Генри Харт - Венецианец Марко Поло

• Название: Венецианец Марко Поло
• Автор: Генри Харт
• Издательство: Издательство иностранной литературы
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1956

Полное заглавие этой книги — «Приключения венецианца, рассказ о жизни, времени и книге мессера Марко Поло» — хорошо отражает ее содержание. Она написана американским востоковедом Г. Хартом. В ней рассказывается в популярной форме о жизни знаменитого венецианского путешественника XIII века Марко Поло, о его странствованиях по Востоку, об исторической обстановке в тех странах, где жил или бывал путешественник, и о том, как была создана его замечательная книга. Автор использовал большое число работ западноевропейских и американских авторов — биографов, комментаторов книги Марко Поло и историков. Доступность изложения сочетается с научной ценностью этой работы.

---

Мостовых на улицах Венеции не было, а грязи сколько угодно. Женщины, чтобы не пачкать в грязи своих юбок, ходили на высоких деревянных сандалиях или в деревянных башмаках. Подошвы у таких башмаков зачастую были высотой более трех футов — ходить в них было все равно, что на ходулях, и упавшей при ходьбе женщине — в особенности беременной — грозила серьезнейшая опасность. Впоследствии власти заявили, что из-за таких несчастных случаев женщины рожают недоношенных детей или уродов, и запретили им ходить в столь высоких башмаках. Для поддержания чистоты на улицах никаких мер не принималось, мусор и отбросы хозяйки выкидывали прямо за дверь. Отбросы подбирали лишь свиньи из монастыря святого Антония Падуанского, которые свободно бродили по всему городу.

Направляясь к набережным, Марко Поло и его приятели частенько останавливались посмотреть, как трудятся у своих печей стеклодувы. Они диву давались, глядя, как ловко мастер погружает трубку в горшок со сверкающей жидкостью, как он раскачивает и вертит в воздухе эту трубку со светящимся раскаленным пузырем на конце и, словно волшебник, придает пузырю любую форму, какую захочет. Ребята следили, как под проворными руками мастеров пузырь или комок стекла меняет свои очертания, как, добавляя из печи стекла еще и еще и орудуя стальными ножницами и щипцами, мастера создают сосуды всех мыслимых фасонов и цветов. Всю эту работу выполняли члены корпорации или цеха стеклодувов, ревниво оберегавшего секреты своего производства. Слонялись мальчики и перед открытыми мастерскими ткачей, выделывавших шелковое, златотканное и серебротканное полотно, алое камчатное полотно, останавливались перед мастерами по вышивке, которой Венеция славилась на всю Европу. И золотых дел мастера, и кожевники, и ювелиры — все они трудились на открытом воздухе, и зачарованными глазами мальчуганы разглядывали орнаменты, кольца, цепи, филигрань, столовое серебро и эмали: эти изделия находили себе сбыт во всех концах Европы. Дети любили также посмотреть, как льют бронзу и другие сплавы и металлы, как изготовляют оружие, латы и кольчуги — их покупали отправляющиеся на Восток паломники, авантюристы и воины, постоянно наводнявшие город. Лучшие образцы работы венецианских мастеров приберегались для праздничных ярмарок, где за них платили дороже и где они олицетворяли собой перед всем светом и величие Царицы Адриатики и ее первенство как в торговле и богатстве, так и в ремеслах — восточных и европейских.

После многих остановок и поворотов, миновав мосты и пройдя по узеньким дорожкам, мальчики оказывались наконец у Арсенала — он был расположен в восточной части города. Арсенал быстро становился величайшим промышленным предприятием всего Западного мира. Хотя средоточием могущества и богатства Венеции были Риальто, площадь святого Марка и Дворец дожа, реальной основой ее величия являлся Арсенал. Он был раскинут на двух островах, с одним-единственным выходом в лагуну; во времена детства Марко Поло вокруг Арсенала возводились массивные стены.

В Арсенале изготовляли любую часть корабля, строили и военные и торговые суда, делали якоря, клепку, снасти, парусину, отливали пушки. Работа шла под строгим контролем властей. Мастеров здесь подбирали тщательнейшим образом, и им надлежало пройти определенную военную выучку. Из арсенальских мастеров вербовали полицию и пожарных, им же предоставляли и честь нести вновь избранного дожа вокруг площади святого Марка, а также стоять в качестве стражей у Дворца дожа во время заседаний Большого совета. Самому искусному мастеру давали титул «Верховного Адмирала», он являлся начальником всех, кто работал в Арсенале. У него было немало привилегий, он носил особую пышную одежду, а позднее ему было предоставлено право исполнять обязанность кормчего на барке дожа в те торжественные дни, когда новый дож вступал в свою должность.

Лесные склады были завалены всякого рода лесом — пихта для мачт, перекрытий и обшивки, лиственница для бимсов, ореховое дерево для рулей, вяз для кабестанов — вся эта древесина привозилась из лесов, росших на материке поблизости. Дуб, идущий на кили, ребра и палубу, привозили из Истрии и Романьи: после обработки его погружали на десять лет в воду, с тем чтобы придать ему твердость и устойчивость от температурных колебаний. Работа в канатных и иных мастерских, в кузницах, в литейных шла беспрерывно, на глазах возникал и оснащался корабль за кораблем — для жадных на развлечения детей это был истинный рай. Но сюда тянуло людей и постарше. Здесь побывал поэт Данте — Арсенал произвел на него столь глубокое впечатление, что он описал его в «Божественной комедии», сравнив озеро кипящей смолы, уготованное мздоимцам, с кипящей смолой, виденной им в Арсенале.

