Ципора Кохави-Рейни - Королева в раковине

• Название: Королева в раковине
• Автор: Ципора Кохави-Рейни
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014

Биографический роман Ципоры Кохави-Рейни посвящен детству и юности известной израильской писательницы Наоми Френкель.

Беззаботное детство в большой, богатой, просвещенной, ассимилированной еврейской семье в благополучном Берлине..

Неординарная девочка, живущая напряженной духовной жизнью, постигающая мир.

Тридцатые годы. Нацизм. Крах надежд, потеря родины.

Отъезд в Палестину — Эрец Израэль, Страну Израиля.

Надежды и тяжкие разочарования, одиночество, борьба за выживание…

И Любовь, Надежда, Вера…

Все это — в уникальной и актуальной книге. Книге, которая лучше любой исторической монографии познакомит внимательного читателя с трагическими и героическими годами, пережить которые выпало народу Израиля, евреям и всему человечеству в середине ХХ века.

---

Она безропотно помогает делать уроки трем одноклассницам, самым властным девочкам в классе. Бертель приходится допоздна заниматься дома, если не успевает справиться с домашними заданиями в школе. Лентяек в классе предостаточно. И почему-то они считают само собой разумеющимся, что она должна делать уроки вместо них. Вначале они платили ей за труд лестью и даже делились с нею интимными девичьими тайнами. Объяснили, каким образом дети появляются на свет. Лотшин сказала ей, чтобы она не слушала девочек. То, что они рассказывают, на самом деле происходит совсем по-другому.

Одноклассницы без зазрения совести пользуются ее способностями и слабостью характера, неумением отказать и вообще настоять на своем. А ей-то все равно. Ее также не волнует, что девчонки забирают у нее булочку и напитки, которые им дают на большой перемене, и съедают бутерброд, который Фрида кладет ей в ранец. Но порой ей невыносимы обиды от одноклассниц.

Особенно тяжело бывает по утрам, когда желудок переворачивается от голода, и желчь подкатывает к горлу. Она приносит в свою комнату поднос с едой, но тут же отстраняется от завтрака, как от чумы. Обида стучит в висках, и она не силах проглотить булочку с маслом. Лишь отхлебывает несколько глотков кофе с молоком. За стеной Фрида радуется во весь голос, награждая Бумбу ласковыми словами, гладя его по голове.

И все же Бертель любит школу. Занятия пробуждают ее интеллект, испытывают ее способности, побуждают к творчеству. Встречая Бертель в коридоре, доктор Герман каждый раз останавливает ее. Улыбаясь, директор ожидает от школьницы какой-нибудь неожиданной мысли. Директор гладит ее косы и удивляется: «Какое странное сочетание: западная культура смешивается с ярким восточным воображением. Такие типажи могут встречаться только среди евреев». Дома, прячась за гардинами в гостиной, она слышала, как господин директор говорил, что преподаватели изумляются обширности знаний девочки ее возраста. Отец равнодушен к этим похвалам, но его беспокоит отсутствие у дочери подруг в классе. Он считает, что она должна сидеть рядом с ученицами, а не отдельно от всех, хотя и на почетном месте отличницы.

— Традиции надо соблюдать. У нее лучшие отметки в классе. А отличницы в нашей гимназии всегда сидели и будут сидеть на особом месте! — сказал доктор Герман.

Но судьба распорядилась по— своему. Произошло событие, от которого семья долго не могла опомниться. Кресло отличницы было отправлено в ремонт, и Бертель посадили рядом с Гердой, чему Артур был очень рад.

Но неожиданно Герда устроила в классе скандал.

— Воровка! — кричала она Бертель. — Ты украла мою книгу!

Бертель, красная от стыда, открыла свой ранец:

— Но мне не нужны две книги…

Доктор Герман позвонил Артуру и сообщил, что Бертель отстранена от занятий до окончания расследования инцидента, ведь Герда упрямо утверждает, что Бертель украла книгу.

У входа в дома ее ждала Фрида с криком «Воровка!». Голубые глаза экономки сверкали как две сабли. Бертель вжала голову в плечи. Остатки чувства собственного достоинства улетучились, и она молчала дома точно так же, как и в школе.

Лотшин, самый авторитетный член семьи, яснее понимала возникшую ситуацию. Герда, девочка из бедной семьи, решила, что принята в высший свет после того, как перед ней распахнулись двери богатого дома Френкелей. Потом она всем наскучила, и ее перестали приглашать. И вот Герда нашла способ отомстить бывшей подружке. Лотшин обвинила отца в несправедливом отношении к младшей дочке и потребовала прекратить травлю.

Она предупреждала, что нельзя насильно знакомить Бертель — тонко чувствующую натуру с развитым воображением — с такой высокомерной, честолюбивой и властной девочкой, как Герда.

