Вадим Астанин - Земля, и всё остальное — по списку

• Название: Земля, и всё остальное — по списку
• Автор: Вадим Астанин
• Издательство: sFs publishing house
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014

Сборник фантастических рассказов.

---

— Немедленно ко мне, — прорычал босс в микрофон и отключился.

— Откуда она меня знает, — подумал я, двигая в кабинет. Проходя мимо секретарши, я послал ей милую улыбку, которую секретарша, не дрогнув, проигнорировала. Значит, хорошего не жди.

Босс выглядел бледно. Весьма и весьма. Он маялся рядом с любимым креслом, в котором по-хозяйски расположилась начальственная дама. Двое из ларца, одинаковы с кон…, извиняюсь, с лица, утрамбовались на маленьком диванчике. При моем появлении они синхронно запечатлели мой непутёвый образ в блеснувших темно-зеркальных линзах солнцезащитных очков и, сразу же, утратив ко мне всякий интерес, продолжили напряжённо внимать речам находящегося под их неусыпным надзором тела. А тело, надо отдать ему должное было на уровне. Правда, в данную минуту оно многозначительно молчало, занятое перелистыванием очередного файла. Стопка разноцветных пластиковых прямоугольных папок находилась одесную от неё. Не доходя шагов двух до шефского стола, я вежливо тормознул и принялся маяться с боссом за компанию. Не люблю я такие двусмысленные ситуации. Чувствуешь себя хулиганом-двоечником на приёме у директора школы. Начальница, наконец, соизволила оторваться от бумаг. Полоснув по мне оценивающим взглядом профессионального гробовщика, она разрешила мне присесть. Телохранители, заслышав знакомый голос, немедленно развернули свои антенны в направлении источника звука. Я сел и сразу же из разряда подозреваемых переместился в разряд безусловно подозреваемых.

Госпожа расчётчица буравила меня не оставляющим надежды на снисхождение взглядом и в воздухе с треском проскочили слабые пока льдисто-синие разряды электричества. Напряжение нарастало. И пока гром не грянул, я пялился на расчётчицу, сгорая от тайного вожделения. Черт его знает, отчего, может от дыхания близкой и реально опасной опасности, моё естество решило не оставаться в стороне от намечающейся нешуточной дискуссии. У расчётчицы было тонкое, аристократическое, можно сказать, породистое лицо, и я представил, зримо представил, в деталях и мелочах, как…

Как расчётчица сказала: — Карсавин Денис Питиримович, «охотник за головами», детектив первого класса…

— Да, — сказал я, с усилием выдираясь из трясины нескромных фантазий, — а в чём, собственно, претензии? И что, собственно, вы здесь забыли?

Расчётчица удивлённо повела бровью. Заповедь первая: «Упреждай!» Нанося удар первым, смести акценты и измени заранее определённые роли, будь непредсказуем. Так учил меня инструктор по спецкурсу оперативного поиска и я неукоснительно следовал вбитым в сознание аксиомам. Его приёмы, обкатанные и неоднократно проверенные в реальных проведённых операциях не раз спасали меня раньше, не подвели и сейчас. Противник был ошеломлён, разбит, раздавлен, рассеян, он жалобно скулил, смиренно прося о пощаде. Пощады не будет.

Я насмешливо посматривал на госпожу расчётчицу, сброшенную с пьедестала непогрешимой уверенности. Увы, я ошибся — победы не было. Была лишь искусно созданная иллюзия, фантом, сладкая приманка, жестоко продуманный обман… А-а-а, и я валюсь в бездонную пропасть.

— Собственно, этот вопрос я могла бы адресовать вам, Денис Питиримович, — губы расчётчицы изогнулись в тонко-иезуитской улыбке. — Как и вашему изобретательному руководителю, — дежурный кивок в сторону босса. — Целый букет преступлений, от мелких правонарушений до очень, очень серьёзных, уголовно наказуемых деяний, Денис Питиримович. Например, использование конфиденциальных сведений, полученных в обход установленных законом процедур истребования таких данных, в личных корыстных целях. Организатор налицо, исполнитель задержан и уже дает признательные показания, а вы, получается, соучастник, гражданин Карсавин. Думаю о последствиях вам напоминать не надо…

Да уж, получается, что влип я вместе с любвеобильным боссом по самое не хочу. Это — как минимум, двойная смертная казнь с последующим возрождением, а если прокурор закусит удила, то может вытянуть и на многократную. Закрытый экстраординарный трибунал, неподкупный волк-судья, два шакала-заседателя по бокам, стервятник-обвинитель и пессимист-адвокат, дока по части уговоров: «пойди на сделку и получишь обычный пожизненный срок» и «ваша вина доказана, я могу лишь снизить тяжесть приговора, соглашайтесь, прокуратура даёт вам шанс». Знаем мы ваши шансы, мать вашу.

