Гай Кей - Гобелены Фьонавара

• Название: Гобелены Фьонавара
• Автор: Гай Кей
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-88923-074-3

Обитатели мира Фьонавар тысячелетие назад в Великой Битве одолели силы тьмы и заключили их властелина Ракота Могрима в подземную темницу. Но время покоя делает стражей беспечными, и Ракот находит путь к освобождению. Однако маг Лорин Серебряный Плащ приводит с собой с Земли тех, кому судьбой предначертано встать на пути Тьмы и плечом к плечу с новыми друзьями принять бой.

Гай Гэвриел Кей — один из самых верных учеников и последователей Дж. Р. Р. Толкиена. Вместе с сыном Профессора Кристофером он несколько лет посвятил восстановлению по рукописям и подготовке к публикации «Сильмариллиона». «Гобелены Фьонавара» — эпическая фэнтези, которую он создал после завершения этой работы.

---

Дженнифер увидела, что палец девочки направлен точно на коренастого парнишку, который без малейшего колебания вышел из круга и подошел к ней. Круг тут же сомкнулся, и дети вновь пошли, по-прежнему храня полное молчание.

— Мне никогда не надоедает наблюдать за этой игрой! — услышала Дженнифер чей-то холодный голос у себя за спиной.

Она быстро обернулась и увидела прямо перед собой два огромных зеленых, точно осколки льда, глаза и пышную рыжую гриву Джаэль, Верховной жрицы. За спиной жрицы виднелись ее помощницы в серых одеяниях. Уголком глаза Дженнифер успела также заметить и того человека из окружения Дьярмуда; он явно нервничал и старался держаться поближе к ней.

Дженнифер молча кивнула жрице в знак приветствия и снова отвернулась, желая видеть, что будет дальше. Джаэль, сделав несколько шагов, встала с нею рядом. Ее белоснежное одеяние мело грязную мостовую.

— Собственно, это вовсе не игра, — прошептала она на ухо Дженнифер. — Та’киена — весьма древний обряд. Ты только посмотри на зрителей!

И действительно, хотя лица детей казались почти безмятежными или, во всяком случае, какими-то странно равнодушными, на лицах взрослых, собравшихся по краям пустыря или выглядывавших из окон, было написано удивление и восхищение. Мало того: все время подходили новые зрители. Тем временем девочка внутри живого кольца снова подняла руку и произнесла:

Когда блуждающий огонь
Ударит в сердце Камня,
Последуешь ли ты за ним?
Оставишь ли свой дом?

И снова круг сразу остановился. На сей раз вытянутый палец девочки указывал на другого мальчика, постарше, более высокого и худого, чем первый. Секунду помешкав, он как-то странно, чуть ли не иронически, усмехнулся, высвободил руки и вышел в центр круга, встав рядом с первым избранником. По толпе зрителей пронесся шепот, но дети, словно ничего не замечая, вновь завели свой безмолвный хоровод.

Дженнифер почувствовала, как ею овладевает неясное беспокойство, и повернулась к жрице, упершись глазами в ее бесстрастный профиль.

— Что это? — спросила она. — Что они делают?

Тонкая улыбка мелькнула на устах Джаэль.

— Это старинный танец-предсказание. Для тех, кто призван, он означает Судьбу.

— Но какое…

— Смотри!

Девочка с завязанными глазами, пряменькая, высокая, снова запела:

Когда блуждающий огонь
Ударит в сердце Камня,
Последуешь ли ты за ним?
Оставишь ли свой дом?
Расстанешься ли с жизнью?

На этот раз, когда смолк ее голос и хоровод остановился, зрители довольно громко и протестующе зароптали: избранной оказалась одна из самых маленьких девчушек. Вся в медового цвета кудряшках, она, радостно улыбаясь, вышла в круг и встала рядом с первыми двумя мальчиками. Тот, что был повыше, обнял ее за плечи.

Дженнифер не выдержала и опять повернулась к Джаэль:

— Но что же это за пророчество такое? Что… — Вопрос ее остался без ответа.

Жрица безмолвствовала, и в глазах ее не было ни капли доброты, ни искорки сострадания. Она внимательно смотрела на детей, которые вновь двинулись по кругу.

Заговорила она лишь некоторое время спустя:

— Ты хотела знать, что это значит? Не так уж много для теперешних мягкосердечных и мягкотелых людей, которые та’киену считают всего лишь игрой. И слова, которые только что были произнесены, не значат теперь почти ничего. Эта девочка скорее всего будет жить так же, как живут ее родители. — Лицо жрицы было совершенно непроницаемым, но Дженнифер задел ее ироничный тон.

— А что эти слова означали прежде? — спросила она.

На сей раз Джаэль все-таки соизволила посмотреть на нее.

— Этот танец дети танцуют с незапамятных времен. И в былые, возможно, более жестокие века для тех, кто оказывался призван, слова, произнесенные девочкой, означали, разумеется, смерть. Хотя было бы, конечно, жаль этой вот малышки. Прелестный ребенок, правда? — В ее голосе слышалось веселое злорадство. — А теперь смотри внимательно, — предупредила она Дженнифер. — Самых последних слов та’киены люди и сейчас еще боятся по-настоящему. — И действительно, толпа вдруг притихла, словно напряженно ожидая чего-то страшного. В наступившей тишине Дженнифер стал слышен веселый гомон, доносившийся с рыночной площади, которая была всего в нескольких кварталах отсюда, но отчего-то казалась удивительно далекой.

