Федор Ошевнев - Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии

• Название: Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии
• Автор: Федор Ошевнев
• Издательство: ООО «Альтаир»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-91951-039-0

Сборник рассказов военной тематики жестко, но достоверно показывает армию изнутри — глазами офицера, курсанта, солдата; всю сложность их духовного мира в столкновении индивидуальных и профессиональных интересов.

---

У валявшегося близ дороги обломка бревна Кедров отпустил сломленного врага, и тот мешком свалился на облизанный дождями комель, обеими руками массируя горло.

— Слышишь меня хорошо? — спросил офицер.

Не отнимая рук от шеи, атлет с усилием кивнул.

— Тогда своему боссу — или кто он тебе — передай: за дочь любому глотку перегрызу! Усекаешь? А если хозяин твой не вникнет, сквозь всех телохранителей достану и через сотню пыток пропущу! В Афгане всякому научился… Уж там знают, как человека о собственной смерти умолять заставить!

Капитан и изрядно помятый атлет расходились в разные стороны. Игорь даже не оглядывался: настолько был уверен, что этот бой он выиграл… И вдруг остановился, взглядом упершись в новенький «джип», припаркованный на противоположной стороне расширяющейся улицы. Через открытое окно с заднего сиденья престижного авто, на офицера злобно смотрел холеный мужчина с тонкими усиками и цейсовским биноклем в руках.

«А вот и сам заказчик», — догадался мститель и замедлил шаг. Правая рука против воли опустилась на локтевой сгиб левой, и Игорь резко вскинул вверх одноименную с ней кисть.

Угадав, кому адресован сей неприличный жест, пассажир «джипа» торопливо поднял тонированное стекло. Шикарный автомобиль резво и почти бесшумно рванул с места…

* * *

Через сутки, ближе к вечеру, в квартиру Кедровых постучался мужчина в милицейской форме.

— Участковый инспектор, лейтенант Суржиков, — представился он и предъявил краснокожую «ксиву». — Тут на вас, товарищ капитан, заявление поступило. О групповом хулиганстве… Со стороны вас и, соответственно, дочери вашей, несовершеннолетней… Разобраться следует…

— Что ж, проходите, — нехотя пригласил Игорь в комнату нежданного гостя. В принципе, капитан допускал и такой ход развития событий, так что был к нему готов.

Участковый инспектор неторопливо достал из папки-«лентяйки» стопочку бумаг.

— Значит, так: что мы имеем. Есть протокол заявления от гражданина Юрчилова Станислава Викторовича по поводу подстрекательства вами вашей дочери на избиение его сына. Что в дальнейшем на ваших глазах и имело место… Подтверждается свидетельскими показаниями педагога Кутовой Маргариты Оттовны — она же классный руководитель потерпевшего и подозреваемой… Вот выписка из журнала приемов и отказов от госпитализации амбулаторных больных горбольницы номер два, а также акт судмедосвидетельствования от двадцать третьего апреля сего года. Согласно ему, у Юрчилова-младшего зафиксированы телесные повреждения в виде гематомы мягких тканей головы. Со слов отца, подросток также жалуется на непрекращающиеся головные боли… Да и вообще: произошедшее не могло не повлиять на психическое состояние несовершеннолетнего… Он в своем объяснении подтверждает изложенные отцом факты. Что можете пояснить по этому поводу?

— На протяжении длительного времени Юрчилов-младший методично и изощренно травил мою дочь, — начал Кедров, — мучил ее и систематически избивал. Однако педагоги всегда покрывали маленького садиста.

— Ваши слова бездоказательны, — перебил лейтенант милиции. — У Алексея Юрчилова — прекрасная характеристика. Подписана классным руководителем и директором школы…

— Конечно, — усмехнулся Игорь. — Чего не сделаешь… в надежде на папино подаяние.

— Не понял…

— Ладно, проехали. Давайте тогда только о последнем эпизоде: учителя подтверждают, что недавно Юрчилов ударил мою дочь папкой с учебниками по голове?

— Про этот факт действительно упоминалось, — поморщившись, вынужден был согласиться участковый. — Но директор поясняет, что, во-первых, вы сильно преувеличиваете. А во-вторых, случаю давалась принципиальная оценка. Мальчик в присутствии вашей супруги извинился, и инцидент считается исчерпанным.

— Ах, считается… А ну, иди-ка сюда, — позвал Игорь жену из комнаты Иринки. — Разобъясни-ка товарищу начальнику по поводу принципиальной оценки…

— Малолетнего преступника пришли защищать? А где вы были, когда он мою дочь избивал и оплевывал? С учителями заодно? Да он ее совсем затерроризировал! — налетела Кедрова коршунихой на участкового инспектора, с жаром перечисляя все случаи унижения дочери. Лейтенант милиции несколько минут молча слушал материнские претензии, а затем протестующе поднял руки вверх, как бы закрываясь от словесного потока, низвергавшегося на его голову:

— Хорошо, хорошо… — И опустил руки на стол. — Значит, так: мы во всем тщательно разберемся, если неприязненные отношения между детьми действительно имели место.

