Екатерина Коути - Страшный дар

• Название: Страшный дар
• Автор: Екатерина Коути
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-084699-3

Англия, 1842 год. Сироте Агнесс до совершеннолетия предстоит жить в доме дядюшки пастора. Агнесс обладает опасным даром: она умеет разговаривать с призраками. Но у пастора есть своя тайна, посерьезнее, чем у Агнесс. Недаром обитатели этих мест опасаются фейри – существ, которых они называют «соседями с холмов». И неспроста здешние мужчины еще не забыли навыки защиты от злых духов. Агнесс придется использовать свои роковые способности, чтобы защитить тех, кого она считает своими друзьями. Но чтобы спасти любимого, ей предстоит противостоять не призракам, а человеку, более жестокому и опасному, чем любой выходец из потустороннего мира… Ранее книга издавалась как: Маргарет Брентон «Жемчуг проклятых»

---

Екатерина Коути, Елена Клем Страшный дар Роман

От издательства

Екатерина Коути и Елена Клемм – авторы нового поколения: они никогда не встречались лично! Екатерина живет в Америке, и это не просто лучший, а единственный автор, глубоко и всерьез занимающийся Викторианской эпохой, книги которого стали бестселлерами в России. С Еленой, автором мистических романов и топ-блогером, они познакомились в Интернете. Общая любовь к старой Англии, потустороннему миру и магическому реализму привела Екатерину и Елену к совместному творчеству. Сами они сравнивают себя с сестрами Бронте, только вот истории свои сочиняют по скайпу!

Вы держите в руках книгу цикла «Старая недобрая Англия». Это не только завораживающая история, но и мечта о волшебном мире, который находится рядом, стоит только протянуть руку или правильно взглянуть: точно как в романах Джоан Роулинг, Джима Батчера или Дианы Сетгерфилд!

Страшный дар

Ты видишь узкий трудный путь
Меж терний в глубине лесной?
Путь Добродетельных. Его
Пройти не многим суждено.

В. Скотт. Томас Рифмач [1]

Пролог

1

Она была нагая. Совершенно нагая, если не считать ожерелья из крупных жемчужин, которое болталось у нее на шее.

Нагая девушка в жемчужном ожерелье идет по берегу залива Морэй, что на северо-востоке Шотландии…

Впрочем, она не знает, как называется этот берег.

И ступает она неуверенно. Раскинув руки в стороны, ищет точку опоры. Приморский воздух так насыщен солью, что кажется плотным, но за него нельзя ухватиться. В который раз бедняжка падает. Ссадины на локтях и коленях кровоточат. Каштановые с рыжим отливом, необыкновенно густые волосы сбились в колтун. Когда девушка встряхивает головой, из свалявшихся волос сыплются песок и хрупкие белые ракушки.

Выбившись из сил, она пытается встать на четвереньки, чтобы двигаться ползком, но опять поднимается. Неловкие шаги перемежаются вскриками, камни впиваются в младенчески нежную кожу на пятках.

Никогда прежде она не ходила босиком.

Хотя, если задуматься, никогда прежде она не ходила вообще.

Но ей нужно идти вперед. Нужно найти. Что? Никак не вспомнить. В ушах еще звенит от непонятных резких хлопков и крика матери. Перед глазами плывут хлопья пены, розовой, как во время заката. Но почему? Ведь солнце давно успело зайти.

Откуда-то слева раздается стук осыпающихся камушков. Каменистый пляж, по которому она пытается идти, плавно переходит в невысокие скалы в белых крапинках птичьего помета. Со скалы спускается мужчина, то и дело скользя по осыпи.

При виде незнакомца девушка не пытается убежать. К рыбакам она уже привыкла. Другое дело, что он мало чем напоминает рыбака. Вместо парусиновой куртки на нем длинный синий сюртук и светлые брюки в полоску. На лице мужчины нет морщин, из чего она делает вывод, что он еще молод. В правой руке он держит длинную палку, с одного конца деревянную, а с другого – серую, как море в непогоду, и очень блестящую.

Заметив девушку, он демонстративно кладет странную вещь на песок, к ней же приближается бочком, словно бы чего-то опасаясь.

– Тебя как-нибудь зовут? – спрашивает он еще издали.

– Бэрн.

Именно так ее называют рыбаки. Они всегда добры и оставляют ей овсяные лепешки.

– Это не христианское имя, – замечает незнакомец, подходя поближе. – На здешнем диалекте «бэрн» значит «дитя». Пусть тебя зовут Мэри.

– Мммэээррри, – послушно повторяет она.

Ей нравится имя, которое начинается с протяжного стона и заканчивается приглушенным, щекочущим язык рыком. Такое имя, если выкрикнуть, звучит громко. А ей сейчас очень плохо. Она с удивлением смотрит на свои смуглые руки, все в мелких пупырышках. Холодно… Раньше она тоже чувствовала холод, но такой – никогда. Она поплотнее сдвигает ноги, нагибается, скрещивает на груди руки, растирая соски, твердые и холодные, как ее жемчуга.

