Валентин Шатилов - Магнолия

• Название: Магнолия
• Автор: Валентин Шатилов
• Жанр: Научная Фантастика

---

Атанас взял платье у нее из рук, покрутил, глянул с изнанки и вернул со словами:

- Оно ж надеванное.

- Ну и что! - пылко возразила Нинель. - Зато красивое!

Она аккуратно разложила облюбованное платье на прилавке и быстро полезла из того, что было на ней. Звякнула о мраморные плиты пола пуговичка, оборванная в нетерпении, старое платье было отброшено в сторону - и вот уже Нинель стоит в новом наряде. Разлохмаченная, но счастливая! И слегка пританцовывает, пытаясь отразиться в большом зеркале сразу со всех сторон. Магнолия боком протиснулась к кабинке из плотных шторок - ей припомнилось, что, кажется, при примерке люди переодевались именно в них. Она задернула шторку за собой, но не успела застегнуться, как в кабинке уже стояла Нинель в новом платье и придирчиво ее осматривала.

- Подвинься, а то места мало, - приказала Нинель. И обратилась к Атанасу, заглядывавшему в кабинку с другой стороны: - По-моему, ничего. Ну-ка!

Она поддернула платье на плечах у Магнолии, смущенной таким вниманием, поправила пояс и одобрила:

- Нормально! Во всяком случае, лучше, чем твои обноски.

Атанас кивнул, подтверждая, и убрал голову из щели в шторках. Хлоп! дохнув сквознячком, исчезла из кабинки и Нинель. Магнолия внимательно поглядела на свое отражение. Задумчиво склонила голову, вздохнула. Что ж, нормально так нормально...

13

- А ведь я проголодалась! - встревоженно сообщила Нинель, когда Магнолия вышла из кабинки в своей обновке. - Атанасик, давай сообразим что-нибудь поесть!

- Ну... Надо поискать... - вяло ответствовал Атанас. - Вообще-то мы к Доктору собирались.

- А, Доктор никуда не уйдет! - капризно махнула рукой Нинель. - Перекусим - ив четыре прыжка будем у него. Пошли съестное искать!

Перекусить действительно было б неплохо - Магнолия уже чувствовала некоторое голодное неудобство в районе желудка.

- И правда, Атанас! - поддержала она.

- Короче, держись за руку, - сказала ей Нинель, и они нырнули на первый этаж, в парфюмерный отдел.

Магнолия присела на низкую жесткую лавочку, а Нинель с Атанасом, выставив ладони перед собой, пошли вдоль прилавка, собирая всякую всячину. Время от времени с их стороны слышались негромкие азартные перепалки:

- И это возьмем!

- Фу-у, что ты, не надо!

- А я говорю - надо. Я пробовала. Сам потом спасибо скажешь.

Они вернулись с ворохом каких-то пакетиков и коробок, вывалили все на лавочку.

- Знаешь, чего б еще? - многозначительно сказала Нинель. - Такого вот мягкого, длинными полосками - из того отдела, где бумажками торгуют.

- А-а, точно! - кивнул Атанас и исчез.

- И тазик, тазик побольше прихвати, - крикнула Нинель ему вслед.

- Вот, значит... - она присела на лавочку и с видом заправского шеф-повара обтерла руки о подол нового платья. Весело подмигнув, приказала: - Открывай! Доставай! Распаковывай!

Они на пару принялись сдирать обертки с кусков мыла, вытаскивать флакончики духов из коробок. Атанас появился с белым эмалированным тазиком туда полетел принесенный им пластилин, полились остро пахнущие парфюмерные струйки, длинными желтыми макаронинами повалился из тюбиков, крем для сухой и жирной кожи.

- Живем! - удовлетворенно промурчала Нинель, тщательно перемешивая все это голыми по локоть руками.

- Мыло, мыло клади, Мага, - спохватилась она. - Ну и парочку оберток давай уж. Для терпкости. Ага, эти можно. Ты, правда, там, в Пещере, привыкла к более естественному корму - из минералов, из обогащенной воды, из растительной клетчатки. Но, помнишь, я тебе как-то приносила по моему рецепту? Тебе понравилось. Атанасик, дорогой, - а ложки? Забыл?

Атанас послушно возник рядом уже с ложками. Содержимое тазика пенилось и булькало под ловкими руками Нинель, даже как будто вскипало. И оттуда, из этого месива, поднимался аппетитный парок. Нет, не мылом и не духами он пах (Магнолия только лишь представила, что откусывает кусочек мыла - и ее передернуло). Тазик источал запах дорогого ресторана и одновременно парного молока с теплым домашним хлебом вприкуску.

- Так, еще немного... так... Ну все, - закончила Нинель, вынимая руки из клубов пара над тазиком.

Атанас подал ей заранее приготовленную тряпицу, она вытерла побагровевшие, распаренные ладони и с горделивой улыбкой сказала:

- Ну, пробуйте. Кто первый? Давай, по-походному!

Атанас запустил ложку в тазик. Магнолия последовала его примеру, зачерпнула немного, попробовала на язык.

