Вадим Астанин - Земля, и всё остальное — по списку

• Название: Земля, и всё остальное — по списку
• Автор: Вадим Астанин
• Издательство: sFs publishing house
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014

Сборник фантастических рассказов.

---

— Да как сказать, — я подошёл к мужчине, — в угол не ставят, но изолятором пугают.

— А., это, — мужчина мельком глянул на табличку. — Это защита от дураков, — пояснил он, улыбнувшись.

— Не знаю, не знаю, — с сомнением в голосе сказал я. — Мой сосед… по комнате… провёл в изоляторе трое суток.

— Неужели? — мужчина кинул кроссовки под ноги. — Значит, он дурак.

— Может быть, — сказал я. — Отличные кроссовки. Фирменные. Хотя, может быть ему просто не повезло.

— Верная отмазка. Для дураков, — мужчина подхватил кроссовку, согнул, демонстрируя качество подошвы. — Прочные, лёгкие и невесомые, как пушинка. И ноги в них не потеют. В кроссовках, — уточнил он.

— Я понял. — кивнул я. — Разрешите? Мужчина передал мне кроссовку. — А что с дураками?

— Дураки умирают, — жёстко пояснил мужчина. — И умирают дураки по пятницам. Преимущественно.

— Какая жалость, — я вернул кроссовку мужчине.

— Садись, — сказал мужчина. — Куришь?

— Курить — здоровью вредить, — я опустился на скамейку. — Минздрав предупреждает…

— Согласен, — мужчина протянул ладонь, — Станислав.

— Алексей, — на запястье у Станислава была выколота буква «А» в обрамлении ангельских крылышек. — О, — сказал я, — Четыре «А»{Четыре «А» — «Артемьевск», «Алапаевск», «Архангельск», «Абакан».}. Какой из четырёх?

— Угу, — невпопад подтвердил Станислав, — легендарная четвёрка. — Не убирая очки, он ловко приподнял панаму и снял с макушки распечатанную пачку сигарет. — На самом деле их несколько больше, — проинформировал он меня, возвращая панаму на место, — как минимум четырнадцать. — Ну, закуришь?

— Что у тебя?

— «Капитан Блейк». Настоящие, с планеты Голуаз. Табак крепкий, сигарный. С кремовым вкусом.

— Ладно, давай. На халяву, как говориться, и уксус сладкий.

Я взял предложенную сигарету. Станислав похлопал себя по бокам. — Чёрт, кажется зажигалку забыл. — Он принялся рыться в рюкзачке. Зажигалка обнаружилась в боковом карманчике.

— Так вот, — продолжил Станислав, — в серии сейчас всего четырнадцать. Я хожу на первом. Первом с начала. Лидер «Артемьевск». Пилот-навигатор. Копылов Станислав Петрович.

— Душевно рад. Гордиан Алексей Викентьевич. Космический поиск и разведка. До недавнего времени был в составе специальной исследовательской бригады. Поисковая операция на Вальдшнепе.

— Вальдшнеп? ОК. Странная планета.

— Вообще-то планет в системе числом три. Два газовых гиганта. То-ли протопланеты, то-ли протозвёзды. И третья — землеподобного типа. Действительно необычная. Оптимально удалена от местного светила и постоянно обращена к нему одной стороной.

— Вечная зима и вечное лето. Я и говорю, странная планета.

— Возможно. Мы работали на солнечной стороне. Исследовали Большой Каньон. Пожалуй, самый большой в данном квадрате галактике. Протяжённость — свыше двадцати тысяч километров. Пересекает континент точнёхонько по двадцать восьмой параллели.

— Ширина варьируется от пяти метров до тысячи, высота — от восьмисот метров до трех с половиной километров. Сдавал экзамен по сравнительной планетологии.

— Да, верно. Факт общеизвестный.

— На любителя. А я не любил сравнительную планетологию. И как же гордые исследователи Большого Каньона оказались на Сенсоре?

— Роковое стечение. Обстоятельств.

— Сочувствую. — Копылов сбил с сигареты столбик пепла, посмотрел на окурок, грустно вздохнул и заботливо утрамбовал его в землю. — Хорошего помаленьку, — констатировал он.

— Отличный табак, — сказал я.

— Гадость, — возразил Копылов. — А для чего курю? Таким образом я самоутверждаюсь. Злостно нарушаю…

— Безумству храбрых., — я придавил окурок носком ботинка. — и всё такое прочее. Так по каким причинам храбрецы попадают на Сенсор?

— Так по разным, — сказал Копылов. Я здесь, например, из-за любви к животным. — Он сдвинул панаму на затылок и продолжал, — Ходили мы по маршруту Полуденный Сезам — Коралл в составе грузо-пассажирских караванов. Сопровождали транспортные паромы с переселенцами и корабли с грузами для Колониальной Администрации Коралла. Мотались туда и обратно практически без передышки. Треть стандартного месяца висишь на «плече»{Плечо (жарг.) — маршрут.}, пять местных суток на осмотр, профилактику, ремонт и отдых, затем цепляешь сформированный конвой и тащишь его к от Сезама к Кораллу. И наоборот. Это называется вертушка. Туда, сюда, обратно и дюже неприятно.

