Ник Найт - Иллюзия вины

• Название: Иллюзия вины
• Автор: Ник Найт
• Жанр: Боевик
• Год: 2013
• ISBN: 978-966-317-202-6

Нейтан Стиллер — специальный агент Федерального бюро расследований Нью-Йорка. Он оставил мрачное прошлое позади и пытается начать жизнь с чистого листа. Днем он отстаивает справедливость, работая в ФБР, а по ночам экспериментирует со своим израненным сознанием.

Все меняется, когда Нейтан сталкивается с серией крайне изощренных убийств. Начиная расследование как рядовое, он стремится понять смысл зверств, совершаемых маньяком, и даже не подозревает, что это дело навсегда изменит его отношение к жизни.

Нейтана ожидают тяжелейшие испытания, жестоко проверяющие на прочность не только его физическую силу, но и выносливость разума. И ему предстоит разобраться не столько в расследовании, сколько в себе, чтобы сделать верный выбор, оказавшись лицом к лицу с той нелегкой правдой, от которой он пытался сбежать долгие годы…

---

— Сколько ей лет?

— Около тринадцати.

— Вы с мистером Седжвиком уже пытались вести диалог?

— Пытался… совсем немного, ему очень тяжело.

— Понятно. Ладно, офицеры, как только коронер заберет тело, вы можете быть свободны. Теперь за это дело полностью отвечает ФБР. Спасибо вам за быстрое реагирование и сохранение места преступления, — я пожал руку Роркинсу, а затем Джеронсу.

— Как я уже сказал, это наша работа, сэр. Надеюсь, вы найдете ублюдка, совершившего это, — Роркинс кивнул и они с напарником двинулись к своей машине.

Да, я тоже надеюсь.

Я задержался еще на пару минут, чтобы выяснить кое-какие детали у судмедэкспертов и дал им разрешение на транспортировку тела, а затем мы с Дэвидом вошли в кафе через заднюю дверь. Внутри было всего пять человек. Двое сотрудников нью-йоркской полиции ходили туда-сюда осматривая все закоулки кафе, молодой худой парень в одежде официанта одиноко сидел в дальнем углу и смотрел в никуда и лысый мужчина лет сорока в грязной мокрой рабочей одежде, крепко обнимающий плачущую девочку-подростка. Когда мы с Дэвидом вошли, на нас даже никто не обратил внимания — вокруг царила атмосфера уныния.

Я посмотрел на Дэвида:

— Сможешь попытаться поговорить с девочкой?

— Смогу.

С некоторых пор у меня не очень получалось общаться с детьми, особенно с маленькими девочками. Благо, всегда рядом был Дэвид со своим опытом, полученным благодаря общению с шестилетним внуком. Да и дочь как-никак он вырастил. Словом, с детьми общаться он умел.

Мы неторопливо подошли к родным убитой:

— Здравствуйте, я специальный агент Нейтан Стиллер, это специальный агент Дэвид Аркетт. Примите наши глубочайшие соболезнования.

Муж убитой только кивнул в ответ, дочь все также без остановки хныкала.

— Сэр, я понимаю, что сейчас не самое лучшее время, но нам очень нужно с вами поговорить. Чем быстрее у нас появится необходимая информация, тем быстрее мы найдем того, кто совершил это… — я хотел сказать «зверство», но посмотрел на ребенка и решил смягчить фразу, — это преступление.

— Все в порядке, агент Стиллер, я понимаю, — ответил Седжвик. — Дайте нам только минуту с дочкой. Я сейчас.

Я кивнул и мы с Дэвидом отошли к барной стойке. Мистер Седжвик что-то прошептал своей дочери на ухо, она сквозь слезы кивнула ему в ответ и он подошел к нам.

— Сэр, не возражаете, если я попытаюсь поговорить с вашей дочерью? — спросил Дэвид.

Седжвик посмотрел на свою плачущую дочь и неуверенно кивнул:

— Только полегче с ней, она…

— Не волнуйтесь, — заверил его Дэвид, — я осторожно, если она не захочет со мной говорить, я не стану давить на нее.

Дэвид направился к девочке.

— Вы давно женаты? — начал я.

— В следующем месяце должно было быть тринадцать лет. Правда… не знаю, имеет ли это значение теперь…

— Что?

— Мы уже три года как разведены.

— Понятно. И как часто вы виделись с вашей бывшей женой?

— Время от времени. Она жила с нашей дочкой тут неподалеку. Я где-то пару раз в неделю навещал их. По правде говоря, я навещал дочь… но заодно и Линду видел.

— У вас с миссис Седжвик были напряженные отношения?

— Ну, как вам сказать, — он замялся, — последние года два у нас вообще не было отношений. Я просто заезжал чтобы увидеться с Роузи… так нашу… мою… дочь зовут. С Линдой мы не часто общались. Нет, я не хочу сказать, что мы друг друга ненавидели или что-то такое. Просто мы стали будто чужие друг другу. Ни любви, ни ненависти… вообще ничего.

Я выждал несколько секунд, в надежде, что вдовец добавит что-то еще, но он только безмолвно опустил голову.

— Может, вы знаете что-нибудь о каких-то знакомых миссис Седжвик, знакомых, которые могли за что-то ненавидеть ее… может, она с кем-то была в напряженных отношениях?