И все-таки каждый раз это было неописуемо! Поначалу это вроде оказался борщ - роскошный, залитый сметаной, украинский борщ. Она даже прожевала кусочек мясца с жирком. И вполне естественным был переход от жирка к леденяще-пронзительной окрошке - кисленькой, освежающей, с похрустывающими огурчиками, с покалывающим язык квасом. А от окрошки путь лежал через щадяще-нежный суп с лапшой - и с курятиной! Разумеется, с молодой курятиной вон как похрустывают хрящики на зубах! И все это из одной ложки. Да, съев одну ложку корма, просто невозможно удержаться от второй, третьей, десятой - до упора, пока не объешься. Череда первых и вторых блюд проходила по вкусовым рецепторам, то окуная их в жар, то бросая в холод - но каждый раз лаская теми ощущениями, которые рецепторам были необходимы в данное мгновение.

Наверно, это был обман рецепторов. Да чего уж - конечно, обман! Но гениальный. В одном, правда, Магнолия чувствовала свою ущербность.

Дело в том, что она никак не разбиралась в оттенках, свидетельствующих о том, что этот корм приготовлен, допустим, Николаем (светлая ему память!), а этот, к примеру, Атанасом. И еще: она совершенно не улавливала разницы в исходных продуктах - вернее сказать - предметах, веществах. Из чего бы ни делался корм, каждый раз фейерверк вкусовых ощущений казался ей идеальным, каждый раз кухни всего мира распахивались перед нею, балуя самыми невероятными изысками.

- Питья делать не будем, - строго сказала Нинель, когда ложки в последний раз скребнули по дну опустевшего тазика. - Надо спешить. Нас ждет Доктор!

Атанас разморенно потянулся, издав при этом некий утробный звук, и вдруг прыснул, засмеялся, указывая пальцем через баррикады прилавков. Там, вдалеке, в стеклянном предбаннике между наружной и внутренней дверями универмага, привставал с раскладушки местный сторож и спросонья таращился на их пирушку в глубоком оторопении. Это был милый завершающий штрих к раннему завтраку.

Все трое очень довольные собой и друг другом встали, Нинель взяла Магнолию за руку - и тут по ушам ударил оглушающий звон с дребезжанием. Это сторож включил сигнализацию.

- Дурак ты, дядя, - расстроенно ругнулся Атанас. - В такое утро...

И появился уже в закрытом стеклянном загончике рядом со сторожем. Тот в ужасе попятился, распластываясь на прозрачных дверях.

Видно было, что Атанас ему что-то сказал - повторил, наверно, свой упрек насчет утра - и для убедительности пнул ногой сторожеву незастеленную раскладушку.

- Ладно уж, поехали... - буркнула Нинель.

14

Вояка был очень мил и бесконечно внимателен:

- А-а, ну конечно, Атанас - ну как же! Сразу узнал, еще бы не узнать! А я Владимир Кириллович. Если вы, конечно, не возражаете, я и вас пригласил бы к разговору. Да? Просто чудесно, чудесно! Нинель? Вы очаровательны, Нинель, ваше платье так вам идет, я теряю голову, несмотря на седины! Не откажите допустить по старому обычаю к ручке? Ах, какая ручка - прелесть, прелесть! Вы тоже поучаствуете в нашей беседе? Много обяжете, много!

Магнолия смотрела на эту приторную сценку в полном недоумении. До тех пор, пока не поняла, что всю эту слащавую, сусальную декорацию поддерживает страх глубокий, как колодец, вонючий черный страх. У вояки ж поджилки трясутся!

Общество, рассевшееся на диванчиках и креслах по периметру комнаты, было довольно разношерстным. Доктор был мрачен и объемно-монументален. Юрок и еще несколько типчиков в штатском сосредоточенно-выжидающе глядели на вояку Владимира Кирилловича, старающегося обворожить вновь прибывших суперов. Федюшка, Григорий, Викочка и Станислав-второй, усаженные отдельно, в глубокие мягкие кресла, от души веселились, наблюдая происходящее. Видимо, они свою долю воинственной любезности уже получили.

- Магнолия! - с чувством произнес вояка-полковник Владимир Кириллович. Наконец и до нее дошла очередь. - Ну кто же, кто не знает нашу дорогую, нашу бесподобную Магнолию! А я - Владимир Кириллович...

- Да-да, я тоже приму участие в разговоре, - поспешно согласилась Магнолия, пресекая поток боевых любезностей, готовый излиться на нее.

- А! Ну замечательно! - восхитился полковник. - Прошу вас всех присаживаться.

Он указал на ряд кресел, оставшихся незаполненными, и, улучив минутку, пока Нинель, Атанас и Магнолия рассаживались, мелкими, неуверенными движениями вытянул из нагрудного кармашка френча платок, торопливо отер бусинки пота со лба, переходящего в глубокие залысины. При этом лицо его сделалось тоскливо-опустошенным, как у человека, принявшего крайнее в жизни решение...