Поставщики нервничают, получатели ругаются матом, сроки срываются, сменщик потерялся, капитан перманентно злой, экипаж волнуется, корабельный врач негодует. Привычный рабочий момент.

Потом где-то происходит не запланированная Генеральным подрядчиком накладка и часть охранения оперативно перебрасывается на другие маршруты. Затыкать образовавшиеся бреши. Отчего у оставшихся окончательно портится характер. Капитан седеет на глазах, вверенный его заботам экипаж тихо звереет и вообще наблюдается всеобщее падение нравственности.

Дисциплина держится единственно на капитанском авторитете, присяге и честном слове. В конечном счёте доходит до того, что приходится с полпути подхватывать на плече возвратные конвои и сопровождать их. Ввиду катастрофической нехватки кораблей охранения. Экипажи работают на износ, спят мало, питаются нерегулярно и заколачивают бешеные сверхурочные, график постепенно выправляется, генеральный доволен, субподрядчики сладко грезят о премиальных, колонисты распахивают целину и разбивают сады, строители ударными темпами закладывают фундаменты будущих мегаполисов.

Все довольны и радостно потирают руки, но тут в налаженный процесс освоения Коралла внезапно вмешивается Трудовая Инспекция. Она негодует и возмущается. С некоторых пор инспектора ТИ фиксируют многочисленные нарушения в сфере охраны труда и отмечают, что нарушения эти в последнее время растут по экспоненте катастрофическими темпами. ТИ заявляет, что не намерена мирится со сложившейся негативной практикой. ТИ настаивает и требует, чтобы все выявленные ТИ нарушения были незамедлительным образом исправлены.

Выправленный с невероятным напряжением график трещит по швам, подрядчики рыдают в голос и подсчитывают убытки, целина зарастает бурьяном, колонисты разбредаются по окрестностям, строители пьют горькую и скорбными голосами взывают к небесам. Всякая попытка договориться и достичь разумного компромисса неизменно проваливается.

ТИ свирепо огрызается, в переговоры не вступает, парламентёров рвёт в клочья, как Тузик грелку. Твёрдо стоит на страже прав и законных интересов простых тружеников. Бдительно следит и свято блюдёт. Не подступиться. Что остаётся осаждённым?

Осаждённые поднимают белые флаги, резво лезут из окопов и наперегонки сдаются. Управление Движением, скрипя зубами, выделяет из резерва дополнительные лётные единицы, генеральный подрядчик находит возможным, субподрядчики, в искреннем порыве альтруизма, оптимизируют процессы, изыскивают способы экономии, ликвидируют узкие места и повышают производительность.

Как-то вдруг резко находится сменщик и мы получаем долгожданную передышку. Три декады на Коралле. А что такое Коралл? Планета в начальной стадии колонизации. Гигантская строительная площадка.

Романтика освоения, дух фронтира, времянки, балки, базы, передвижные механизированные колонны, самодвижущиеся полигоны климатологов и летучие мастерские ландшафтных дизайнеров. Мало-мальски приличные условия созданы только вокруг Базовых Точек.

Перспектива вырисовывается не из приятных — три декады в захолустье. Но делать нечего — директивное указание Диспетчерской. Капитан командует — семафорим сменщику, салютуем каравану, соскакиваем с маршрута и топаем к планете. Садимся на БТ-1, загоняем лидер в ремонтные доки, передаём космодромной службе, сами за ворота… И!

Встречай родная суша своих забытых сыновей! В общем, с отпуском мы крупно пролетели. Всех развлечений: сон, еда, кино по субботам, танцы по выходным и праздникам. Поэтому наши развлекались как умели. Я увлекался спортом. — Копылов усмехнулся. — Отыскал за окраиной БТ заброшенный парк, ну и пропадал в нём практически целыми днями. Парк этот остался со времён первых колонистов. Представляешь?

Асфальтовая беговая дорожка. Деревья земные. Берёзки, сосны, ивы, ёлочки. Осины. Цветы разные… Одуванчики, лютики там, клевер, колокольчики… Львиный зев. Жёлтенькие такие… Их сажали… Двусмысленно звучит, да? А ведь действительно сажали. Чужая планета, чужая почва, чужое солнце, абсолютно всё чужое.

Ландшафтного дизайна тогда не существовало даже в теории. Сажали на удачу, на авось. И ничего. Прижились, укоренились. Где кривенько, где низенько. Коряво, не эстетично, но разрослось, вцепилось накрепко, приспособилось. Не отдерёшь. И я в этом парке бегал. Дышал чистым воздухом. Наслаждался тишиной, впитывал покой. Ностальгировал. Пока не нашёл однажды на дорожке мёртвую мышь. Точнее, не совсем мышь. Местная фауна, мелкий зверёк, напоминает нашу землеройку. Потом ещё одну. На следующий день их лежало штук восемь.