Безбашенный - Арбалетчики в Карфагене

• Название: Арбалетчики в Карфагене
• Автор: Безбашенный
• Жанр: Боевая фантастика

Введите сюда краткую аннотацию

---

   Так или иначе - захватили, как и было велено. Пока мы собирали свои болты от арбалетов и пистолей, как-то без нас выполнился и пункт "освободить". С настоящей пунийкой-олигархичкой, да ещё и на сносях, пришлось бы, скорее всего, потрудиться, но "досточтимая" Имилька - такая же пунийка, как и наши иберийские камрады.

  То бишь испанского разлива. Это рабыни ейные в ступор впали, а кое-кто и истерику закатил, когда вражьи греки внезапно особняк заняли, а сама хозяйка, хоть и прожила немало лет простой карфагенской олигархичкой, нюха иберийского не растеряла и случая не упустила. Камрады рассказали, что в дверях её покоев увидели валяющегося грека в луже крови и с широким испанским кинжалом в бочине. Бывший напарник, правда, добавил шёпотом, что того грека им пришлось дорезать, чтоб не мучился понапрасну - баба есть баба, и силёнок для полноценного удара ей всё-же не хватило, а доделать работу до конца - не хватило нормального воинского озверения. Но это уже тонкости, а толстость заключается в том, что стоило нам отвлечь и занять делом основную массу противника, выполняя пункт "захватить", пункт "освободить" очень даже успешно выполнила за нас и сама освобождаемая. Вот что значит испанка! Может быть, Ганнибал Барка и хреновый политик, но жену он себе выбрал умеючи, со знанием дела. Глядя на неё, я в очередной раз порадовался и за собственный грамотный выбор. Моя-то ведь - такая же, только помоложе и понеприхотливее, да ещё и поздоровее.

   Пункт "освободить" был главным в нашем культурном спортивно-оздоровительном мероприятии - ага, особенно "оздоровительном" для тех, кто валяется сейчас на полу и на ступеньках лестницы - поскольку был связан с наибольшим риском, "эвакуировать" - уже дело техники, и это не могло не радовать. Покуда мы с кельтами буянили, а затем зачищали и прибирались, изображая "нас здесь не было, и вообще у нас алиби", даже гроза прекратилась и дождь поутих. А там уж и вовсе прояснилось и посветлело, как и полагается для полностью вступившей в свои права североафриканской весны. И настроение было бы соответствующим, весенним, если бы под ногами не валялись трупы, теперь уже обмародёренные и полураздетые. Впрочем, их мы дипломатично спишем на традиционное весеннее обострение у некоторых облечённых влиянием и властью ответственных товарищей...

   - У нас пятеро "двухсотых" и четверо "трёхсотых", - сообщил Володя, - Это не считая пустяковых фингалов и царапин.

   - Ага, пустяковых! - проныл Серёга, потирая ушибленный сквозь шлем лоб, - Тебе бы таких пустяков!

   - А ты хлеблом не щёлкай, когда в деле! - типа, обменялись любезностями.

   Пока собирались - нам нужно было забрать обе категории пострадавших своих, а рабам Имильки - приготовить носилки для госпожи и для раненых и увязать в дорожные тюки всё самое ценное - выдвинулись гонцы к нашим нанимателям и к воротам. Не к тем, что в Старый город, туда нам уж точно не надо, а к наружным - там к нашему подходу как раз должна смениться стража. Заступят те, кто в курсе и лишних вопросов не задаст.

   Пункт "эвакуировать" был бы не в пример проще, будь супруга Барки не на таком позднем сроке, да ещё и в её возрасте. Но не получилось у Циклопа раньше, занят он был в Италии - млять, лучше б Магона тогда, после Канн, вместо себя оставил, а сам бы на родину за подкреплениями прогулялся, да наследника бы себе заодно сделал, гы-гы! Был бы сейчас означенный наследник практически взрослым и проблем не создавал бы при транспортировке ни малейших. Увы, великие не спрашивают нас, как нам удобнее, а вытворяют всё, что левой ноге захотелось. А тут ещё и у стены не всё вышло гладко...

   Если точнее и честнее - там творился форменный кавардак. Видимо, и у противников Баркидов не все ещё соображать разучились, и кое-кто просёк, что не так-то легко взять под арест семью самого Циклопа. Возле ворот слонялись и безобразничали совершенно лишние люди, планами нашего нанимателя не предусмотренные и смене неправильной стражи правильной всячески мешавшие. Нас даже обстреляли со стены из луков, добавив нам ещё парочку "трёхсотых". Это уже не лезло ни в какие ворота.

  Рассердившись, мы всыпали им в ответ из арбалетов и атаковали. Те тоже не стали праздновать труса, и резня вышла капитальная. Войдя в раж, мы зачистили и обе привратных башни, и участок стены между ними. Как раз зачищали пространство у самих ворот, когда туда пробились наконец и те, кто по плану должен был нас там встречать.

   - Что готовится сегодня на обед? - хрипло спросил ихний ещё не отдышавшийся старший.

   - Козлёнок в гадесском соусе! - ответил командовавший нами один из этрусков Арунтия.

   - Гы-гы-гы-гы-гы! - заржали все, кто это слыхал.

   Вообще-то это были условленные пароль и отзыв, а жарить и подавать на стол в гадесском соусе важного карфагенского олигарха и известного политического деятеля Гасдрубала Козлёнка никто не собирался. По крайней мере - пока. Может быть, и зря - учитывая, что именно из-за этой сволочи и приключилась вся эта заваруха и все эти смерти. Но об этом - позже, а пока-что мы ещё не сбагрили с рук освобождённую и эвакуируемую ВИП-персону...

