Николай Рерих - Листы дневника. Том 1

• Название: Листы дневника. Том 1
• Автор: Николай Рерих
• Издательство: Международный Центр Рерихов
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1999
• ISBN: 5-86988-041-6

В 1934–1935 гг. Н. К. Рерих организует большую научную экспедицию в Северный Китай и Внутреннюю Монголию. За это время он написал более двухсот очерков для Листов дневника, которые и составили содержание первого тома этого издания. Каких бы вопросов ни касался Н. К. Рерих (а круг тем его очерков необъятен), главной для него является тема духовного, нравственного совершенствования человека, связи человеческой жизни с Великими Законами Космоса. Его очерки — это размышления о прошлом, настоящем и будущем человечества. Философское наследие Н. К. Рериха уникально. Оно является источником подлинной духовности для наших современников. Тексты Листов дневника воспроизводятся по материалам архива МЦР.

---

Казалось бы, отношение к печатному слову должно значительно выправиться за последние десятилетия. Не говорю вообще против печатного слова, но его стало так много, оно сделалось подверженным такому множеству партийных, национальных и классовых соображений, что действительность преломилась в нем во всех бесчисленных гранях условных делений человечества.

Поверх всех этих условностей остается по-прежнему и причина простой неосведомленности. Загляните в специальные отделы газет, где люди отыскивают друг друга по всему миру. Казалось бы, существуют и почты, и телеграфы, и радио; заполнены все пути сообщения, работают всякие консульства, кооперации, религиозные и благотворительные общества, но при всех этих осведомительных условиях люди не могут сообщаться и не могут найти друг друга. Можно многообразно убеждаться в том, что даже простое взаимное осведомление очень относительно. Кроме этой неосведомленности, люди исконно заняты самообольщениями.

Если человек хочет предположить что-либо, он весьма изворотливо подберет призрачные доказательства. Если человек хочет переселиться куда-либо, он мысленно обставит надуманное место переселения самыми приветливыми миражами. Каждый, сообщивший ему истину, сделается как бы врагом его. Действительность будет всячески отвергаться, лишь бы сохранить обольстивший призрак. Сколько самых прискорбных заблуждений возникло от неосведомленности. Сколько страшных в своей неприложимости писем отягощают почту.

Где-то эти больные крики будут просто отринуты, но где-то они, в свою очередь, пробудят боль о том непоправимо болезненном состоянии, которое довело этих пишущих до отвращения к действительности.

Один заполняет листы бумаги неприложимыми, необоснованными проектами, другой заполняет ужасные страницы доносов, в которые он и сам не верит. Мышление превратилось в нем в злоумышление. Что-то преломилось, заскрипело, заржавело, и мысль человеческая понеслась в бездну. Она озирается и спрашивает себя, где бы навредить?

Другой бросает в пространство сведение, в которое он, конечно, и сам не верит, но оно так ладно связывает два обрывка мышления.

А поверх этого хаоса чье-то больное сердце вопит о помощи. Часто оно даже само не представляет себе, в чем может проявиться такая помощь.

Где череда вызываемых последствий и где граница действительности?

Когда-то люди приписывали всякие преломления отсутствию путей и способов сообщения. Теперь пути сообщения разрослись, но сумма всяких недоуменных преломлений только увеличилась.

Даже если вы возьмете маленькую личную корреспонденцию, сколько в ней найдется почти непоправимых преломлений. А ведь в каждом таком преломлении заключена та или иная степень болезненности.

И вот люди вспоминают, что где-то на высокой скале стоит монастырь и там исцеляют от всяких болезней. О такой высокой скале и о монастыре всезнающем мечтает среди преломлений своих человечество. Там! На высокой скале.

13 Февраля 1935 г.

Пекин

Публикуется впервые

Знаки

Орион сияет. Помним, перед носом какого судна сверкало то же созвездие. Помним, в каких горах, из-за каких вершин светил великолепный Орион. И теперь твердо знаем, кому он светит и кто на него смотрит. Те же небесные знаки.

В Храме Неба тоже оказался знак Знамени. Тамга Тамерлана состоит из того же знака. Знак трех сокровищ широко известен по многим странам Востока. На груди тибетки можно видеть большую фибулу, представляющую собою знак. Такие же фибулы видим мы и в кавказских находках, и в Скандинавии. Страсбургская мадонна имеет знак этот так же, как и святые Испании. На иконах Преподобного Сергия и Чудотворца Николая тот же знак. На груди Христа, на знаменитой картине Мемлинга, знак запечатлен в виде большой нагрудной фибулы. Когда перебираем священные изображения Византии, Рима, тот же знак связывает Священные Образы по всему миру.

В разном устремлении к Высшему сознание объединялось на тех же ступенях. Именно разнообразие подходов среди желаний выразить наивысшее является таким ценным признаком.

