Аким Олесницкий - Древнееврейская музыка и пение

• Название: Древнееврейская музыка и пение
• Автор: Аким Олесницкий
• Жанр: Религиоведение

Исследование-пособие «к пониманию музыкальных терминов, встречающихся в Библии», о значении музыки в религиозной и повседневной практике евреев ветхозаветных времён, опубликованное в «Трудах Киевской духовной академии» за 1871 г., в котором взвешиваются популярные на то время толкования других исследователей. © gerado

---

Итакъ кинноръ, обозначая опредѣленный инструментъ, въ тоже время былъ общимъ именемъ многихъ инструментовъ, выдѣлившихся какъ его отдѣльные виды; LXX еврейское слово кинноръ переводятъ, различно: knir, psalterion, cithara. Этимъ объясняется и слишкомъ разнообразное употребленіе киннора: онъ издаетъ самые печальные звуки[132] и наоборотъ служитъ къ разсѣянію скорбныхъ думъ[133]; онъ употребляется въ храмѣ, во время праздниковъ, и онъ же служитъ оргіямъ[134] и под. Въ этихъ случаяхъ нужно разумѣть различные виды киннора, потому что у евреевъ для торжественныхъ и радостныхъ пѣсней служили другіе хоры и музыканты, чѣмъ для плачевныхъ и т. под. По раввинскимъ преданіямъ, (Canabarbuna) кинноръ былъ еще чѣмъ-то въ родѣ эоловой арфы: «кинноръ Давида, висѣвшій надъ его постелью[135], въ полночь издавалъ звуки отъ дуновенія сѣвернаго вѣтра; тогда царь пробуждался и чувствуя себя пристыженнымъ тѣмъ, что онъ спитъ, когда зефиръ играетъ на киннорѣ въ честь Іеговы, пѣлъ божественныя, пѣсни до зари». Впрочемъ, не говоря о каббалистахъ, приписывавшихъ разныя чудесныя свойства киннору Давида, даже христіанскіе писатели дѣлали изъ этого инструмента таинственный іероглифъ, въ которомъ находили и консонансъ десяти заповѣдей, и таинство Св. Троицы и смерть Іисуса Христа на крестѣ и многое другое[136].