А девочка с завязанными глазами опять подняла руку и пропела в последний раз:

Когда блуждающий огонь
Ударит в сердце Камня,
Последуешь ли ты за ним?
Оставишь ли свой дом?
Расстанешься ли с жизнью?
И выберешь ли… Самый Долгий Путь?

Хоровод остановился.

Сердце Дженнифер забилось как бешеное, когда она увидела, что тоненький палец водящей указывает на того самого мальчика, который завязывал ей глаза. Подняв голову с таким выражением, словно прислушивается к какой-то далекой музыке, мальчик шагнул вперед, и девочка сняла с глаз повязку. Довольно долго они смотрели друг на друга, потом мальчик повернулся, коснулся ладонью, точно благословляя, остальных избранных, и в полном одиночестве побрел прочь.

Впервые за все это время лицо Джаэль показалось Дженнифер встревоженным и каким-то незащищенным. И она вдруг с изумлением поняла, как молода еще эта женщина. Она хотела было заговорить с ней, но, услышав чей-то плач, обернулась и увидела в дверях одной из лавчонок женщину, по лицу которой градом катились слезы.

Джаэль, заметив, куда смотрит Дженнифер, тихо пояснила:

— Это его мать.

Чувствуя себя совершенно беспомощной, Дженнифер испытывала инстинктивное желание хоть как-то утешить несчастную и, на минуту встретившись с ней взглядом, успела прочитать в ее глазах такую боль и тревогу, что сердце у нее болезненно сжалось. Все бесконечные бессонные ночи были написаны на измученном лице этой женщины, однако на мгновение в глазах ее мелькнуло все же что-то вроде благодарности, признания, словно некая связь установилась вдруг между ними, друг с другом совершенно незнакомыми. А потом мать мальчика, которому выпал Самый Долгий Путь, отвернулась и ушла куда-то в глубь своей лавки.

А Дженнифер, стараясь заглушить непонятное ей самой мучительное чувство, спросила Джаэль:

— Но почему, почему она так страдает?

Жрица тоже, казалось, была несколько подавлена этой сценой.

— Что ж, это действительно тяжело, — сказала она. — Кроме того, я и сама еще не совсем понимаю, что здесь произошло, но слышала, будто они уже дважды исполняли та’киену с начала лета, и оба раза Финн был избран для Долгого Пути. Этот раз был третьим, а стало быть, и последним. Согласно мудрости Гуин Истрат, три раза — это судьба.

Видимо, у Дженнифер было такое лицо, что жрица невольно улыбнулась.

— Ладно, пойдем, — сказала она. — Если хочешь, мы можем поговорить у нас в Храме. — Тон у нее был если и не дружеский, то во всяком случае куда более дружелюбный, чем прежде.

Дженнифер собралась уже принять это приглашение, но ее остановил чей-то многозначительный кашель за спиной.

Она обернулась. Человек из свиты Дьярмуда, как, оказалось, давно уже подошел к ним совсем близко; вид у него был чрезвычайно озабоченный.

— Прости, госпожа моя, — сказал он, явно смущаясь, — но мне необходимо кое-что тебе сообщить.

— Что, Дранс, боишься меня? — Голос Джаэль снова был резок точно острие ножа. Она рассмеялась. — Точнее, это твой хозяин меня опасается, потому и послал тебя, верно? Хоть самого его в городе и нет.

Коренастый стражник покраснел, однако глаз не отвел.

— Мне было приказано за ней присматривать, — отрезал он.

Дженнифер ошарашенно смотрела то на одного, то на другого. Оба буквально источали враждебность, и она совершенно не понимала причин этой взаимной ненависти.

— Ну что ж, — сказала она Дрансу, с трудом взяв себя в руки, — не хочу навлекать на твою голову неприятности… Но, может быть, ты просто пойдешь вместе с нами?

Джаэль, откинув голову назад, расхохоталась так, что стражник в ужасе отступил.

— А что, Дранс, действительно? Почему бы И ТЕБЕ не пойти вместе с нами в Храм великой Богини? — весело предложила она.

— Госпожа, — от волнения Дранс начал заикаться; на Джаэль он не смотрел, — прошу тебя… я не смею… однако… я же должен охранять тебя! Не стоит тебе туда ходить, госпожа моя!

— Ага! — воскликнула Джаэль, злорадно приподняв брови. — Ну вот, здешние мужчины, похоже, начинают уже диктовать, что тебе можно делать, а что нельзя! Ладно уж, извини за приглашение. Я-то думала, что имею дело с гостьей, которая вольна распоряжаться собой!

Дженнифер отлично понимала, что жрица ее провоцирует; к тому же она вспомнила, что Кевин сегодня утром сурово предупредил ее: «Учти, здесь явно небезопасно. Доверяй только людям Дьярмуда. Ну и Мэтту, разумеется. Пол считает, что этой жрицы, например, следует особенно остерегаться. И никуда не ходи одна!»