Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

• Название: Странник. Зима Мира
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Амбер, Лтд, Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88358-057-2

В межиздательской серии «Англо-американская фантастика XX века»

вышли в свет следующие книги Пола Андерсона:

Вып. 1. Сломанный меч

Вып. 2. Война Крылатых людей

Вып. 3. Мир Сатаны

Вып. 4. Круги Ада

Вып. 7. Танцовщица из Атлантиды

Вып. 8. Патрульный времени

Вып. 12. Нелимитированная орбита

Вып. 13. Звездный лис

Готовятся к печати:

Вып. 9. Щит времен

Вып. 14. Время Огня

Вып. 15. Урожай звезд

Вып. 16. Дети водяного,

а также другие произведения Пола Андерсона.

В данный 11 выпуск вошли романы Странник, Зима мира и рассказы Гений и Луна охотника.

---

Понимаешь, при помощи наших переговорных устройств представитель Киллимарейча в дипломатической миссии в Рахиде может значительно влиять на обстановку. У Престола нет никакого иного выхода, кроме как укусить кислое яблоко и подписать договор, который в значительной степени отражает интересы Ичинга.

Арваннет признается независимым государством, и его независимость гарантируется обеими великими державами. Ни одна из них не будет вводить туда свои войска, а будут поддерживать с ним только торговые связи. Время покажет, кто станет истинными правителями города, — Империя, которая пытается охватить своей завоевательской политикой все северо-западное побережье залива, или же приморцы, развивающие свою торговлю и вовлекающие в нее и свои колонии в море Ураганов. А мне так кажется, что править не будут ни те, ни другие. В Арваннете снова установится собственное правительство. Фактически будет восстановлен прежний порядок. Порядок, который пережил многое на своем веку.

Что же касается вас, северян, то торговля будет немедленно возобновлена, и вас оставят в покое…»

Донья дважды перечитала этот отрывок, обдумывая каждую строчку, а потом продолжила:

«…скоро корабль доставит меня домой по Сверкающей Воде, а уж оттуда я отправлюсь дальше… только куда? В каком-то отношении это будет и твоя дорога. Будет больно, если это окажется не так. Даже сейчас внутри все жжет, словно свежая рана. Но все не так уж плохо, как кажется, а должно стать еще лучше.

Ты помнишь, как перед прощанием мы стояли, держась за руки, на берегу Джугулар и сквозь медленно падающий снег наблюдали, как природа вокруг Рога Неза покрывается исцеляющей коркой льда? Вот сейчас, когда я пишу эти строки, у меня такое же чувство. И я смею надеяться, что скоро наступит потепление, воды освободятся ото льда, и нам откроется мир чудес и приключений, еще дожидающийся нас, когда мы наконец прозреем и увидим то, что, боюсь, мы никогда не понимали и не видели даже в своих самых причудливых снах…»

Донья нахмурилась, покачала головой, хотела было перечитать последнее предложение, потом пожала плечами и продолжила чтение:

«…потому что, как мне кажется, я понял наконец, кто вы — и потому начал сознавать, а кто же я сам такой.

Помнишь ли ты и тот день, когда ты вернулась в Громовую Котловину с охоты, и мы вместе прогулялись по степи? Ты сказала, что у рогавикианки с чужеземцем никогда не выходило ничего путного из их совместной жизни, да и не могло быть. И вот внезапно я понял, что это — не суеверие, не традиция, не какой-либо искусственный барьер — а истинная правда.

С тех пор я жил этой мыслью, изучал ее, пытался отбросить ее прочь, твердя себе, что она ложная, потом широко раскрыл глаза и увидел, что доказательства ее истинности — повсюду вокруг меня, и тогда я, наконец, собрался с духом, обложил себя картами и начал разрабатывать ее, насколько это было возможно. Я не первым занялся исследованием этой не известной никому территории — едва ли это так, после стольких-то столетий! — и я многое почерпнул из книг и бесед с просвещенными людьми (не называя твоего имени!). Однако, возможно, случайно вышло так, что я стал первым, кто понял что-то в процессах эволюции и попытался посмотреть на жизнь с этой позиции.

Тебя как-то заинтересовала идея в одной из наших бесед, что, к примеру, киты и дельфины — двоюродные братья одного семейства животных, вернувшиеся в море, тогда как тюлени и моржи принадлежат к другому семейству, а пингвины — и вовсе птицы, которые аналогичным образом возвратились к морю (хотя та рептилия, которая являлась предком птиц и млекопитающих, должна была вымереть много эпох назад)… Ты так заинтересовалась этим, что я не сомневаюсь, что хотя бы часть из нашего тогдашнего разговора осталась в твоей памяти…»

Донья согласно закивала головой. Она скользнула взглядом по пескарям в речке, насекомым, лягушке, ящерице, малиновке, своей лошади, пробежала рукой по своему телу.

«…Человек — это тоже животное. Мы видим, что у него и у обезьян — общие предки. И мы видим, что он продолжает эволюционировать в самых различных районах нашей планеты. Иначе откуда взяться такому разнообразию цвета кожи и лиц?