Я обдумывал сложившуюся ситуацию со скоростью вычислительной машины класса high-end. Причастность к боссовым забавам на вышак тянуло однозначно, но если бы я вдруг пошёл вразнос и начал настойчиво твердить о своих правах, и сорвался-таки с их крючка, что бы стали делать господа расчётчики в этом случае? Если отбросить вариант грубого давления? Ясно, что прибыли они сюда не с пустыми руками. Что, помимо притянутого за уши соучастия они могли бы мне предъявить? «Много» — честно ответил я себе. Были, были у меня потаённые грешки, тщательно скрываемые в мрачных пыльных углах мятущейся души, где преступные наклонности моей личности цвели буйным махровым цветом и не было во мне уверенности, что об этих пахучих цветочках помнил только я.

— Чего вам надо? — грубо и несколько развязно спросил я. Каюсь, не сдержался, потому как не нравится мне быть припёртым к стенке. А с другой стороны, чего мне терять, кроме собственной свободы и кучи не мной натащенных цепей впридачу?

— Прежде всего, сдерживайте свои негативные эмоции, Денис Питиримович, иначе я могу усомнится в том, что вы готовы к разумной беседе. Обоюдно конструктивной и взаимовыгодной.

— Ладно, извините. Признаю свою ошибку. Обещаю, что подобное больше не повторится.

— Не юродствуйте, Карсавин. — повысила голос расчетчица.

Я выставил перед собой раскрытые ладони, показывая жестом, что всё — молчу.

— Прекрасно, думаю, мы договорились, — расчетчица вернула файл в стопку. — Борис Викторович, можете вздохнуть с облегчением, Денис Питиримович согласился с нами сотрудничать. Он показался мне человеком ответственным и разумный.

Босс сдулся, словно дырявый воздушный шарик. Жалко улыбаясь, он смотрел на меня глазами больной собаки. Я не мог обмануть его надежд.

— Вернёмся к предыдущему вопросу, — заинтересованно-деловым тоном сказал я, — Зачем мы вам нужны?

Расчётчица ответила: — Мы хотим, чтобы вы выполнили одно поручение, отчасти связанное с вашей непосредственной работой.

— Надо кого-то пришить? — в лоб уточнил я. — Мы не синдикат и убийствами не занимаемся, у нас легальный бизнес.

— Что несколько странно, признайтесь, — пошутила расчетчица, — при ваших-то талантах.

Конструктивной беседы не получалось. Обмен мнениями грозил снова перейти в стадию холодной конфронтации, чего я всячески старался избежать.

— Прошу прощения, брякнул не подумав, — покаянно ответил я. — Впредь такого не допущу.

— Денис Питиримович, думаю, вы не осознаете всей сложности положения, в котором вы, по глупости, недоразумению или умыслу, оказались. Я предоставляю вам шанс, единственный и уникальный, выпутаться из этой опасной ситуации с минимальными потерями. Сегодня я — ваша последняя надежда на то, что этот день завершиться счастливо и вы окажетесь вечером в своей холостяцкой квартире, а не в тесном боксе тюрьмы для особо опасных преступников. Знаете, какое любимое развлечение тамошних охранников? Они оставляют дверь в камере новичка открытой на ночь и устраивают тотализатор. Об остальном, надеюсь, вы догадаетесь сами.

Я мрачно кивнул, кляня в душе свой не в меру болтливый язык. Ну, не могу я вовремя остановиться, хоть ты тресни.

Расчётчица выдержала многозначительную паузу и продолжила: — То, что вы сделаете, Денис Питиримович, не будет считаться убийством. Я бы назвала это актом милосердия, дружеской услугой, милосердной помощью, исполнением последней воли. Конкретно, проблема заключается в следующем…

Я слушал госпожу расчётчика и не понимал, ради чего затевалось это представление. В ее изложение дело показалось мне простым и незатейливым. На такие дела обычно отправляют молодых, в целях приобретения опыта и оттачивания оперативного мастерства. Утверждение верное, но только в том случае, если нам говорят всю правду. Конечно, я бы мог спросить об этом расчётчицу прямо в лоб и по ее реакции понять, сообщила ли она все подробности или кое-что предпочла благоразумно утаить, но какой в этом практический смысл. Все козыри в ее руках, она крепко вцепилась нам (мне) в глотку, она — хозяин положения, и все, что она нам (мне) оставила — выполнять любые ее пожелания и приказы быстро, точно и без лишних сомнений. О чём я и сообщил ей с некоторым внутренним колебанием.

Завершение нашего разговора превратилось в скучнейшее обговаривание рутинных деталей операции. Я выслушал ряд инструкций и ценных указаний, получил образ объекта в анфас и профиль, узнал о времени и месте встречи, получил из рук в руки орудие прес … товарищеской заботы, наладонную иглу-инъектор с нарколептиком, уносящим жертву в безвозвратное путешествие в страну прекрасно-сладостных грёз, договорился о способе подтверждения выполнения работы и был отпущен. Бежать мне было некуда, да и бессмысленно, поэтому я направил свои непутёвые стопы к дому, заскочив по дороге в магазин.