Мужчина истолковывает ее движения иначе.

– Очень хорошо! Стало быть, тебе присуща женская стыдливость. Вот, прикройся.

Он накидывает ей на плечи свой длиннополый сюртук, а когда видит, что она все еще дрожит, хватает за правую руку и засовывает ее в рукав. Левую руку она просовывает сама, пусть и с третьей попытки.

Неплохо для начала.

Еще научится.

Он сводит брови при виде ожерелья, но, переборов брезгливость, зажимает его в кулак и дергает на себя. Несколько жемчужин с тихим стуком падают на гальку, остальные он заталкивает в жилетный карман. Поколебавшись, достает оттуда цепочку и застегивает у девушки на шее. Мэри удивленно смотрит на блестящую подвеску – две тоненькие перекрещенные палочки.

– Ты должна сказать: «Спасибо, сэр» и улыбнуться. Вот так. – Уголки его рта растягиваются, приоткрывая желтоватые передние зубы.

С такой сложной мимикой ей не совладать. Она раскрывает рот.

– Не смей скалиться! – кричит мужчина, и от неожиданности она отступает, скользит, едва не падает…

– Нет, Мэри, – говорит мужчина уже мягче. – Закрой рот.

Он прикасается к ее сомкнутым губам, и она дивится твердости и гладкости его пальцев. Они словно кусочки дерева, обкатанные в волнах. У рыбаков ладони шершавые, как устричная раковина, и приятно пахнут селедкой. У его же пальцев странный, какой-то неживой запах, от которого сводит скулы и в животе становится нехорошо.

Вдруг он растягивает ее губы так резко, что обветренная кожа трескается. На нижней губе выступает коралловая бусина, но Мэри боится слизать кровь. Почему-то кажется, что стоит высунуть язык, как ее ждет новый окрик.

– Мне нужно найти, – просит она, послушно улыбаясь, а капля крови щекочет ей подбородок.

– Все, что тебе нужно, ты уже нашла. Ступай за мной.

Он тянет ее за обшлаг рукава, а поскольку она позабыла, как можно вытащить руку, ей не остается ничего иного, как идти следом. Все так странно. Мэри совсем запуталась и очень смущена.

Особенно ее удивляет, отчего же цепочка с подвеской, вроде бы совсем легкая, так сильно давит на шею.

…Это случилось поздно вечером 23 июля 1824 года, как раз накануне праздника Иоанна Крестителя.

2

В ту же самую ночь, только десятью годами позже, юная мисс Брайт готовится к охоте на Зверя из Багбери.

Потом она еще не раз будет вспоминать ночную прохладу, пропитанную запахами шалфея и оружейного масла. Словно все краски мира перед грозой, ее чувства сделались ярче и пронзительнее, а счастье казалось абсолютным.

Специально для этого случая мисс Брайт надела новую амазонку из пламенеющего шелка. Пышные рукава-жиго мешают стрелять: ружейный приклад скользит по шелку, да и руку трудно согнуть, – но до чего же они красивы!

Ружье у мисс Брайт тоже великолепное, ни у кого такого нет! С изящным тонким стволом и, что самое главное, с автоматическим барабаном на шесть пуль. Его милость специально выписал ружье из Северо-Американских Штатов, заказал у бостонского оружейника Элайши Колльера. Из такой изящной вещицы только серебром и стрелять! Подумал его милость, помялся да и уступил мисс Брайт серебряные пули. Себе же оставил железо – тоже действенное средство, хоть и не такое изысканное. Слугам, лакею Дженкинсу и камердинеру Гарднеру, досталось что попроще – их «коричневые Бесс» заряжены солью.

Ну что еще нужно восемнадцатилетней барышне? Разве что любовь, скажете вы и будете правы. Но любовь у нее тоже была, и какая любовь!..

– Эх, нам бы с ним как-нибудь побыстрее совладать. Ведь я сюда с парламентской сессии улизнул, а она и так вот-вот закончится. А лорд-канцлер – злее Цербера. Если не вернусь к понедельнику, он меня прямо в Вестминстере ошельмует.

Это произносит джентльмен в красном охотничьем сюртуке с длинными фалдами и ослепительно начищенных сапогах. Джентльмен еще не стар, едва ли старше тридцати, однако уже начал раздаваться в талии. Даже пешая прогулка по холодку вызывала у него одышку. Лицом его милость похож на покойного короля Георга – крупный нос и серо-голубые глаза, слегка прищуренные из-за чересчур полных щек. Он высок и широкоплеч. Такие бонвиваны собирают в молодости весь цвет наслаждений, упиваются красотками и вином, а в преклонном возрасте лечат подагру на горячих ключах Бата.

Как раз в его сторону и посылает ласковые взгляды мисс Брайт. Правда, предназначены эти нежности отнюдь не его милости, а темноволосому юноше, который трясет пороховницей у ног джентльмена, рисуя на траве круг.