Пол Андерсон - Странник. Зима Мира

• Название: Странник. Зима Мира
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Амбер, Лтд, Сигма-пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88358-057-2

В межиздательской серии «Англо-американская фантастика XX века»

вышли в свет следующие книги Пола Андерсона:

Вып. 1. Сломанный меч

Вып. 2. Война Крылатых людей

Вып. 3. Мир Сатаны

Вып. 4. Круги Ада

Вып. 7. Танцовщица из Атлантиды

Вып. 8. Патрульный времени

Вып. 12. Нелимитированная орбита

Вып. 13. Звездный лис

Готовятся к печати:

Вып. 9. Щит времен

Вып. 14. Время Огня

Вып. 15. Урожай звезд

Вып. 16. Дети водяного,

а также другие произведения Пола Андерсона.

В данный 11 выпуск вошли романы Странник, Зима мира и рассказы Гений и Луна охотника.

---

— Короче говоря, — подытожил Тревильен с ноткой торжества в голосе, — мы достаточно точно знаем, где живет наш враг.

— Вот-вот. Я думаю, что с помощью вот этой штуки мы узнаем еще точнее. Эй, Мануэль!

Молодой астронавигатор поднял голову. Йоахим свернул из рисунка бумажный самолетик и запустил в его сторону.

— Найди мне этот район, и как можно точнее. Используй все наши таблицы и компьютеры, но дай мне его координаты с точностью до сантиметра.

Глава 12

Время исчезло.

На корабле всегда горит свет, холодный свет ламп заполняет коридоры и залы, по которым кто-то торопится по делу, кто-то сидит и терпеливо ждет чего-то. Темнота наступает, только когда повернешь выключатель в своей каюте.

А снаружи — звездная ночь, вечная и безграничная.

Времени не было. Стрелки часов устало отмеряли бессмысленные часы и минуты, а люди, не глядя на них, спали и бодрствовали, ели, работали, бездельничали, ждали. Старики вспоминали о том, что было, молодые мечтали о том, что будет. Настоящее было вечностью.

В памяти Тревильена отпечаталось всего несколько событий. Некоторые беседы с номадами, прежде всего с Йоахимом, рассказы о странствиях в холодном великолепии Галактики. Вылазки с Никки по запутанному лабиринту корабельных коридоров. Случай с чернокожим парнем с печальными глазами.

Однажды этот юноша с печальными глазами, аббат Роберто, отыскал координатора и предупредил его: Илалоа — ведьма. Тревильен припомнил слова Шона о том, что Роберто случайно подслушал обрывок разговора о телепатии. За спиной Илалоа уже шушукались, в ее сторону неприязненно косились. Напряжение, нараставшее по мере того, как они все дальше углублялись в незнакомый район, могло вывести из равновесия и более стойкие умы.

Но по крайней мере, сейчас у «Странника» была определенная цель. Район пространства, в котором небо выглядело, как на рисунке Илалоа, находился всего в нескольких десятках световых лет. На полном ходу — шесть недель пути от Эрулана.

Прошел месяц. С таким же успехом это могли быть неделя или столетие. Но часы утверждали, что прошел месяц.

Они все вчетвером сидели в парке. Наконец-то, найдя подходящую компанию, Никки, скрестив ноги, сидела рядом с Тревильеном и держала его за руку. Шон с прижавшейся к нему Илалоа сидел напротив.

Парк считался самым большим отсеком корабля после грузовых трюмов и был самым впечатляющим после гипердвигателей. Он занимал почти девяносто градусов по окружности внешней палубы, а в длину — сто двадцать метров, начиная от носа. Но парк был необходим.

Во времена крупных городов человек был заперт, словно в клетке, в рукотворных пещерах из камня и стекла. Ничего удивительного, что это так часто приводило к безумию. А что же тогда говорить о людях, запертых в железных скорлупках в межзвездном пространстве? Они бы просто не выдержали этого, не будь у них какой-то разрядки, прохладной травы и мягкой земли под ногами, шороха листьев и журчания воды.

Парк был местом общественных собраний, когда капитан обращался к экипажу на широком зеленом лугу. Но сейчас здесь было почти пустынно, если не считать детей, игравших в мяч. Это был самый обыкновенный парк с деревьями, земными деревьями, с зарослями кустов, клумбами и фонтанами, с извилистыми дорожками и укромными местечками.

Тревильен и его компания сидели в одном таком уединенном местечке в укрытии из карликовых деревьев. Над ними простер свои ветви дуб, а ивы и розовые кусты превратили полянку в крошечный грот.

Здесь находился иллюминатор. Он располагался вертикально, как окно, его металлические края оплел плющ. В этом окне из мягких листьев космос расцветал еще страшнее, пространство было еще более пугающим, с алмазными точками звезд, проваливающихся вдаль, к самому краю вселенной. Рядом с иллюминатором сидел Шон, Илалоа пропустила его туда, стараясь не смотреть в сторону иллюминатора.

Они беседовали о цивилизациях. Никки заводила Тревильена, без конца расспрашивая его о Земле, и он с охотой откликался. Ему хотелось, чтобы номады поняли, что происходит.