Другой видъ струнныхъ инструментовъ представляетъ невелъ. Евальдъ полагаетъ, что первоначальное отличіе невла отъ киннора состояло только въ матеріалѣ струнъ: для киннора употреблялись льняныя струны, а для невла кишечныя[137]. Это несправедливо. Отношеніе между этими двумя видами инструментовъ въ самомъ началѣ было болѣе внутреннее, чѣмъ внѣшнее. Тогда какъ кинноръ основывался на разнообразіи струнъ, игра на невлѣ зависѣла главнымъ образомъ отъ видоизмѣненія звуковъ однихъ и тѣхъ же немногихъ струнъ. Оттого Флавій, опредѣливши кинноръ количествомъ струнъ, невелъ опредѣляетъ ихъ качествомъ, говоря, что невелъ имѣлъ 12 тоновъ φθογγους[138]. Такъ какъ измѣненія тоновъ зависятъ отъ сокращенія или удлинненія струны пальцами, то инструментъ долженъ былъ имѣть вверху выступъ или ручку съ раздѣленіями, на которыя ложились пальцы для соотвѣтственнаго сокращенія струны и измѣненія звука. По всей вѣроятности, замѣчаніе Флавія, что невелъ имѣлъ 12 тоновъ, относится именно къ 12 раздѣленіямъ рукоятки. Впрочемъ количество этихъ раздѣленій было не одинаково и постепенно возрастало. Въ Библіи говорится только о невлѣ изъ десяти частей, assor[139]. Хотя LXX видятъ здѣсь именно десять струнъ, но струною χορδα греки называли не проволоку саму по себѣ а проволоку издающую извѣстный звукъ, такъ, напр., говорили: высокая струна, низкая струна, т. е. высокій звукъ струны, низкій звукъ струны и проч. Такимъ образомъ выраженіе LXX невелъ десятиструнный значитъ тоже, что у Флавія выраженіе «двѣнадцатитонный». Кромѣ того, такъ какъ LXX еврейское слово невелъ переводятъ иногда ναβλα иногда ψαλτηριον и только послѣднему названію даютъ прибавку десятиструнный; то можно думать, что подъ ψαλτηριον они разумѣютъ указанный нами выше инструментъ изъ области кинноръ. Зная, что невелъ десяти струнъ не могъ имѣть, съ другой стороны не находя другаго перевода еврейскому выраженію: nebel assor невелъ изъ десяти частей, кромѣ «десятиструнный», LXX должны были вмѣсто невелъ въ такихъ случаяхъ употреблять названіе совершенно другаго инструмента.— Такимъ образомъ невелъ былъ первообразъ испанской гитары, которая распространилась въ Европѣ особенно послѣ господства Мавровъ. Замѣчательно, что въ пѣсняхъ короля Наварскаго гитара названа еврейскимъ именемъ nubelle, а нынѣшніе евреи невломъ называютъ мандолину или бандуру, простой видъ гитары, употребляемый народомъ. Чтобы имѣть какое нибудь представленіе о древне-еврейской гитарѣ или невлѣ, необходимо обратиться къ изображеніямъ древне-египетской гитары, называвшейся арабскимъ словомъ rebab,— признакъ, что египетская гитара взята у арабовъ или вообще у семитовъ. Египетская гитара состоитъ изъ болѣе или менѣе длинной тонкой ручки и овальной формы ящика, выдолбленнаго изъ толстаго куска дерева. Отсюда ея еврейское названіе nebel, чреватый, т. е. при узкой шейкѣ имѣющій несоразмѣрно широкое нутро. Иногда ручка придѣлана не горизонтально, на одной линіи съ верхнею доскою ящика, а подъ угломъ, чтобы струны не касались доски,— для какой цѣли иногда съ противоположной стороны дѣлается еще выступъ, къ которому прикрѣпляются струны. На ручкѣ сдѣланы выемки для движенія пальцевъ при игрѣ, а на верху крючки для струнъ, которыхъ въ рисункахъ Шампаліона не бываетъ болѣе трехъ. Такимъ образомъ восточныя гитары были малострунны; есть ребабы, имѣющія даже одну струну,— первоначальный видъ инструмента, приписываемый нѣкоторыми арабскимъ народнымъ поэтамъ или рапсодамъ. Во время игры невелъ держали въ рукахъ. Въ другое время носили привязаннымъ на шеѣ, какъ женщины такъ и мущины[140].

Есть совершенно противоположное мнѣніе, что невелъ былъ духовой инструментъ, а не струнный. Абенъ-Ездра[141], основываясь на этимологіи слова невелъ (чрево, мѣхъ), разумѣетъ подъ нимъ волынку, существенная принадлежность которой есть кожанный мѣшочекъ, служащій резервуаромъ воздуха. Мы объясняли уже правильное значеніе слова невелъ. Кромѣ того, мнѣніе Абенъ-Ездры нельзя принять и потому уже, что, независимо отъ евреевъ, съ именемъ невелъ у многихъ народовъ извѣстны именно струнные инструменты: греч. ναβλα, лат. nabla, naulium. Греческіе писатели даже прямо относятъ происхожденіе своего невла къ Малой Азіи. Называя его струннымъ инструментомъ варваровъ, приписываютъ его то Финикіи, то Каппадокіи. Ουτε Σιδωνιου ναβλα λαρυγγοφωνος εκεχορδωται τυπος[142]. Очевидно, что здѣсь идетъ дѣло о томъ же инструментѣ, который и евреи называли невломъ; слѣдовательно это былъ вообще струнный инструментъ. Другой еврейскій толкователь рабби Абрагамъ[143] разумѣетъ подъ невломъ италіанскую лютню изъ шести струнъ: пяти двойныхъ и высокихъ и одной простой. Десятиструнный невелъ, по его объясненію, былъ италіанская liuto chitarronnato, имѣющая шесть струнъ двойныхъ и четыре простыхъ. Впрочемъ р. Абрагамъ признается, что на италіанскомъ инструментѣ въ настоящемъ случаѣ онъ остановился потому только, что ему нужно было найти инструментъ «самый лучшій, не имѣющій ничего себѣ подобнаго». Подобное уваженіе къ невлу оказываетъ и рабби Іуда, изображая блага пришествія Мессіи въ увеличеніи струнъ невла: «теперь онъ имѣетъ семь (?) струнъ, во время Мессіи будетъ имѣть восемь, а въ вѣчности десять»[144].