   К воротам подогнали наконец лошадей - уже осёдланных, точнее, очепраченных и взнузданных - и вьючных мулов. Носилки Имильки кое-как приспособили на мулов, поскольку рабы-носильщики не могли держать темпа, а двигаться нужно было быстро.

   - Нам некогда собирать наши стрелы, - сказал я старшему "правильной" привратной стражи, - Прикажи, чтобы их собрали и не оставили ни одной.

   - Сделаем, - кивнул тот.

   Не то, чтобы меня так уж сильно давила жаба, арбалетные болты - расходный материал, и я не упускал случаев заказать ещё для пополнения боезапаса, но - "здесь нас тоже не было, и вообще у нас алиби".

   - Мы тут приберёмся, - старший стражи всё понял правильно, - Счастливого пути!

   Едва ворота открылись, наша кавалькада взяла с места рысью, и рабам-носильщикам, для которых никто не предусмотрел лошадей, пришлось припустить бегом, пока Имилька, которой доложили об этом, не велела им возвращаться в особняк и стеречь его. А какой был смысл тащить их с собой? До Гадрумета... тьфу, ну кто меня за язык тянул! В общем, заткните ухи, вы ни хрена не слыхали, и вообще я оговорился. Оливки там, в том Гадрумете, уж больно вкусные выращивают, не зря ж Баркиды там латифундией обзавелись... тьфу, опять оговорился! Надеюсь, ухи у всех заткнуты? То-то же! Нет, насчёт латифундии Баркидов близ Гадрумета - это правда, которую и так все знают, но это к делу не относится. Короче - вкусные там оливки и все прочие дары земли, и очень жаль, что мы едем совершенно не туда, гы-гы! Но до того места, куда мы едем и которого я сам не знаю, скажем так - тоже путь неблизкий, и пёхом его преодолевать - просто смешно. А знать его нам и незачем совершенно, потому как туда нас никто добираться и не заставляет. Наше дело - сопроводить охраняемую ВИП-персону в условленное место вне пределов видимости с городских стен и башен, где передать её с рук на руки условленным людям, которых мы опознаем по условленному паролю. А то, что и некоторые рожи при этом запросто могут знакомыми оказаться - так это всё совершенно случайно и к делу не относится.

   Так оно всё и оказалось. И рожи знакомые встретились, дабы ошибки какой досадной не вышло, кровопролитием ненужным чреватой - нервы-то ведь у всех на взводе - и пароль оказался правильным. Тем же самым, кстати, что и у ворот, и реакцию он вызвал точно такую же. Ну, хвала богам, сбагрили! Как говорится, баба с возу... Нет, она нормальная баба, всем бы таких, не будь у меня Велии и будь эта помоложе - и я бы от такой не отказался, но всё-же - в данном конкретном случае - на хрен, на хрен...

   - Как это по-рюсски? Ээээ... Фрау с бричка - битюг есть легко! - озвучил Серёга. Как-то раз я так схохмил, а ему понравилось, вот и повторяет теперь всякий раз, когда по делу и когда Юлька не слышит.

   Ну, дело сделано, ВИП-баба с возу в хорошие и надёжные руки сбагрена, можно и расслабиться. А заодно и разжевать наконец кое-что для тех, кто всё ещё не в курсах. Например, об этом козле... тьфу, Козлёнке. К нормальному человеку такое прозвище пристать может? То-то же! Козёл - он и в Африке козёл.

   На днях означенный козий Гасдрубал как раз соизволил вернуться в Карфаген, да не один, а с римскими послами. В качестве таковых с ним прибыли Гней Сервилий Цепион, Марк Клавдий Марцелл и Квинт Теренций Куллеон. Первый - старейший и авторитетнейший из троицы, глава посольства, второй - сын консула Марцелла, "меча Рима", завоевавшего Сиракузы и погибшего в схватке с войсками Ганнибала, третий - освобождён Сципионом из карфагенского плена. Официальная цель посольства - разрешение спора Карфагена с Масиниссой, который вдруг "вспомнил", что часть карфагенских земель, оказывается, по праву должна принадлежать ему. При заключении мира не помнил, а теперь вдруг резко вспомнил. Осенился вдруг гениальным озарением, млять! С ним это ещё не раз будет происходить. Но это - официоз для быдла. Фактически же в Совете Ста Четырёх послы повели речь совсем не о Масиниссе и его запоздалых территориальных претензиях, а на полном серьёзе "уведомили" Совет о тайных переговорах бывшего суффета, а ныне простого карфагенского олигарха гражданина Ганнибала Барки с неким иностранным гражданином Антиохом Селевкидом, простым сирийским царём царей. А поскольку означенный гражданин Селевкид на данный момент занимает позицию, враждебную Риму и его греческим союзникам, данные переговоры означают преступное стремление к нарушению мирного договора между Римом и Карфагеном. Кроме того, ни для кого не секрет, что простой гражданин Барка имеет некое неформальное влияние на политику карфагенского государства, в связи с чем у сената и народа Рима возникает совершенно законный вопрос - только ли от собственного лица Ганнибал ведёт свои преступные переговоры с Антиохом? И если карфагенское государство не имеет отношения к данному сговору с врагами Рима, то оно обязано немедленно арестовать и выдать виновника Риму. Вот такие разговоры пошли в Совете Ста Четырёх, как сообщил мне под строжайшим секретом присутствовавший на них тесть. О Масиниссе же там не было сказано вообще ни слова.