— Да не знаю я ничего! — гневно бросил он.

Седжвик в отчаянии закрыл голову руками и опустил ее себе на колени. Он боролся с собой, пытаясь не заплакать, но в конечном итоге чувства взяли верх над ним. Я заметил, что он попытался повернуться на стуле так, чтобы дочь не увидела его слез и… он окончательно сдался.

Я решил не давить на него и дать ему немного времени собраться. Долго ждать не пришлось, всего через несколько секунд он смахнул грязным рукавом рабочей одежды слезы с лица и попытался продолжить:

— Я не знаю ничего о ее жизни… о жизни за последние года два — точно. Если мы и общались с Линдой, то только о нашей дочери и ее успехах в школе… или иногда мировые новости обсуждали. В душе, мы, наверное, понимали, что уже стали чужими друг другу людьми и просто пытались не лезть в личные дела каждого. Она не спрашивала ничего обо мне, а я — ничего о ней.

— Но вы так расстроены ее смертью, она явно была для вас не чужим человеком…

— Потому что это я виноват в том, что случилось.

Я нахмурился:

— Объясните.

— Я виноват. Я ее оставил. Я бросил ее три года назад, — он поднял голову вверх, закрыл глаза, глубоко вдохнул и продолжил, — вы сами видели ее тело. Когда-то она была практически стройной и привлекательной, а потом просто начала есть все подряд. Она говорила мне, что ничего не может поделать с собой, что у нее булимия… но я просто… я не слушал ее. Я отвернулся от нее и ушел к другой. Я даже прямо в глаза ей когда-то сказал, что она разжирела и испортила себя. Прямо так и сказал! А затем хлопнул дверью и ушел. К моему удивлению, она это спокойно восприняла и даже сказала, что я прав, что да, она себя действительно испортила. Она поверила, что наш разрыв — исключительно ее вина. Представляете?! Я сам ее в этом убедил!

— У нее действительно была булимия?

— Да откуда мне знать, меня это мало волновало. Вроде она к какому-то врачу ходила на консультации по этому поводу… но изменений я не заметил… в лучшую сторону точно.

— Ну, по крайней мере, вам не стоит брать на себя всю вину. Не вы же совершили это зверство.

— Агент Стиллер, прошу вас, не надо! Я лучше чем кто-либо отдаю себе отчет в том, что я за человек и как я себя вел в прошлом. Если бы я тогда не был таким эгоистичным мудаком, может быть всего этого вообще бы не было… может вместе… вместе мы бы смогли побороть эту ее булимию и она бы не стала такой… и не случилось бы того, что случилось.

Седжвик снова закрыл лицо руками и замолчал.

Я тем временем посмотрел в сторону Дэвида и девочки. У них вроде бы все было получше чем у нас. Вряд ли Дэвиду удалось как-то поднять настроение Роузи, но, по крайней мере, с расстояния мне было видно, что они беседуют. Дочь любила свою мать явно куда больше чем муж. С того момента как мы зашли в кафе, она ни на секунду не переставала рыдать и только когда к ней подсел Дэвид, она немного успокоилась. Не знаю, какой там детской магией обладал Дэвид, но общаться с детьми он явно умел, и сейчас вся надежда была на него, на то, что он сможет узнать у дочери. С мужа покойной миссис Седжвик толку было мало, похоже, что он действительно почти ничего не знал о жизни своей бывшей и ныне покойной жены.

— А знаете, что самое ужасное, агент Стиллер? — вдовец неожиданно заговорил.

— Что? — я вновь обратил на него внимание.

— Все эти годы… я… я… не понимал этого, но сейчас я понимаю. Я презирал свою жену. Я считал ее виноватой в нашем разрыве, я винил ее даже за то, что я ее бросил! Ну как можно быть таким эгоистом?!

Он оглянулся на свою дочь, беседующую с Дэвидом, и горько вздохнул.

— А сейчас, спустя столько времени… я всегда думал… последние годы я убеждал себя в том, что мне совершенно нет дела до Линды. Это то, что я чувствовал. А сейчас… когда ее не стало, когда какой-то выродок сделал с ней такое… я понимаю, что несмотря ни на что, я все-таки ее любил. И любил ее больше чем кого-либо. Да, я признаю, у меня было отвращение к ее внешности, глупо это не признавать, но… но… она же ведь была моей родственной душой, я любил ее не за внешность, а как человека.

Признаюсь, после первых слов Седжвика о его отношении к жене, у меня появилось острое желание назвать его подонком, но теперь… теперь я видел перед собой раскаивающегося во всех своих проступках доброго и хорошего человека. Мне стало его очень жаль.

В моей работе нельзя давать волю чувствам, иначе попросту можно сойти с ума. Я давно это понял и каждый раз, беседуя с очередным убитым горем родственником жертвы или перепуганным свидетелем, я старался, словно робот записывать все показания, совершенно не думая о горе человека. Если же чужие эмоции все-таки начинали лезть ко мне в разум, то я пытался как можно быстрее отвлечься на что угодно, только бы не думать о плохом. Точно так же я почувствовал себя и в этот раз. Я чувствовал, что горечь Седжвика вот-вот овладеет мною и потому решил прекратить беседу, даже несмотря на то, что мне необходимо было задать ему еще несколько вопросов.