Рядомъ съ струнными инструментами стоятъ въ библейскомъ повѣствованіи инструменты духовые. Устраняя всякую мысль о какой либо взаимной подчиненности по происхожденію между тѣми и другими, Библія приписываетъ ихъ вмѣстѣ Іувалу, изобрѣтшему съ кинноромъ и hugav — дудку, основную форму всѣхъ духовыхъ инструментовъ. По объясненію языческихъ авторовъ, поводъ къ открытію духоваго инструмента дало завываніе вѣтра въ сухихъ тростникахъ, растущихъ во множествѣ на берегахъ Нила и моря тростниковаго (Чермнаго). Кто не помнитъ прекрасныхъ стиховъ Лукреція, выражающихъ эту мысль:

Zephyrі cava per calamorum sibila primum
Agrestes docuere cavas inflare cicutas,
Inde minutatim dulces didicere querelas,
Tibia quas fundit digitis pulsata canentum,
Avia per nemora ac sylvas saltasque reperta,
Per loca pastorum deserta, atque otia dia[145].

Но, открытая въ первыя времена человѣческой исторіи, духовая музыка, получившая большое свящ. значеніе у арабовъ (изв. nây дервишей), у грековъ взявшая даже перевѣсъ надъ струнною музыкою, у евреевъ повидимому мало употреблялась, по крайней мѣрѣ, въ древнѣйшій періодъ. Большое приложеніе имѣла, только призывная духовая музыка — труба. Основное названіе трубъ у евреевъ было schophar — корень, указывающій вообще инструментъ изогнутый. По описанію Талмуда трубы еврейскія были необыкновенно звучны; звукъ ихъ отъ Іерусалима доходилъ до Іерихона и даже до Самаріи, т. е. на разстояніи цѣлаго дня пути[146]. Вообще нужно замѣтить, что употребленіе трубъ болѣе всего отдаляетъ евреевъ отъ египтянъ, хотя происхожденіе трубъ принадлежитъ Египту. По свидѣтельству Розеллини[147] инструменты этого имени и рода, хотя встрѣчаются въ памятникахъ египетскихъ, но по своему устройству приближаются болѣе къ флейтѣ, чѣмъ къ трубѣ. Египетскія трубы слишкомъ мелки для того, чтобы ими давать сигналы народу, какъ это было у евреевъ, для какой цѣли въ Египтѣ вмѣстѣ съ трубами употреблялись барабаны. Еврейская труба, получившая свое развитіе въ 40 лѣтъ странствованія въ пустынѣ, на египетскихъ памятникахъ не встрѣчается, но по свидѣтельству Апулея въ Сиріи она употреблялась, конечно, по заимствованію отъ евреевъ, при возвѣщеніи проходовъ богини сирійской, когда жрецы проносили по селамъ ея образъ, обличая народъ въ жестокосердіи и выманывая серебро[148]. Позже этотъ инструментъ еврейскій взяли и греки для оповѣщенія народныхъ праздниковъ и называли knouê[149].