Вадим Астанин - Час до полуночи

• Название: Час до полуночи
• Автор: Вадим Астанин
• Издательство: YAM Publishing
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2014

Работа бывает разная. Кто-то вербует людей, чтобы отправить их в космос, кому-то поручают расследовать убийство в мире, где почти решена проблема личного бессмертия, кто-то должен исправить ошибку, допущенную загробными бюрократами. Капитан полиции, преследуя нарушителя, совершает преступление, торговый агент продает драматургу Шекспиру персональный компьютер, таинственный господин, не зная покоя, пытается найти способ остановить зло, выпущенное в мир безответственным профессором, экзекутор Святой Инквизиции вынужден наблюдать, как вампиры убивают честного человека. Эти и другие истории вы можете прочесть в сборнике рассказов «За час до полуночи».

---

Насмотревшись на несчастья страждущих и страдания несчастных, я с облегчением окунулся взором в привычную обстановку заштатного бюрократического учреждения. Как в любом другом захудалом присутственном месте, стены моей родной конторы были до половины окрашены ядовито-зеленой краской. Выше был нанесен слой штукатурки, потемневший и потрескавшийся от времени. Проплешины и потертости были изобретательно и весьма остроумно прикрыты стендами с наглядной агитацией и щитами с цитатами. Щиты эти периодически, но нерегулярно менялись. В данный момент преобладали цитаты из Книги Екклезиаста. Выдержки из библейского текста были подобраны так, чтобы исключить некоторую двусмысленность, присущую высказываниям Проповедника. Желая скрасить скуку ожидания, я принялся читать: «Сердце мудрых — в доме плача, а сердце глупых — в доме веселья. Еккл. 7:4»; «Познал я, что всё, что делает Бог, пребывает вовек: к тому нечего прибавить и от того нечего убавить, — и Бог делает так, чтобы благоговели пред лицем Его. Еккл. 3:4»; «Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было, — и Бог воззовёт прошедшее. Еккл. 3:15»; «Ещё видел я под солнцем: место суда, а там беззаконие; место правды, а там неправда. Еккл. 3:16».

— Давно ждешь? — мой начальник, заложив руку в карман брюк и постукивая желтой кожаной папкой по бедру, иронично и чуть насмешливо смотрел на меня сверху вниз.

— Не так, чтобы очень, — я быстро поднялся на ноги. — Всего ничего, часов шесть-восемь.

— Ладно, тебе полезно, — сказал начальник, барственным движением перекладывая папку под мышку. — Кроме того, ожидание является составной частью наказания. — Он назидательно вздернул левую бровь.

— Хотелось бы пореже, — смиренно ответил я. — Особенно в свете точно подмеченного Екклезиастом, — я указал пальцем на последнюю прочитанную мною цитату.

— А-а-а, это, — шеф мельком взглянул на щит. — Это к нам не относится. А если и относится, то весьма и весьма опосредованно.

«И ублажил я мертвых, которые давно умерли, более живых, которые живут доселе; А блаженнее их обоих тот, кто ещё не существовал, кто не видел злых дел, какие делаются под солнцем». — в ответ с чувством процитировал я.

— Умник, — пробурчал шеф. — У меня таких умников… больше половины отдела. Только работать некому. Завтра же прикажу снести всю эту агитацию к чёр… во славу Господа Нашего. Иисуса Христа.

— Почему завтра, почему не сегодня, шеф?

Начальник свирепо уставился на меня. Костюм на его спине угрожающе взбугрился.

— Сгною мерзавца, — просвистал он клокочущим от ярости голосом.

Я смиренно склонил голову.

— То-то же, — успокаивая начальственный гнев, произнес шеф. — Щенок, мальчишка, с огнём играешь…

Он извлек связку ключей, зазвенел, выискиваю нужный. Распахнул дверь в кабинет.

— Входи. Для тебя появилась работа. Срочная и вне графика. Заказ поступил десять минут назад. Оттуда. — Начальник постучал каблуком по паркету. — Как ты понимаешь, во времени мы чрезвычайно ограничены.

— Несложно догадаться, шеф, — я уселся на расшатанный стул. — У них, — я выразительно повёл глазами, — ВНИЗУ всегда аврал и чрезвычайные обстоятельства.

— Поговори у меня, — шеф распустил узел галстука, расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. — Вот досье. Клиент и его ближайшее окружение. Ознакомься, филосОф.

Он перебросил мне две, средней толщины, картонные папки. На обложке верхней каллиграфическим почерком было выведено: «Листратов Олег Владимирович. 12.04.1966 — 01.03.2007 года. Русский. Женат. Образование среднее. Военнообязанный.» Ближайшее окружение состояло из единственного человека, Бурмистрова Владислава Никандровича, родившегося в 1964 году, украинца, женатого, военнообязанного, имеющего высшее образование, причём два раза. Закончил в 1990 году сельскохозяйственный институт по специальности агроном-механик и филиал Академии госслужбы при Президенте РФ в городе Сыктывкаре в 2001 году по специальности «Управление предприятиями государственной собственности и кадровый менеджмент». Управляющий, значит.