— В некотором роде, — говорил он, — мы находимся сейчас в том же положении, в котором пребывали земные люди, скажем, с шестнадцатого по девятнадцатое столетие. Это было время, когда человек мог достичь любой части планеты, по те путешествия были долгими и тяжелыми, а связь значительно отставала. Передача информации — идей, открытий — как в колониях, так и в Европе, была медленной. Координация — практически невозможной. Нет, они конечно, оказывали влияние друг на друга, но только частично. Даже невозможно представить, насколько отчужденными становились колонии. Северная Америка — это не Англия, и этнос совершенно изменялся. Если бы у них тогда было радио, то даже с такими примитивными кораблями история Земли могла быть совершенной иной. Ну а что мы имеем сегодня? Дюжину, а то и больше высокоцивилизованных рас, разбросанных в этой части Галактики, связь между ними ограничена космическими кораблями, которым требуются недели, чтобы долететь до звезды назначения, и ничего больше. Нет даже экономических связей, которые на Земле все-таки объединяем колонии с метрополией, с Европой. Возникает такая несогласованность целей, которая рано или поздно приведет к стычке. И в нескольких случаях уже привела. А это означает уничтожения.

— Ммм… Да. — Шон взъерошил и без того лохматую голову. Другой рукой он обнимал Илалоа, глаза девушки были очень печальны, и она сидела в напряжении, словно ожидая чего-то.

Никки кивнула в ее сторону головой.

— Лo права. Ты чересчур много думаешь. Мика, ты слишком одинок.

Она указала на иллюминатор.

— Посмотри туда, Мика. Вот наша вселенная. Мы — часть ее. Забудь ты на время о своей чертовой науке. Потрогай Галактику собственными руками!

— Галактика велика, — покачал он головой.

— Ты думаешь, номады не знают этого? — воскликнула она. — По-твоему, это не мы проводим здесь целую жизнь и не мы видим все новые и новые миры, а за ними — все новые звезды? Звездам наплевать, что мы существуем, и когда мы все умрем, звезды все равно будут светить так же, как они светили всегда, словно нас и не было. И все-таки мы — часть вселенной, Мика! Пускай мы — всего один атом, но и это уже немало!

Она осеклась, на щеках выступил румянец.

— Что-то я разговорилась сегодня, — смущенно пробормотала она. — Это Ло виновата. Она так говорит… сама не замечаешь, как подхватываешь.

Мика молча усмехнулся.

— Я никогда бы не сказала такого, — шепотом возразила Илалоа.

— Вы — части разного. Мика чувствует себя частью порядка несуществующего, ненастоящего, вроде мыслей в его голове. А вы, живущие на корабле, думаете об огне, металле и об этой пустоте; для вас жизнь — просто букашка, копошащаяся в мертвой материи. Нет, нет! — она уткнулась в плечо Шона.

— А как думаешь ты? — спросил Тревильен, — Что для тебя реальнее всего?

Илалоа снова подняла глаза.

— Жизнь. Жизнь во всем — в пространстве и времени, в силах… нет… она есть, и она… — Девушка беспомощно замолкла. — У вас нет таких слов. Вы пытаетесь понять жизнь, как будто вы смотрите на нее извне. Но так вы ничего не поймете. Ее не нужно понимать, ее нужно ощутить, и вы больше не замкнуты в стенах вашего тела, вы станете частью жизни… как реки, станете волной, которая всплеснула и погасла, а река все течет и течет…

Шон погладил ее по волосам.

— Ты говоришь о странных вещах, радость моя, — пробормотал он, касаясь губами гладкой бледной щеки.

— Бергсон, — кивнул Тревильен.

— А? — вскинула брови Никки.

— Философ с Земли, древний философ. У него были идеи, очень похожие на то, о чем говорит Илалоа. Правда, сомневаюсь, что он следовал им — так, как об этом говорит Илалоа. Когда-нибудь я хотел бы поговорить о твоем народе, Илалоа, — добавил он задумчиво. — Я был так занят кораблем, что совсем позабыл про тебя. Думаю, ты сможешь меня кое-чему научить.

— Я попробую, — ее голос звучал почти неслышно.

— Мика, — неуверенно спросила Никки. — Неужели мы, номады, настолько отличаемся от Союза?

Он кивнул.

— Сильнее, чем вы можете себе представить.

— Я хочу сказать… да, мы живем по-разному, но мы все-таки люди, что на Соле, что на краю Галактики. Неужели мы действительно так по-разному думаем?

— Да, мы все люди из плоти и крови… А к чему ты клонишь?

— Раньше ты говорил так… словно мы — какие-то огнедышащие чудовища. Я просто подумала, как ты и я… ваш и наш народ сможем ужиться вместе?

— В соперничестве нет смысла, — ответил он тусклым голосом. — Но пока существуют две культуры, две разные культуры, не будет никакого реального объединения. Мы стремимся к чересчур противоположным целям. Вспомни, что случалось с теми, кого вы принимали на борт. Или с номадами, которые хотели осесть в колониях.