Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

• Название: Странник. Зима Мира
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Амбер, Лтд, Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88358-057-2

В межиздательской серии «Англо-американская фантастика XX века»

вышли в свет следующие книги Пола Андерсона:

Вып. 1. Сломанный меч

Вып. 2. Война Крылатых людей

Вып. 3. Мир Сатаны

Вып. 4. Круги Ада

Вып. 7. Танцовщица из Атлантиды

Вып. 8. Патрульный времени

Вып. 12. Нелимитированная орбита

Вып. 13. Звездный лис

Готовятся к печати:

Вып. 9. Щит времен

Вып. 14. Время Огня

Вып. 15. Урожай звезд

Вып. 16. Дети водяного,

а также другие произведения Пола Андерсона.

В данный 11 выпуск вошли романы Странник, Зима мира и рассказы Гений и Луна охотника.

---

Джоссерек поплыл наперерез каравану, используя кроль, из-за чего большую часть находился под водой. Вряд ли его заметят среди плавающего вокруг мусора. Оказавшись рядом с буксиром, он нырнул, дал ему проплыть мимо и вынырнул на поверхность у последней баржи с противоположной буксиру стороны. Борт всего на два фута возвышался над водой. Джоссерек протянул вперед руку, ухватился за веревки ограждения и дал себя протащить немного. Вода бурлила вокруг него. Теперь, когда прошло все первоначальное возбуждение после побега, Джоссерек почувствовал озноб. В дрожь бросала и мысль об акулах.

Он рискнул подтянуться так, чтобы оглядеть палубу. Пара копейщиков примостилась у хибары на первой барже — охрана от грабителей. Они не смотрели по сторонам, а кроме них никого на баржах не было. Джоссерек быстро перевалился через борт.

Три корзины образовывали стенку, за которой можно было спрятаться, — вполне подходящее укрытие. Да еще туда он мог подтащить фламандскую бечевку, сидеть на которой было приятнее, чем на голых досках. Он вдруг заметил, что по привычке, приобретенной во время своих странствий, щелкнул пальцами — жест игрока, благодарившего фей после удачно выброшенных костей. Суеверие? Может быть, да, а может, нет. У Джоссерека не было веры, как таковой. Культ его народа, поклоняющегося богам, вечно сражающимся (но не в битве добра против зла, а в простом противоборстве, вроде противопоставления лета и зимы) он еще принимал, однако даже с раннего детства он не приносил никаких жертв богам.

Джоссерек стянул с себя одежду и расстелил ее по палубе сушиться. Если не считать того, что он был босоног, то вся остальная одежда с головой выдавала в нем уроженца восточного Оренстейна — мужская свободного покроя блуза и яркой раскраски широкие брюки. На щиколотке висел обрывок веревки, которой его связывали, и теперь, сидя среди корзин, он разрезал ее, потом из подвернувшегося под руку куска материи сделал набедренную повязку — глупо было бы шокировать людей своим нагим видом. После этого, по-прежнему оставаясь настороже, он позволил себе прилечь отдохнуть.

Он был крупным мужчиной даже среди своих соплеменников — шести с четвертью футов ростом, широкоплечий. Резкие черты лица, серые глаза, несколько горбатый нос. Обычно он был чисто выбрит, но за время заключения у него отросла борода, отчасти скрывающая сейчас шрам на левой щеке. Черные волосы доходили до мочек ушей, в которые были вставлены небольшие медные колечки. На мускулистом правом предплечье была вытатуирована змея, обвивающая якорь, а на левом — дельфин. Там, где одежда прикрывала тело, кожа была смуглой; в остальных же местах намного темнее: как и большинство жителей Киллимарейча, среди его предков были и уроженцы западного Оренстейна.

«Да, братец Джоссерек, — подумал он, — сегодня ты встретишься со многими кораблями, экипаж которых будет выслеживать тебя, и вряд ли тебе удастся притвориться невысоким стройным арваннегианцем с шафрановой кожей или приземистым рыжеволосым, почти безусым бароммианцем, верно ведь? Но можно вполне сойти за рахидианца, к ним не очень сильно присматриваются, ведь они составляют большую часть имперской армии, так что не покажется странным то, что, например, один солдат имперской армии отправлен с поручением и теперь, расслабившись после купания, лежит полуголым на палубе? Правильно?»

Он с ленивым видом развалился, словно владел всем этим караваном. Заметив чей-нибудь случайный взгляд, он весело махал в ответ рукой.

Движение на реке не было столь же интенсивным, как в главном порту на побережье, но все-таки он ожидал, что оно будет еще менее оживленным. Похоже, завоевание не нанесло особого ущерба торговле. Скорее даже, что бароммианские власти стимулировали кипучую деятельность в этом застойном древнем городе-государстве.

Вскоре Джоссерек увидел вереницу барж, груженных ржавыми листами железа и рельсами. Наверное, этот металл северяне обменивали на товары и такие особые деликатесы, как пряности юга. Но эта партия вряд ли направлялась в Рахид, чьи торговцы закупали товары у Купеческой Гильдии в Арваннете и переправляли их домой сушей. В любом случае привычный образ жизни местных жителей оставался неизменным: в душе они были сухопутными людьми, неохотно доверявшими провоз ценных грузов морским путем.