Я раскрыл папку клиента. О. В. Листратов, запечатлённый в полный рост рядом с серебристым минивэном корейского производства оказался мужчиной упитанным и вполне довольным собой. Про таких нынче говорят: «жизнь удалась». Начав свою трудовую биографию учеником слесаря в ПМК-725 «Строймелиорации» господин Листратов завершал её владельцем сети магазинов, торгующих продуктами питания и промышленными товарами, двух оптовых баз, дома отдыха на черноморском побережье Кавказа, бывшей собственности советских профсоюзов, квартиры в Сочи, приличного земельного участка в Тверской губернии, семикомнатной двухуровневой квартиры в престижном доме, в которой и проживал с супругой и двумя детьми, и миллионных счетов в рублях и иностранной валюте в российских и зарубежных банках. В том числе и в оффшоре на Каймановых островах.

— Обрати внимание на его коммерческого директора, — сказал шеф.

— Бурмистров, — я отодвинул дело Листратова.

— Бурмистров, — подтвердил шеф. — работает с Листратовым с девяносто шестого. До этого он был инженером по технике безопасности в унитарном предприятии ЖКХ. Предложил Листратову организовать совместный бизнес. Кафе, если я не ошибаюсь. Листратов предложение принял, но с условием, что кафе останется за ним, за Листратовым. А Бурмистрова он берет на работу, директором и по-совместительству, менеджером-экспедитором. Бурмистров не сразу, но согласился. Листратов платил ему, как обычному наемному работнику, плюс небольшой процент с выручки. Бурмистров терпел, однако в две тысячи первом году решился уйти. В районной администрации появилась неплохая вакансия. Но, к этому моменту, Листратов уже почти полностью зависел от Бурмистрова. Практически вся текущая деятельность замыкалась на Владиславе Никандровиче, Листратов же осуществлял «общее руководство» и стриг купоны. Поэтому он сделал Бурмистрова фактическим партнером. Бурмистров распоряжался деньгами, создавал новые предприятия, заключал договоры, работал с поставщиками. Понятно, что его благосостояние резко пошло в гору. При этом он считался малообеспеченным, получал жилищные субсидии, а его дети бесплатно питались в школьной столовой. Представь себе такого малообеспеченного гражданина, проживающего в частном доме, двухэтажном коттедже, в кирпичном исполнении, носящего золотое кольцо с бриллиантами, золотые часы и разъезжающего на мерседесовском джипе. Правда, от льгот пришлось отказаться, когда Бурмистров стал частным предпринимателем. Он открыл парикмахерский салон. Называется — «Харита». Заведение так себе, едва держится на плаву, но сам Бурмистров в целом процветает.

— Впечатляет, шеф. Завидная карьера и счастливая судьба.

— Погоди восхищаться. Слушай дальше. С месяц назад между Листратовым и Бурмистровым состоялся приватный разговор. Бурмистров просил официально оформленного партнерства и пропорционального увеличения доли в бизнесе.

— Листратов, естественно, ему отказал.

— Он же не враг самому себе. С какой стати Листратов должен добровольно делиться с тем, кто на него и так работает?

— Например, из чувства признательности. Искреннего и глубокого.

— Сам придумал, или подсказал кто? — спросил недоверчиво шеф.

— Где? — я покрутил головой. — Исключительно сам.

— Понятно. — сказал шеф. — Шутишь.

— Куда мне, — грустно сказал я. — С начальством шутить, карьере вредить. И что Бурмистров?

— Бурмистров… Бурмистров… Пригорюнился наш коммерческий директор, сел и начал думать. Думал, думал и совсем ничего не придумал, кроме как уморить хозяина и прибрать его дело к своим ручкам… шаловливым. Связался с серьезными людьми, нанял мокродела-химика, специалиста по ядам и через шестнадцать минут, сорок семь секунд господин Листратов навсегда исчезнет с того света и появится на нашем. Там, — начальник пристукнул каблуком, — такой прыти от Бурмистрова не ожидали. Начудил наш компаньон… Ошиблись аналитики, фрейдисты-психологи… Клятвенно заявляли, что накладок быть не может, что Бурмистров на убийство не решится, а он взял, и подписался. Листратов грешник не бог весть какой, цена таким целковый за дюжину в базарный день, и заменить его особых проблем не составляет, но тут важен прецедент. Возможность избежать заслуженного наказания всегда приводила Самого в неописуемую ярость. Тем более, когда кандидат уже включен в годовой отчет. Однако, в данном, конкретном случае, у Него, — шеф опять пристукнул каблуком, — полностью связаны руки. Не надо было ошибаться. Впрочем и там, — шеф возвёл очи горе, — по моим сведениям, … полученным из надежных источников, тоже не испытывают особой радости по поводу происходящего, ибо Листратов совсем не агнец божий, но возникшая перспектива досадить конкурентам приветствуется и негласно одобрена на самом верху. Вопрос большой политики. Престиж, репутация и всё такое прочее. Поэтому разрешение возникшей коллизии возложено Самим на нас. Действовать надо быстро, напористо, не задумываясь о последствиях… и невзирая на лица. Основная задача: любыми способами восстановить паритет. В средствах не стесняться. Работать, так сказать, на опережение. Времени на разработку легенды у тебя не остается. Придется импровизировать на ходу. Я подключу технический отдел, они обеспечат твою переброску и снабдят по необходимости документами и доказательствами в интерактивном режиме. Сверим часы. 15.23. У тебя в запасе четыре минуты и двадцать две, нет, девятнадцать секунд. С этого момента и до прибытия в точку отсчёта ход времени заморожен. Свободен.