муравьями, но и купол Святого Павла, а за ним – бессчетные колокольни и шпили, что таяли в серой мгле. Город казался огромным, как целый мир.

– Как же красиво! Ах, Чарльз, до чего же здесь красиво!

– Летом ты б запела иначе. У батюшки Темзы в руках трезубец, а на каждом острие по дохлому котенку. Вонь в июле стоит ужасающая.

Прошло около часа, но ладьи не спешили появляться. Начинало припекать, и мужчины уже развязывали шейные платки и, сняв цилиндры, обмахивали ими напомаженные головы. Агнесс тоже почувствовала, как ее шерстяное платье намокло на спине, хотя о том, чтобы почесаться, не могла и помышлять: что это за леди, которая чешется на публике? Новое платье, бежевое в голубую продольную полоску, нравилось Агнесс, хотя сама она не выбрала бы такую плотную шерстяную ткань. Но Джеймс, опасаясь, что вчерашнее приключение подорвет ей здоровье, принес из лавки именно эту обновку – не осеннего фасона, а скорее зимнего, с высоким воротничком, от которого по корсажу тянулся ряд серебряных пуговиц, и с точно такими же пуговками на узких рукавах. К платью прилагалась кашемировая шаль, капор, несколько пар перчаток, фланелевая ночная сорочка и чепчик, а также вязаный кошелек, в котором лежал граненый флакон из рубинового стекла – нюхательные соли. Мистер Линден легко забывал о нуждах окружающих, если эти нужды выходили за рамки его долга, но когда вспоминал, то вспоминал основательно.

– Иду-у-ут! – закричали на мосту Блэкфрайэрс.

Агнесс встрепенулась, чуть было не подарив Темзе свой капор. Ее оттеснили к фонарю. Зеваки напирали сзади, вопя «Ладьи идут», и казалось, что мост треснет и обрушится в воду.

С Блэкфрайэрс доносился непонятный гул, в котором привычное «ура» перемежалось со свистом и улюлюканьем. На Ватерлоо встревожились. В чем дело? Неужели один из баркасов сел на мель? Еще несколько минут, и причина стала ясна: из-за арки показалось первое судно, но то была не ладья лорда-мэра, а небольшой пароход. Попыхивая черным дымом, он двигался вперед, буксируя три ладьи, над которыми реяли флаги. Гребцы в ладье мэра, украшенной богаче остальных, только мочили весла в воде. Всю работу выполнял пароход. Вслед за ним показался его собрат с двумя баркасами, а в отдалении скользили те ладьи, владельцы которых не доверяли новомодным веяниям. Но как лодочники ни налегали на весла, угнаться за пароходами не могли.

– Да чтоб вас всех черти взяли! Это ж надо так парад испортить! – в сердцах выругался Чарльз, но господин справа от него, кругленький, как бильярдный шар в сюртуке, затряс на него пальцем.

– Позвольте возразить вам, молодой человек. Мы стали свидетелями прорыва в механике, могущего вывести нас из тьмы веков в новую эру прогресса! Небывалое событие, небывалое!

Чарльз равнодушно отвернулся от него и объяснил Агнесс:

– Понимаешь, для лодочников парад лорда-мэра всегда был событием года. Никто из них в этот день не оставался без работы. Гильдий много, всех гребцов они нанимают подчистую. Не то чтобы меня волновало, что будут есть их дети – пудинг или черствый хлеб… – спохватился Чарльз, натягивая маску спеси, – но соревнования лодочников в день лорда-мэра – это ведь традиция! А мы, англичане, чтим традиции.

Ладьи вздымали носы и поводили ими недовольно, словно чистокровные рысаки, которых впрягли цугом за коренастой, очень деловитой пони.

– …давай тогда и на соревнованиях будем лодки к пароходам привязывать! А капитан нашей команды пусть уголь подает! – вторил Чарльзу звонкий мальчишеский голос.

