Борис Клосс - Житие Сергия Радонежского

• Название: Житие Сергия Радонежского
• Автор: Борис Клосс
• Издательство: Языки русской культуры
• Жанр: Религия
• Год: 1998

Автором выявлено в архивных хранилищах России и других стран более 400 рукописей, содержащих сведения о жизни и чудесах Преподобного Сергия Радонежского наиболее почитаемого русского святого. Открыты новые редакции текстов Жития Сергия, впервые вводимые в научный оборот. Приводятся новые факты биографии Сергия, данные о монастырской реформе на Руси в XIV веке. Решена проблема происхождения «Троицы» Рублева. В полной мере раскрыто содержание творчества величайшего древнерусского писателя Епифания Премудрого. Новыми именами первоклассных мастеров пополнилась знаменитая Троицкая литературная школа. Книга содержит также публикацию важнейших редакций Жития Сергия Радонежского.

Исходный pdf - http://rutracker.org/forum/viewtopic.php?t=2062381

---

В Поучении автор напоминает: «время последнее приходить», «конець житию приближается» (394), но об этом же не устает говорить Епифаний: «ныне же в скончаниа лет, в последниа дни, на исход числа седмыя тысущы» (Житие Стефана. С. 70), «в последняа времена на скончание века» (Тихонр. № 705. Л. 116), «в дни наша, в последняа времена и лета» (МДА, № 88. Л. 276 об.).

И, наконец, заключительная фраза: «но абие приупокоим беседу и скратим речь» (394) — близка к вариациям Епифаниевских текстов: «До зде скратим слово и скончаем беседу» (Троицкая летопись под 6885 г.), «Но мы до зде сию речь оставльше, а на предреченную беседу обратимься» (Житие Сергия: МДА, № 88. Л. 338).

Под 1406 г. в Новгородской IV и Софийской I летописях читаются известие о смерти митрополита Киприана и его Духовная грамота [214]. В одном месте заметно вмешательство Варлаама Новгородского, именно — в уточнении, что епископ Иларион Коломенский «быв преже игуменом Лисицкой лавры» (400): такое добавление естественно было сделать Варлааму, самому бывшему игумену Лисицкого монастыря, а пристрастие монаха Лисицкого монастыря выдает его наименование «лаврой». Но само описание последних дней жизни митрополита Киприана и его кончины принадлежит, несомненно, Епифанию Премудрому. Обратим внимание на выражение «тихо и безмолъвено и… не мятежно» (400), что созвучно словам «тихо… и не мятежно», «тихо и безмолъвно» Поучения под 1402 г. Слова «грамоту незнаему и страннолепну» (400) вообще типичны для Епифания, сравним: «страннолепно некако и незнаемо» (Житие Стефана. С. 61), «незнаемою подписью и страннолепно» (Письмо к Кириллу), «странна и незнаема» (Житие Сергия: МДА, № 88. Л. 286, 293, 295, 342 об.).

Высказано убеждение, что Епифанию Премудрому принадлежит плач о епископе тверском Арсении, читающийся в Новгородской IV летописи под 1409 г.[215] Подмечена одна черта стиля, роднящая какбудто плач с произведениями Епифания: употребление слова «посетитель» в значении «епископ». Но в данном случае мы сталкиваемся как раз с той ситуацией, когда сочинение нельзя атрибутировать, основываясь только на одном признаке. Из текста произведения с очевидностью следует, что автор был тверичем, причислял себя к пастве Арсения и присутствовал при последних днях жизни епископа: «многолетствовахом пастырю и учителю своему в неделю Сборную, в понеделник же учение слышахом от уст его и некаа исправлениа от законных дел, после же взем благословение и прощение и отъидохом въ свояси» (408). Автор называет Арсения «нашь учитель», «пастырь наш и учитель» (408). В терминологии плача явно чувствуется стиль тверской повести о преставлении князя Михаила Александровича: город Тверь называется «богоспасаемым» (408) [216], епископ Арсений — «священным» (408) (в Повести — «блаженый»[217]), Спасский собор — «сборныа великиа церкви святаго Спаса» (408) (в точности — как в Повести[218]). Даже такая деталь, что «глубоце нощи сущи, приседяху у него 10 черноризцев» (408), роднит плач по Арсении с Повестью о преставлении Михаила Александровича: князь скончался «вечеру глубоку сущу», при этом присутствовали архимандрит Корнилий и священноинок Парфений[219]. Как было отмечено, в плаче Арсений называется «посетителем» (409), но это слово знает и автор Повести о Михаиле Александровиче и объявляет князя «посетителем нашим» [220]. Повесть о Михаиле Александровиче, как и всю Тверскую переработку Троицкой летописи мы атрибутировали архимандриту Кириллу Тверскому, значит, и плач о епископе Арсении должен принадлежать тому же автору.

Итак, для Свода митрополита Фотия Епифаний Премудрый специально написал Повесть о Куликовской битве, Повесть о нашествии Тохтамыша, Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича, Слово о том, како бился Витовт с Ордою, Слово о житии и преставлении тверского князя Михаила Александровича, Поучение по поводу знамения 1402 г., рассказ о кончине митрополита Киприана.