На горных перевалах нерушимо остается тот же знак. Для выражения быстроты, поспешности, нужности знак несет Конь Белый. А видали ли вы в подземельях в Римских катакомбах тот же знак?

И все-таки найдутся люди, которые не захотят мыслить по-лучшему, но будут пытаться прикрепить к знаку какие-то свои наименьшие соображения. Ведь тогда можно одинаково сказать и про многие другие великие знаки, что они употреблялись будто бы в разных значениях с разными намерениями. В таких соображениях человек скорее всего выкажет свою собственную сущность.

Вводя незнакомого человека в дом свой, вы можете сразу распознавать его сущность по степени его внимания к окружающим предметам. Найдутся люди, которые перед прекрасной картиной обратят внимание на позолоту рамы. Другие, увидав Венеру Милосскую, не найдут ничего лучшего, как спросить, а где же у нее руки. Третьи, приближаясь к Чудотворной Иконе, заговорят о непривлекательной для них суровости Лика. Найдутся такие, которые из всей ценнейшей обстановки ухитрятся обратить внимание на самое незначительное.

"Ex ungues leonern". По когтям узнаете льва. Так же точно можно сказать: по мусору узнаете мышей. Иногда даже как-то прискорбно слышать, как люди берутся судить о том, чего они не знают, о чем они вообще и не думали. При этом судят лишь от своего желания или похвалить или осудить. Даже не зная, чем аргументировать, такие осудители выставят просто свое "да" или "нет". Они даже не потрудятся хотя бы для самих себя, приличия ради озаботиться какими-либо доводами. Для них единственным соображением остается или место, или личность, или время, в зависимости от которых или нужно принять, или отринуть. В отрицании своем они готовы произнести любую хулу, они не остановятся перед кощунством, лишь бы выполнить свое темное предубеждение. Великий провидец Гоголь выразил ту же мысль в скорбных словах: "Мы имеем чудный дар делать все ничтожным". Именно большие созидатели должны были всегда особенно четко чуять весь ужас, когда на их глазах что-то большое делалось ничтожеством. При этом орудия такого умаления бывали самые грубые, самые невежественные. Если бы самый малый полицейский приказал этим невеждам сказать обратное, то ведь они бы ни на минуту не задумались, ибо осмысленного основания в суждении их вообще не было. Им казалось, что их властителю — его величеству пошлости так будет угодно. А это веление, конечно, вполне отвечало их собственной сущности.

Во всяком случае, во всех насилиях подлых прежде всего нет великой основы — благоволения. Какое это прекрасное слово — благоволение. Оно стоит в том же разряде, где хранится и другое ценное понятие ¬милосердие.

Подлые невежды не знают ни того, ни другого. Мало того, и благоволение и милосердие будут тревожить ум подлый, как нечто напоминающее о чем-то великом и отвергнутом. Темный дар делать все ничтожным должен быть опознан и выявлен как нечто самое стыдное. Что же может стоять за этим темным даром? Ведь там уже предательство будет гнездиться. Если злодей не успел нечто сделать лживым, то он станет предательствовать, чтобы так или иначе принести свое возлияние в бездну тьмы. Даже на самых простых обыденных предметах вы можете замечать, на что человек обращает свое первое внимание. Так же точно вы почувствуете различие людей по их отношению к великим знакам.

Из-за Си-Шаня сверкает великолепная Венера. Знаем, что на нее же любуетесь Вы в Гималаях. Знаем, откуда и через какую долину, и поверх каких снеговых вершин смотрите Вы в часы вечера. Глядим на звезду, а слышим шум деодаров и все предночные голоса и звучания горные. Сколько зовов и знаний созвано одною звездою. Небесные вехи настораживают и соединяют сердца.

Те же звезды, те же знаки небесные наполняют сердца благоволением вне пространств и времен.

14 Февраля 1935 г.

Пекин

"Обитель Света"

Потустороннее

Многие знали леди Диен Поль, талантливую композиторшу, очень сердечную и культурную. Но немногие знали, что всю свою жизнь она ближайшим образом соприкасалась с потусторонним миром. При этом она вовсе не искала таких общений. Какими-то судьбами, какими-то особыми свойствами она постоянно видела невидимый для прочих тонкий мир.

Не забуду, как мы возвращались после открытия моей выставки в Брайтоне и леди Диен Поль тут же, в вагоне, имела горячий спор с П. Н. Милюковым. П. Н. как завзятый материалист всячески доказывал ей, что все ее видения не что иное, как ею же самою вызванные галлюцинации. На это леди Диен Поль, грустно улыбаясь, возражала, что ей вовсе не хочется их видеть, и никого и ничего она не воображает, но, к сожалению, она продолжает видеть многие, обстоятельства прошлых времен в точнейшей реальности.