– Тарвер?!

Огибая необъятного джентльмена, к нему бросились двое мальчишек в цилиндрах. Щекастые, курносые, с блестящими карими глазами, они напоминали пронырливых барсучков. Темные куртки с белыми отложными воротниками довершали сходство. За мальчиками нехотя двинулся юноша постарше, на вид ровесник Чарльза.

– Ба! Кого я вижу! Весь выводок Тарверов – старший, младший и минимус, – поприветствовал их Чарльз. – Тарвер, только не говори, что ты удрал посмотреть на парад и малышню с собой уволок.

– Мы не удирали, – насупился старший мальчик. – Отец получил приглашение на банкет и по столь важному поводу испросил для нас выходной.

– Поздравляю, большое дело. Наконец-то твой отец почувствует себя джентльменом, да и ты за компанию. А если цены на хлопок и дальше будут расти, твоих сестер представят королеве, как будто они настоящие леди. Вот ведь как славно!

Тарвер покраснел, как от двух пощечин, но его братья были слишком заняты беготней вокруг Чарльза, чтобы вслушиваться в его слова.

– Линден, вся Младшая школа с тоски помирает без тебя! Ты даже не представляешь! А это твоя невеста, да? – опомнился Тарвер-младший, заметив Агнесс.

– Кузина.

– Ваш покорный слуга, мисс.

Мальчик поклонился ей с комичной торжественностью, его братья приподняли цилиндры.

– Как жалко, что Хоутри-Образина прогнал тебя, Линден. Так здорово было тебе прислуживать. А теперь меня забрал себе Брайн, вот кто сволочь.

– Замолчи! Жаловаться недостойно, – одернул его брат.

– Разве я жалуюсь? Он всего-то окунул меня в пруд, когда я опоздал с чаем на три минуты. Это Коксли пусть жалуется, Брайн ему ребро сломал за плохо заправленную кровать.

– Линден был самый лучший хозяин, – подтвердил минимус. – Он нас почти не бил.

Растроганный Чарльз протянул бывшим пажам руку, и мальчишки затрясли ее так остервенело, словно старались вырвать из плеча. Только старший брат воздержался от приветствий, но его холодность не осталась незамеченной.

– Не пожмешь руку изгнанному товарищу? – упрекнул его Чарльз, стряхивая с себя визжащих мальчишек.

– Я воздержусь от рукопожатий по другой причине.

– По какой же?

– Сам знаешь. Не стану ее озвучивать из уважения к твоей кузине.

– Как тебе угодно.

С западной стороны моста послышались крики, но не восторженные, а как будто возгласы испуга, и толпа отхлынула уже туда, унося с собой запахи пота и макассарового масла.

– Мальчики, стройтесь! – скомандовал Чарльз. – Посмотрим, может, затоптали кого-то.

– Ой, давай, Линден, давай! – запрыгали на месте мальчишки.

Когда Чарльз удалился в сопровождении пажей, которые расталкивали прохожих, чтобы расчистить ему дорогу, Агнесс осталась наедине с неприветливым юношей. Настолько наедине, насколько возможно на мосту в разгар праздника, но Тарвер-старший все равно отчаянно краснел. Ему, видимо, еще не доводилось разговаривать с барышней в отсутствие компаньонки, и нарушение приличий его тяготило. Переборов, наконец, смущение, он заговорил, глядя в сторону:

– Мой долг предупредить вас, что ваш кузен – человек непорядочный. Вам не следует проводить с ним время.

– Благодарю вас, сэр, но я сама решаю, с кем мне водиться.

– Директор был прав, с корнем вырвав сорняк.

И он продолжил очернять Чарльза Линдена, хотя преступления беспутного лорда описывал в общих фразах, по которым можно было судить только об их размахе, но никак не о составе. В конце концов Агнесс догадалась, почему Тарвер-старший никак не успокоится. Обвинительная речь одновременно была и оправдательной.