Артур обескуражен. Он думал, что сумел помочь матери Герды. На вечере, посвященном евреям — ветеранам Мировой войны, она поделилась с Артуром своим горем. Муж был ранен в голову под Верденом, и с тех пор не совсем в себе. Живут они с единственной дочкой в тесной квартире. Семья находится в тяжелом финансовом положении. Откладывает копейку к копейке на учебу дочери. Та очень умная девочка и хорошо учится. Артур воспользовался дружбой с доктором Германом. Герда была принята в престижную гимназию и получила стипендию. Девочки встретили новую ученицу с длинными светлыми волосами оскорблениями. Они донимали ее из-за длинного носа, выделяющегося на худом и узком лице.

Артур не внял предостережениям старшей дочки, и случилось то, что случилось. Бертель стояла перед ним в кабинете, и тигр, покрывающий шкурой колени отца, смотрел на нее угрожающе.

— Скажи мне всю правду, ты взяла книгу?

Остекленевшие глаза чучела были похожи металлически серые глаза отца. Артуром смотрел холодно и отчужденно. Пальцы его беспрерывно теребили тигровую шкуру. Неожиданно он резким движением поставил Бертель перед собой, словно пытаясь вырвать ее из призрачного состояния. Глаза девочки сузились и затем расширились от страха. Редкое в ее жизни прикосновение рук отца было ей приятно и одновременно пугало.

— Я не брала книгу, — ее бросало то в жар, то в холод.

— Как же она попала в твой ранец?

— Не знаю.

— Следует рассуждать логично, — отец ждет от детей только рациональные объяснения.

Бертель разочарованно опустила глаза. Отец посмотрел на нее, и этот взгляд длился вечность. Ведь он старался не глядеть на нее долгие месяцы после смерти матери.

— Две толстые книги в твоем ранце, и ты этого не видела?

— Нет.

Она беззвучно плакала. Как отец может заподозрить ее в том, что она злонамеренно украла книгу?!

Уязвленная до глубины души, она поднялась в свою комнату и заперлась на целый день.

Артур не поленился и направился к матери Герды. По дороге он зашел в лавку, где продавали остатки шелковых тканей, и купил отрез на платье, чтобы хоть немного загладить вину перед матерью и дочерью. Продавщица надулась, как павлин, увидев уважаемого господина в своей скромной лавке.

— Такое могло случиться только с Бертель! — осуждали ее братья и сестры.

Но Фрида всплескивала руками и качала головой из стороны в сторону.

— Эта тварь Герда подстроила ловушку Бертель! — повторяла она слова Лотшин, несмотря на то, что первой обозвала Бертель воровкой.

Ее крик вернул девочку к истории с роскошной юбкой. Тогда доктор Герман звонил им домой, чтобы сообщить, что Бертель удалили с занятий. Фрида ждала ее у входа в дом. Втянула ее за руку в угол гостиной и нервно нажала на кнопку внутреннего телефона.

— Приведи себя в порядок перед тем, как зайдешь к отцу, и не серди его.

Глаза Фриды сверкали при взгляде на красивую юбку, которая так неряшливо сползала с бедер девочки. Бертель не поняла, в чем трагедия. Единственный раз ей захотелось произвести впечатление на одноклассниц необычной юбкой. Особенно после того, как долгие месяцы она страдала от их насмешек по поводу шелковой кофты, в которую ее нарядила Фрида к празднику Рождества.

— Что ты надела, — кривились девочки, откровенно насмехаясь над ней, — это же кофта для теток!

Тогда она обиделась на Фриду. Отец же стал на сторону экономки, обругав Бертель и обвинив ее в том, что она не ценит того, что для нее делают.

Насмешки одноклассниц не забывались. Желание выглядеть такой же взрослой, как они, не давало ей покоя. Девицы эти были старше ее года на полтора, а то и больше, груди у них топорщились из-под кофт и платьев, она же выглядела как плоская лепешка. Нечего удивляться тому, что ее потянуло к роскошной, цветной, шелковой юбке, которая висела в шкафу у Лотшин. В ней она повертелась перед зеркалом, взяла иголки и булавки и заколола юбку по фигуре.

По дороге в школу иголки и булавки кололи и царапали кожу, но это не испортило радости Бертель. В школу она опоздала, и утреннее радужное настроение мгновенно омрачилось. Красивая юбка сползла с бедер. Учительница уставилась на нее и закричала: «Как ты выглядишь?!» Бертель стояла ни жива, ни мертва, булавки и иголки сыпались с нее. Истерический смех охватил весь класс, а классная руководительница продолжала кричать:

— Ты что, так вырядилась, чтобы насмешить нас?

Тут же она написала записку отцу, угрожая, что его дочь будет исключена, если до полудня он не появится в школе. Бертель вышла из класса, и юбка Лотшин сморщилась, как лопнувший воздушный шар.

В кабинете отца царило молчание. Он требовал от дочери объяснения, но во рту у нее пересохло, а язык распух. Что такого страшного случилось? Почему ей выпало такое унижение? Она просто не понимала и молчала, как рыба. Из-за чертовой юбки такая трагедия? В чем ее преступление, в чем она согрешила? Если бы у нее возникло хотя бы одно логическое объяснение, она бы поняла разумность отцовских обвинений. Чуть слышно она лишь смогла произнести: