Никольская Олеговна - Приключения чёрной таксы

• Название: Приключения чёрной таксы
• Автор: Никольская Олеговна
• Издательство: Аквилегия-М
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-904050-67-2

Россия, Англия, Чехия, Дания…

Полный приключений, загадок и тайн маршрут выпал на долю двух подруг — Лады Чернышёвой и Юльки Собакевич.

Волею некой мадам Кортни русские школьницы превращаются в собак — таксу и левретку. Девочки решаются отыскать иностранную колдунью и отправляются вслед за ней в Лондон. Им предстоит пройти огонь, воду и медные трубы, прежде чем они заслужат прощение и вновь станут людьми.

Анна Никольская — член Международной федерации русских писателей, лауреат II Международного конкурса детской и юношеской художественной литературы им. А. Толстого (2007), Международного конкурса «Литературная Вена» (2008), II Международного конкурса им. С. Михалкова на лучшее литературное произведение для подростков (2010). В 2009 году за книгу «Город собак» удостоена почётного звания «Посол мира», присуждаемого Международным форумом «Конвент народной дипломатии».

Издание исправленное и дополненное.

---

По залу пронёсся вздох облегчения. Левретка поднялась на задние лапы и, не помня себя от восторга и ужаса, смотрела вниз. Смятение и гордость обуревали маленькое сердце.

Ассистенты начали опускать трапецию, как вдруг левретка остановила их громким лаем. Эрминтруда не уйдёт с арены, не исполнив трюка до конца!

Качели были снова подняты. Барабанная дробь расколола тишину. Сердце левретки нырнуло на неведомую глубину, внутренности перевернулись, как бельё в стиральной машине. Юлька прошептала себе что-то под нос, прыгнула и — ап! — приземлилась прямёхонько на перекладину. Шквал аплодисментов заглушил оркестр!

Один за другим зрители поднимались с мест и скандировали.

— Браво, Эрминтруда! Брависсимо!

Эмоции в зале зашкаливали.

— Это было потрясающе! — Чернышёва кинулась на шею подруге, а Рене одарил её братским поцелуем.

— Вы издеваетесь? — левретка была вне себя. — Не обнимайте меня, в подобной ситуации я считаю эту процедуру едва ли необходимой! — она отстранилась. — Всё чуть было не кончилось трагедией! Впрочем, я никому не позволю анализировать моих действий, — у Юльки начинался детский приступ раздражительности.

— Да что с тобой?!

— Я пеле… пере… я пелеворновалась!

— Эрминтруда, поздравляю! — фрекен Карлсен казалась очень довольной своей воспитанницей. — Такого ошеломляющего успеха я давненько не припомню. Кстати, почему ты здесь? А ну марш к публике!

— Я пошла на бис, — опомнилась левретка. На её морде мелькнуло выражение экстаза.

По возвращении за кулисы от недавней раздражительности не осталось и следа. Теперь Юлька вновь искренне любила человечество.

Тем временем шпрехшталмейстер объявлял следующий номер:

— А сейчас, дамы и господа, вы увидите единственных в мире животных, в которых можно забивать гвозди! На арене цирка арабские скакуны и их великолепные наездники! Двукратные победители конкурса в Монако братья Алиевы!

На арену выскочили всадники в кавказских костюмах верхом на вороных конях. Один за другим они запрыгивали на спины скакунов и стоя, словно намертво приклеенные к седлу, продолжали галоп.

— Алиевы сегодня в ударе, смотри, что вытворяют! — восхитился мыш, поправляя на груди манишку.

Следом выступали Пифагор и Рене. Сладкую парочку встречали, как родных. Рене вовсю изображал из себя заправского укротителя: обтягивающий кожаный костюм, цилиндр, а в лапе — миниатюрный хлыст. Мышонок взмахнул орудием и — ап! — громадина-слон смиренно опустился перед ним на колени и завилял хвостом.

Затем выступали клоуны и шпагоглотатели, а потом объявили антракт. Такса поспешила в гримерку готовиться к выступлению. Устроившись перед зеркалом, Лада укладывала шёрстку.

— Франтишка, Отка, слава Богу, вы здесь!

— Джонни? С ума сошёл, зачем ты пришёл сюда? — удивилась левретка. — С минуты на минуту тут Пиппа появится! Она не должна видеть нас вместе!

— Я на секундочку. Я только хотел сказать, что у меня, видимо, ничего не выйдет…

— Как это не выйдет? Всё же идёт по плану: скоро ты женишься и разбогатеешь!

— Дело в том, что мы с Пиппой… — Джонни замялся. — Мы с Пиппой любим друг друга!

— Ну, разумеется. В этом и заключается план! Ты очаровываешь Пиппу, она влюбляется, вы женитесь, и, желая сделать приятное «зелёному» мужу-вегетарианцу, она совершает акт доброй воли — отпускает нас на все четыре стороны.

— Да, но я на самом деле люблю Пиппу, — Джонни покраснел, как томат, ему было очень неловко.

— Что?! — в один голос закричали подруги.

— Я не могу больше лгать. Я не в состоянии жить с этим скелетом в шкафу! Сегодня я всё ей расскажу.

— Глупая говядина! — взревела левретка. — Как ты мог влюбиться в эту злючку? Ну признайся, ты нас разыгрываешь, ведь так? — Юлька с надеждой заглянула Джонни в глаза. Тот молчал, глядя в пол. — Нет, — резюмировала левретка, — он нас не разыгрывает. Этот болван втюрился по самые уши. Мы пропали!