И как в венецианском арсенале
Кипит зимой тягучая смола,
Чтоб мазать струги, те, что обветшали,
И все справляют зимние дела:
Тот ладит весла, этот забивает
Щель в кузове, которая текла;
Кто чинит нос, а кто корму клепает;
Кто трудится, чтоб сделать новый струг;
Кто снасти вьет, кто паруса платает, —
Так силой не огня, но божьих рук,
Кипела подо мной смола густая,
На скосы налипавшая вокруг[44].

Мы гордимся огромными массами наших товаров и изделий, а на сборочные цехи наших крупнейших заводов мы смотрим как на чудо современной техники. А ведь применяемые на этих заводах методы были известны и венецианским arsenalotti. Перо Тафур, посетивший Венецию в 1436 году, пишет, с какой быстротой оснащались там галеры, когда корпус был уже готов:

Как только минуешь ворота, перед тобой широкая улица с морем посередине[45], с одной ее стороны открытые окна мастерских Арсенала, и такие же окна — с другой. И на буксире за лодкой выплывает галера, а из окон на нее подают — из одного снасти, из другого продовольствие, из третьего оружие, из четвертого баллисты и мортиры; и так до конца с обеих сторон подают все, что только требуется. А когда галера доплывает до конца улицы, то на ней уже оказываются все, какие надо, люди вместе с веслами, и она полностью оснащена. Таким образом там с трех до девяти часов проходит десять полностью вооруженных галер. У меня нет слов описать все, что я там видел, не рассказать мне всего ни о способах, каким строятся галеры, ни об искусстве мастеровых; я думаю, что чудеснее этого нельзя ничего найти во всем мире.

Надо сказать, что венецианцы действительно умели строить корабли с феноменальной быстротой. В 1570 году, во время войны с турками, сто галер было построено и оснащено в течение ста дней. Нам известно, что французский король Генрих III, приехав летом 1574 года в Венецию, осматривал Арсенал. Ему показали галеру, у которой были установлены только киль да ребра. Затем король сел за двухчасовую торжественную трапезу. За эти два часа галера была полностью достроена, оснащена, вооружена и, в присутствии короля, спущена на воду.

От Арсенала юный Марко нередко направлял свои стопы к набережным и пристани, где кипела жизнь и бился пульс Венеции — крупнейшего торгового центра средневековья.

На пристанях высились груды венецианских товаров, заготовленных на вывоз, — соль, стекло, соленая рыба, изделия из дерева, сварочное железо. Тут же лежали и товары, привезенные из других итальянских городов, из Германии,. Венгрии, Далмации, даже из Франции, Испании и далекой Англии, — товары эти надо было переправить на Восток. Огромные галеры — и длинные и круглые — стояли у причала, с них сгружали товары, только что привезенные с Востока: аккуратно сложенные штабеля красноватого сандалового дерева с острова Тимор — от этого дерева шел сильный запах; тюки шелка и хлопчатых тканей всяческих сортов и всевозможной расцветки — эти тюки привезли из Дамаска, Багдада и Александрии. Рядом громоздились мешки со смолами и лекарствами — гуммиарабик, корица, кассия, ревень, мирра. Около всех этих товаров хлопотали корабельные писаря и кладовщики: они проверяли, взвешивали, измеряли, сравнивали, спорили, в то время как купцы, стоявшие тут же, во все глаза следили за разгрузкой более ценной клади — самоцветов, жемчуга, коралла, золотых и серебряных слитков и монет. Неподалеку в беспорядке валялись кули и связки благоухающей гвоздики, мускатного ореха, бамбуковых трубок с камфорой, перца, имбиря, слоновой кости и красного камедного дерева. У причала лежали мраморные колонны и архитравы, цоколи и плиты — их похитили где-нибудь на побережье Сирии, Греции, Египта, в разрушенных храмах, и привезли сюда, чтобы украсить собор святого Марка и другие церкви, возводившиеся повсюду, или пустить на строительство дворца какого-нибудь знатного венецианца или разбогатевшего купца.

Как удобно было сидеть мальчикам на этих камнях и наблюдать за всем, что происходило вокруг; несколько лет спустя вот так же сидел на грубо оббитом камне у старого Баптистерия юный Данте, следя, как под чудодейственной рукой строителя вырастает Дуомо, кафедральный собор его любимой Флоренции. Хотя в 1321 году, незадолго до своей кончины, Данте и побывал в Венеции, он едва ли встречался с Марко Поло. Одному из этих никогда не видавших друг друга людей судьбой было предназначено поведать миру бессмертную повесть о путешествии к Золотому Востоку и назад в Европу — самом удивительном путешествии из всех путешествий, какие только предпринимались на земле и на море, — второй заслужил вечную славу своим рассказом о величайшем Путешествии в царство духа.