Одиноко в этом смысле стоит Повесть о Темир–Аксаке. Среди различных ее вариантов существует один, наиболее полно отражающий, как ни удивительно, стиль Епифания Премудрого — это вариант, помещенный в Типографской летописи[221]. Вариант имеет внелетописное происхождение, древнейший список — в составе сборника 70–х годов XV века: Лих. № 161. Л. 451—458 об. (самый ранний список вообще Повести о Темир–Аксаке). Впоследствии данный вариант Повести вошел в состав Ростовского свода 1489 г. и теперь читается в различных изводах Типографской летописи.

Повесть о Темир–Аксаке начинается так: «Бысть в пятое на десять лето царства Тахтамышова, а в седмое лето княжениа великого князя Василиа Дмитреевича, … бысть замятня велика в Орде» (160). В следуюшем 1396 г. умер Стефан Пермский, и мы можем сравнить слова Повести с описанием события в Житии Стефана (85): «В лето 6904, … при благоверном князи великом Василии Дмитриевичи, в седмое лето княжениа его… , в шестое на десять лето владычества Тактамыша князя». «Бысть замятня велика» — написано в Повести о нашествии Тохтамыша (192), «бысть в то время замятня велика» — замечено в Троицкой летописи под 6915 г.

Далее в Повести о Темир–Аксаке читаем: «Прииде некый царь… с восточныа страны» (160); в Троицкой летописи под 6868 г.: «приде… некий царь с востока», в Повести о Куликовской битве: «идет на него некий царь с востока» (130).

В Повести Тимур «ни смирился, ни укротился» (161), зато по Троицкой летописи (под 6893 г.) князь Олег «покорися и укротися и умилися».

К Тимуру примкнули «юноши немилостивии, мужи сурови и злии человеци» (161), в Житии Стефана Пермского (31) также упоминаются «суровейшие мужи, невернии человецы», в Троицкой летописи (под 6901 г.) — «сурови человеци, сверепии людие», в Повести о нашествии Тохтамыша осуждаются «недобрии человецы» (192, 194).

Темир–Аксак «многы страны и земли повоева, многы области и языкы поплени, многы княжениа и царства покори под себе» (161). По Троицкой летописи, Ольгерд также «многи земли поймал и многа места и грады и страны попленил» (6876 г.), «многы страны и земли повоева и многы грады и княжениа поимал за себе» (6885 г.).

«А се имена тем землям и царством» — перечисляет покоренные страны составитель Повести о Темир–Аксаке (161), «А се имена местом и странам и землям» — называет Епифаний в Житии Стефана Пермского (9).

Темир–Аксак «прииде близ предел Рязанскиа земля» (161), в Повести о нашествии Тохтамыша царя также настигли «близ предел Рязанскыа земля» (190).

В Повести «народи христианстии… сътвориша пост и молитву» (162). «Народ христианский» представлен в Повести о нашествии Тохтамыша (194), «пост и молитву створиша» — в Троицкой летописи под 6916 г.

В Повести действует великий князь «со всеми князьми и воеводами и с бояры старейшими» (162), в Повести о нашествии Тохтамыша — «с князьми рускими, и с воеводами… и бояры старейшими» (192).

В Повести упоминается «великая съборная церкви Святыа Богородица, иже в Володимери» (162), в Троицкой летописи под 6916 г. — «церковь каменая великая съборная Святая Богородица, иже в Владимире».

В Повести перечисляются москвичи, вышедшие на встречу Владимирской иконы: «епископи и архимандриты, игумени и попы и дьякони и весь клирос… , князи и бояре, княгини и боярыни, мужи и жены, уноши и девы и старци с юнотами, дети и младенци, сироты и вдовици, нищи и убози, чрьнци и черници, всяк възраст мужеск и женеск, от млада и до велика» (163). Аналогичные перечисления имеются в сочинениях Епифания Премудрого: в Троицкой летописи под 6890 г. — «игумени и прозвитери, и чернци, и нищий, и убозии, и всяк възраст мужей и жены, и дети, и младенци», там же — «архимандрит…, игумени и прозвитери, и чернци, и крилошане, и черници, и попове, диакони, и простьци от унаго и до старца, и младенца мужеска полу и женьска», в Послании митрополита Фотия (432) — «князи и вси лю–дие, и бояре, и вси судия земскыя, иноци, инокыня, юноша и девы, старци с унотами, мали и велиции, или мужеск пол или женьск, въкупе богатии и убозии», в Повести о нашествии Тохтамыша (194) — «архимандрити и игумени, протопопы, прозвитеры, дьяконы, черньци, и всяк възраст, мужеск пол и женеск и с младенци».

Фраза Повести «много множество безчисленое народ людей» (163) имеет соответствие в Слове о Витовте (385): «людей многое множество бещисленое».

В Повести читается: «вси с слезами…, вси воздыхани», «и несть такова, иже бы не плакал» (163). В Троицкой летописи: «молениа приносяще с слезами и въздыханием» (6916 г.), «и несть такова, кто бы не плакал» (6897 г.).

В Повести о Темир–Аксаке московские горожане называются «градстии народи» (163), в Житии Стефана Пермского (86) — «гражаньстии людие», в Повести о нашествии Тохтамыша (192, 198) — «гражанстии народи».

«Страх и трепет» (163) — довольно распространенное выражение, но и у Епифания оно встречается (Повесть о нашествии Тохтамыша.

С. 200). Менее распространено выражение Повести «възмятошяся и въсколебашяся» (164), но и оно есть у Епифания (Троицкая летопись под 6885 г., Повесть о нашествии Тохтамыша, с. 192).