— Не паникуй, — такса в задумчивости вышагивала по гримёрке. — Обманывать Пиппу Джонни больше не может, — она вопросительно посмотрела на горе-миллионера. Тот радостно кивнул и снова уставился в пол. — Остаётся единственный выход: рассказать ей правду. Если она по-настоящему тебя любит, Джонни, то поймёт и простит.

— А как же вы? — еле слышно пролепетал бродяга.

— Вот именно, а как же мы?!

— Не знаю… — Лада чувствовала себя деморализованной.

— Дорогой?! Что ты тут делаешь? — на пороге гримёрки стояла фрекен Карлсен. — Я тебя везде ищу… — она с подозрением оглядела возлюбленного.

— Дорогая, я заблудился. Хотел проведать тебя и сам не знаю, как здесь оказался. А это, наверное, твои знаменитые артистки? Выступление Эрминтруды было восхитительно! Я сидел в первом ряду и всё видел.

— Тебе понравилось? — растаяла Пиппа. — Но, любимый, тебе не следует здесь находиться. Отправляйся в зал, скоро наш выход. Впрочем, я провожу тебя — не ровён час, забредёшь к крокодилам.

— Сгораю от нетерпения увидеть тебя в нарядах от Готье!

— От Версаче, — поправила Пиппа. — Милый, сегодня я буду выступать лишь для одного человека! — голос у Пиппы стал приторно сладким. — Франтиш… Клеопатра, живо собирайся!

— «Моя драгоценная», «мой любимый»… — передразнила левретка. — Тьфу! Противно!

— А они и вправду влюблены, — две рыжих чёрточки над глазами таксы приподнялись и сложились в глубокую складку.

— Наш план летит в тартарары! Ты вообще о чём думаешь, мисс Сама Доброта?

— Заставлять Джонни и дальше обманывать Пиппу — подло. Я не могу этого сделать.

— Тогда это сделаю я! И поверь, моя лапа не дрогнет, — в Юлькином голосе было мало убедительности.

— Готовится к выходу «Кошкин дом». Фрекен Карлсен, вы следующая, — объявили по селектору.

— Пора, поговорим позже, — Лада разгладила на юбке мелкие складки и шагнула к двери.

— Если так пойдёт и дальше, мы до самой смерти будем носить юбки с дыркой для хвоста! — Юлька всхлипнула.

— Как говаривал старина Стефан Цвейг: «Когда меж кошкой и собакой возникает дружба, это не иначе, как союз против повара». Встречаем, на арене цирка «Кошкин дом»!

Выстроившись парами и взявшись за лапки, кошки и собаки чинно-благородно выходили на арену. Все артисты были примерно одного роста. Пудель и сиамский кот, болонка и бурманская кошка, той-терьер и канадский сфинкс, похоже, относились друг к другу с приязнью и даже симпатией. Казалось, четвероногие артисты демонстрировали номера, которым были обучены не по требованию дрессировщика, а от пылкости чувств и благородного сердца. Да и просто ради собственного удовольствия!

— У меня лапы вспотели, — пожаловалась такса.

— Не волнуйся, — подбодрила её левретка. — Это Пиппе надо нервничать. В таком платье уместно появиться разве что в обществе слепых. Люди бессовестно врут, когда говорят, что любовь преображает человека!

ГЛАВА 8 Тили-тили-тесто — жених да невеста

— А сейчас, дамы и господа, обещанная премьера! Впервые на арене цирка — сама примадонна! Неподражаемая Пиппа Карлсен и специальный гость из Соединенных Штатов Америки маэстро Клее-е-еопатр-р-ра!

Замерев в предвкушении, зрители во все глаза глядели на арену. Но на неё никто не выходил. В воцарившейся тишине было слышно, как за кулисами идёт какая-то подозрительная возня.

— Где фрекен Карлсен? Номер уже объявлен! — страшным шёпотом произнёс шпрехшталмейстер. — Это немыслимо!

Лада недоумевала: куда в самый ответственный момент могла подеваться Пиппа?

— Прошу прощения за небольшую заминку! — выйдя на арену, дрожащим голосом объявил шпрехшталмейстер. — Как гласит народная мудрость: «Все таксы собаки, но не все собаки таксы», — он из последних сил тянул время. — Приз достанется тому, кто отгадает мою загадку: Четыре четырки, две растопырки, седьмой вертун!

— Собака! — крикнул ребячий голос.

— Правильно, мальчик. Приз получишь завтра у мамы.

Зрители покатились со смеху.

— Звонит телефон, кроме собаки, дома никого нет. Она берёт трубку: — «Гав!» — «Кто это говорит?» — «Гав!» — «Вы не можете говорить отчётливее?» — «Повторяю по буквам: Генрих, Антуан, Вольдемар!»

— Я пошла! — сказала Лада и решительно направилась к выходу.

— Куда?! Без Пиппы нельзя! — кто-то попытался её остановить.

Но было поздно. Щурясь от яркого света, такса уже стояла на арене. Вежливо поклонившись изумлённым зрителям, Лада лапой подала знак оркестру. Музыка стихла. Свет погас.

Когда он снова зажёгся, посреди арены, как одинокая ледяная глыба, стоял белый рояль. Такса с сосредоточенной мордой восседала на длинном стуле, больше напоминавшем скамейку. Во все глаза зрители смотрели на необычную собаку, не зная, чего от неё ожидать.