Бароммианцы, жизнь которых проходила в туманной гористой местности к югу от Рахида и основным видом транспорта которых были лошади, не имели вообще никакого интереса к морю… пока они не захватили и не объединили Империю. И теперь… гм-м! Джоссерек поскреб по высохшей бороде, которая вдруг болезненно зачесалась. Они только приветствовали распространение имперской торговой деятельности за пределы Залива до островов моря Ураганов и с лесными народами на побережье Туокара. И это уже вызывало беспокойство, потому что купцы из Киллимарейча и союзных королевств Материнского океана проявляли огромный интерес к этим районам.

«Что ж, мы уже знаем это, — подумал он. — Этот груз железа — вовсе не открытие, а всего лишь подтверждение». Тем не менее на Джоссерека он произвел впечатление. Нигде больше не добывают столько металла и такого отличного качества. Какие же еще сказочные залежи разрабатывают эти варвары?

Еще одно судно тащило гребные лодки, бревенчатые плоты и патрульную галеру. Охранники хоть и бросали на него долгие пытливые взгляды, но вопросов не задавал. Когда украшенная золотистыми арабесками четырехвесельная яхта, проплывавшая рядом, с борта которой до него доносились музыка и благоухающие ароматы (по всей видимости, яхта принадлежала одной богатой леди-аристократке), его одарили более внимательным взглядом. Дважды из зарослей камышей и тростника из впадавшего в реку ручья показывалось каноэ, управляемое коротконогим дикарем из болот Унвара, одежда которого была сплетена из травы. По сторонам тянулись равнины, изрезанные каналами с ухоженными огромными плантациями, принадлежавшими городским помещикам. В эту весеннюю пору вся местность была зеленой, кроме садов, где белели и пламенели буйным цветом орхидеи. Пахло цветами. И лишь когда время от времени он проплывал мимо поселений крестьян и птицеферм за шаткими заборами, вонь от этих строений перебивала этот запах.

На закате буксир остановился на ночь. Охранники занялись швартовкой и разведением костров на берегу. Джоссерек был уже готов к этому. Он спрыгнул в воду и поплыл на берег, укрепив одежду на голове. Кто-то крикнул в быстро наступающих сумерках:

— Эй, кто это там?

Однако второй голос ответил:

— Мне кажется, аллигатор, они в этом году чуть раньше обычного начинают свою миграцию.

Скрываемый зарослями кустарника Джоссерек выбрался на берег. Невдалеке он обнаружил дорогу и пошел по ней, шлепая босыми ногами по булыжному покрытию, уже немного стертому бесчисленными легионами пеших странников. Вскоре беглец обсох и надел одежду. Большие весенние звезды бросали на него мягкий свет, но щупальца мерзкого тумана, дотягивавшиеся до Джоссерека от раскинувшихся по обе стороны дороги распаханных земель, вызывали дрожь.

Его желудок заурчал от пустоты, однако он старался не обращать на это внимания. Но теперь он начал задумываться над тем, как же ему, беглецу, без единого медяка в кармане, прожить следующие несколько дней. Хотя, конечно, самое главное сейчас — добраться побыстрее до города.

Когда ему было пятнадцать лет, Джоссерека приговорили к исправительным работам за нападение на морского офицера, вздумавшего смеяться над его лохмотьями. Эти работы он отбывал на ферме в центральном Оренстейне. Через два года он бежал, пробрался голодным до побережья, где устроился матросом на пароход, хозяин которого испытывал недостаток в команде. Позднее он занимался и многими другими вещами. Но он не забыл, как обращаться с лошадьми.

Та, что он выбрал, была слишком хороша для своего стойла. Конюшня находилась у самого края деревни, к которой он вышел. Горячий конь негромко фыркнул, когда он выводил его из конюшни, прогарцевал, пока он надевал на него уздечку, найденную тут же в темноте, и отвез его обратно в город, подгоняемый ударами голых пяток. Никаких сомнений: хозяин плантации оставил коня попастись здесь, на свежей траве, после конца долгого зимнего дня. Джоссерек пожалел, что сначала ему пришлось убить шумного пса и оттащить подальше его трупик, обождать некоторое время: юноша-слуга решил, что это была ложная тревога, прежде чем отправиться спать. Может быть, эта дворняга была любимицей местной детворы?

К утру он достиг Арваннета.

Среди нагромождения стен, ровных или наклонных крыш вздымались высоченные шпилеобразные башни, другие же башни, казалось, прижимались к земле — причудливая смесь, образовавшаяся за бесчисленные столетия; впереди смутно вырисовывались в темноте ночи улочки, едва освещаемые призрачным светом далеких звезд. Большая часть погрузившегося в темноту города была тихой; лишь в нескольких местах мерцали фонари или же раздавался шепоток. Столетия минули с тех пор, как Арваннет лежал на берегу бухты Джугулара, и все же остатки ее, больше похожие на ров с водой, называли по-прежнему Лагуной. Но от воды несло вонью и маслом. Теперь река бежала в пяти милях от города. Этот край был изрезан каналами. От Большого Восточного шоссе в город вела единственная мощеная дорога. Джоссерек видел свет фонарей на пропускном пункте, охраняемом усиленным нарядом. Он решил, что лучше спешиться. Паромщики на рассвете покинут трактир, стоявший на конечной остановке на дороге в Ньюкип, в котором они ночевали. Они совсем не подходящая компания для такого бедняка, как он. Вот почему Джоссерек не рискнул продолжать плыть с ними. В прежние славные деньки колдуны заселили эти воды странными ненасытными созданиями… Но еще больше он опасался болезней, которые мог подхватить в этих грязных водах.