Но все это — лишь поверхностные изменения, не глубже, чем у каких-нибудь различных пород собак. Подобно волку, койоту и собакам, мужчина и женщина разных рас могут зачать жизнеспособное потомство и воспитать любого человеческого детеныша согласно любому человеческому образу жизни и мышления.

Человеческому образу. Люди разных рас используют одни и те же абсолюты, которые таким образом доказывают, что они, вероятно, столь же древние, как мозг или большой палец на руке.

Кроме вас, рогавикианцев.

Что же именно произошло на равнинах Андалина после наступления ледника — я не могу утверждать наверняка. Полагаю, что появилась новая порода, совершенно случайно, и она выжила, благодаря то ли удаче, то ли собственному упорству, тогда как остальные вымерли, и в конце концов образовалось новое человеческое племя.

Вы не понимаете, насколько вы уникальны: подобно нам, вы считаете, что так и должно быть, воспринимаете это, как само собой разумеющееся. И все же я сейчас думаю, что все ваши истории верны: от брака рогавикианки с чужестранцем редко бывают дети, а если такое и происходит, то дети, как правило, стерильны. Я понимаю теперь, что это вполне оправдывает убийство вами нежелательных детей — что действительно имеет место; вы просто точно так же, как и мы сами, скрываете истинные мотивы — и мне кажется, моя догадка верна.

Посуди сама.

Повсюду в других местах человек — существо стадное, коллективное, называй как хочешь. Обществ, подобных Киллимарейчу, дающих отдельному индивидууму полную свободу, очень мало; и как сама эта свобода, так и ее восприятие этим индивидуумом определяются обществом.

Я неизбежно вынужден употреблять неверные выражения. Для вас „общество“ означает просто „класс чужестранцев“. Ты-то знаешь, насколько этот класс разнороден, возьмем, к примеру, людей Рахида, Арваннета и Диких Лесов, либо же Тех, кто проживает к западу от Гор Лунного Замка; но вы молча допускаете, что отдельные личности сами выбирают, какой именно образ жизни им вести. „Свобода“ для тебя заключается в том, что ты можешь дать излишки рыбы, пойманной в запруде, или еще что-нибудь в этом же роде. Если я скажу тебе, что это право, за которое люди сражались и умирали, ты просто уставишься на меня удивленным и непонимающим взглядом. Под словом „отдельная личность“ я не имею в виду „особенную личность“… Я, кажется, начал выражаться совсем уж непонятными словечками, верно?

Позволь мне все же попытаться как-нибудь описать вас с моей точки зрения, точки зрения чужеземца. Рогавикианец, будь то мужчина или женщина, по природе — с самого рождения — эмоционально независим. Кроме отдельных случаев захвата нарушителей (обычно их убивают, поскольку не знают, что с ними делать), у вас нет необходимости принуждать других к чему-либо — ни силой, ни используя более тонкие средства, подобные тем, что использует человек, подчиняя себе прирученных животных; да нет у вас даже крошечного желания, сознательного или подсознательного, чтобы вами управляли. Если не считать домашних животных, я сомневаюсь, что вы способны сами командовать или подчиняться.

Рогавикианцев невозможно привязать к дому.

В любом другом месте нашей планеты людей можно приучить к дому. Вероятнее всего, человек эволюционировал, уже будучи, так сказать, одомашненным существом, знающим не только то, что ради выживания он должен работать совместно с другими людьми, объединяться в группы и побеспокоиться о выборе руководителя, но и рожденным с этим. Тех, кто поступал иначе, наказывали, пока они не умнели, а те, кому урок не шел впрок, гибли, ибо того желала оставшаяся масса.

Вы, рогавикианцы, отлично сотрудничаете между собой, поскольку живете небольшими тесными группами. Но если кто-нибудь из вас отказывается выполнять свою долю обязанностей или же совершает какое-либо серьезное нарушение, либо же представляет для вас угрозу, то как реагируете вы на это? Вы просто поворачиваетесь к нему спиной. И вы, индивидуалисты, ничего не можете поделать с ним, таким же индивидуалистом (или, что чаще, ею. То, что агрессивностью ваши женщины не уступают вашим мужчинам — и даже превосходят — тоже любопытный феномен, хотя мужчины храбры). Когда не подчинившийся вашим правилам отвергается достаточным количеством людей, вы превращаете его в бродягу, изгоя, либо же, что более вероятно, его ждет жалкая смерть.

У вас нет законов, лишь здравый смысл и ограниченное число обычаев. Сильнее всего, я не сомневаюсь в этом, вас друг к другу притягивает желание доставить удовольствие тем людям, которых вы любите. У вас нет ни судебных разбирательств, ни суда; вы просто выносите свой приговор на основе взаимного согласия. У вас высокий уровень самодисциплины, и я полагаю, высок и средний показатель умственного развития, но все это — лишь результат естественного отбора: те, у кого нет таких качеств, просто погибают, не оставляя после себя потомства.