— Представьте, имели! — выпалила Людмила. — А вы тут устраиваете… игру в одни ворота! Да моя Иринка и мухи не обидит!

— И все же: разве она не избивала Юрчилова рюкзаком?

— Слегка погладила, это точнее, — не согласился капитан. — Подтверждаю: в моем и учительницы присутствии. Только действовала по собственному почину… Поняла, что мой разговор с Алексеем ни к чему не приведет: тот хамил, врал, вину признавать не собирался. Скажу больше: он и надо мной начал издеваться. Мне, мол, некогда по пустякам болтать, спешу, да и вообще — если что и произошло, то нечаянно, ненароком… Вы согласны, что шарахнуть сколько есть мочи сумкой по голове одноклассницы возможно походя, даже этого как бы и не заметив?

— Мы разберемся, — повторился участковый инспектор. — Только это тоже не метод — устраивать самосуд. Необходимо было еще раз посетить директора, встретиться с отцом подростка, к нам в конечном итоге обратиться…

— Пардон, никакого самосуда, — уточнил Игорь. — С моей стороны… Ну, стукнула Иринка одноклассника — в отместку, несильно, девочка она хиленькая. Ну, за вихор дернула… От этого же не умирают, так? Напомню: все, что она сделала, неуправляемый мальчишка с ней творил раньше и больше… Давайте тогда уж обоюдно их действия разбирать…

— Сейчас мы больше о ваших действиях речь ведем, — гнул свою линию лейтенант милиции. — Кутова настаивает, что девочка действовала по вашей указке, и уверена, что у вас заранее сговор был.

— Хех! — усмехнулся Кедров. — Да ради куска хлеба — в смысле места в школе — она вам сейчас засвидетельствует, будто я каждую ночь в кабинете директора первоклассниц насилую! Повторяю: мальчишка мне нахамил, дочь поняла, что из разговора толку не будет, ну и… Какой тут может быть сговор? Так и пишите…

— Ну, хорошо. — Участковый инспектор взял из «лентяйки» чистый лист. — Теперь надо бы и от несовершеннолетней объяснение принять.

— Категорически возражаю, — отрезал капитан.

— Почему?

— Чтоб лишний раз ребенка не травмировать. Да и без педагога вы малолетних опрашивать не имеете права…

— Время тянете? Ладно… Значит, так: завтра в школе опросим.

— А я сегодня дочери строго-настрого запрещу с любым на эту тему разговаривать, — предупредил Игорь. — И посмейте только на девочку давить — по судам затаскаю!

— Благодарю за откровенность! — и участковый инспектор резко захлопнул «лентяйку».

…И этот бой был выигран. Правда, после ухода милиционера Игорю пришлось выслушать критическое мнение Людмилы о сложившейся ситуации. Но теперь и жена, и дочь в любом случае должны были действовать заодно с главой семьи, как бы ни складывались обстоятельства…

* * *

Через несколько дней, когда Кедров уже вышел на службу, его вызвали в военную прокуратуру: все собранные по факту «группового хулиганства с предварительным сговором» материалы были переданы туда. С тяжелым сердцем шагал капитан по улице: а вдруг адвокат в своих предположениях все же оказался неправ?..

— Разрешите? — постучался и приоткрыл светлой полировки дверь в кабинет военного прокурора Игорь. И четко отрапортовал: — Товарищ полковник, капитан Кедров по вашему приказанию прибыл!

— Проходите, присаживайтесь, — пригласил хозяин кабинета, сидящий в черном кожаном кресле на колесиках за массивным рабочим столом. Перпендикулярно к нему примыкали еще три, «рангом поскромнее», с придвинутыми по обеим сторонам рядами полумягких стульев. Боевой офицер сдернул пятнистую кепку и осторожно умостился на одном из них.

Выдержав паузу, полковник — лысый, с широким пористым носом и выпирающим кадыком — задал риторический вопрос:

— Понимаете, товарищ капитан, по какому поводу вы здесь?

— Да уж догадываюсь.

— Тем лучше — не будем ходить вокруг да около. Конфликтная ситуация в школе наличествовала?

— Имела таковая место, — нехотя признал Кедров.

— А поскольку вы — армейский офицер, то и материалы проверки по заявлению гражданина Юрчилова были, соответственно, направлены милицией в наш адрес.

— Ну, это-то понятно.

— Вот и ладно. Итак, с документами мы внимательно ознакомились. Выло над чем подумать… М-да-а… Посему — сделали запрос в воинскую часть, характеристику и личное дело ваши нам переслали. Скажу откровенно: впечатляет. Афганистан — кстати, в свое время я тоже в Кандагаре побывал, и даже знавал вашего бывшего командира полка Чайкина. К слову: не в курсе, где он сейчас?