Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество

• Название: За Веру, Царя и Отечество
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Погода была отвратительная - ударил мороз до минус двадцати, на высоте было еще холоднее, бушевала вьюга. Солдаты и офицеры, поддерживая съезжающих коней и цепляясь за мелкий кустарник, карабкались по обледенелым склонам, пробивались через снежные заносы. И прошли - а противник, считая в таких условиях движение по бездорожью абсолютно невозможным, появления русских никак не ждал. Австрийцы отсиживались в теплых блиндажах, когда деникинцы обрушились на них в клубах метели, сжимая в замерзших руках винтовки и греясь в рукопашной. Разгромили и погнали вниз, не давая опомниться и столь же неожиданно захватывая тыловые рубежи. Опрокинули отряд, прикрывавший станцию и город Медзилаборце и взяли его. В этой дерзкой операции бригада, в которой насчитывалось всего-то 4 тыс. штыков, взяла более 3700 пленных, 9 орудий, несколько эшелонов с грузами, горы оружия и снаряжения. Сама же потеряла 164 чел. убитыми и около 1100 ранеными и обмороженными. Верховный Главнокомандующий, узнав об этом подвиге, прислал железным стрелкам телеграмму с "горячей благодарностью". А Брусилов писал Деникину: "Молодецкой бригаде за лихие дела, за блестящее выполнение поставленной задачи шлю свой низкий поклон и от всего сердца благодарю Вас, командиров и героев-стрелков. Перенесенные бригадой труды и лишения и славные дела свидетельствуют, что традиции старой Железной бригады живут в геройских полках и впредь поведут их к победе и славе".

Таким образом, русские прорвались за Карпаты, были захвачены важнейшие австрийские коммуникации. Но развития этот успех не получил. Для этого требовались сильные подкрепления, а как раз в это время сложилась критическая ситуация у Лодзи. И чтобы оттянуть на себя силы противника, перед Юго-Западным фронтом еще более настоятельно встал вопрос об ударе на Краков. Поэтому даже имеющимися войсками поддержать 24-й корпус Брусилов уже не мог, их настойчиво перенацеливали на север. И колебался, получая доклады Цурикова, что прорвавшиеся части могут оказаться в опасном положении, командующий армией колебался. То ли отводить войска назад, то ли нет - все же жалко было отказаться от достигнутого успеха. Австрийцы же вскоре опомнились, и начали стягивать к прорыву значительные контингенты. Корнилов, преследуя врага, продвигался на юг - но при этом оказывался все больше уязвимым с востока. Чтобы хоть как-то прикрыть свой фланг и защитить шоссе, ведущее в тыл, к Ростокскому перевалу, он оставил один полк с батареей у села Такошаны. Но противнику в общем-то даже не потребовалось много времени - он сам готовился к очередному контрудару со стороны Карпат, так что силы были под рукой. Свежую венгерскую гонведскую дивизию, выдвигавшуюся к фронту в районе Ужгорода, срочно повернули на запад, и она навалилась на заслон у Такошан. Первые атаки полк отразил, но 24.11 четырехкратно превосходящим врагом был смят и отошел к перевалу. Враг перехватил шоссе, и 48-я дивизия оказалась отрезанной от тылов и от своего отступившего полка.

Австро-германский контрудар под Краковом

25.11 австрийцы, подтянув войска, начали атаки на Гуменне еще и с запада. На помощь подошли части 49-й дивизии, и Корнилов, передав им оборону города, развернул свои 3 полка на восток, к Такошанам, чтобы отбить важную дорогу. Но неприятель здесь тоже наращивал усилия, и его встретили 6 полков. Тяжелые бои продолжались двое суток, и командир корпуса просил у Брусилова разрешения на отход. Однако тот понимал, что отступление с наседающим противником на хвосте может обернуться полным разгромом и отходить разрешал лишь после того, как австрийцам нанесут поражение. Что в сложившихся условиях было уже нереальным. К 27.11 48-я дивизия дралась почти в полном окружении. У нее оставалась свободной только одна дорога горная, вьющаяся крутым серпантином над ущельями и занесенная снегом. И Цуриков приказал Корнилову отступать. Осаживая врага контратаками, дивизия двинулась в горы по этой единственной дороге, даже точнее - тропе. Но оказалось, что у селения Сины враг перерезал и ее. Обойти было нельзя чтобы вывезти артиллерию, требовалось прорываться через поселок, и начались уличные бои. Корнилов собрал все "резервы" - роту саперов, штабных писарей, случайные подразделения и команды и лично повел их в атаку. И пробились. На следующий день вышли к своим, не потеряв ни одного орудия и выведя 2 тыс. пленных. Причем своей героической борьбой 48-я сдержала контрудар противника, отвлекла на себя его силы, и тем самым прикрыла отход 49-й дивизии и 4-й бригады, которые тоже вынуждены были оставить равнину.

Прорыв за Карпаты, по сути, стал лишь широкомасштабным рейдом, напугавшим австрийцев, нанесшим им серьезный материальный и моральный урон, после чего части 8-й армии закрепились на перевалах. Но никакой передышки в боях не было. В то время, как войска Брусилова вели сражение за Карпаты, его правый сосед, 3-я армия Радко-Дмитриева продолжала наступление. Опрокинув оборону 4-й австрийской армии, форсировала р. Дунаец, взяла города Бохния, Лепанов, Добчица, преодолела еще одну линию обороны по притоку Вислы р. Раба и к концу ноября вышла к внешним обводам Краковской крепости. К северу от Вислы наступали 9-я и 4-я армии, углубившись на запад примерно на столько же и смыкаясь с 3-й. 28.11 в Вене возникла паника русские на 15 км подошли к Кракову. Но на этих рубежах продвижение соединений Радко-Дмитриева застопорилось. Все атаки, направленные на вражеские укрепления, разбивались. К тому же, в ходе наступления его армия сильно растянула свой левый фланг - линия фронта здесь образовала длинный выступ, ограниченный с юга отрогами Карпатских гор, а с запада упирающийся в оборону у Кракова.

А противник на данном участке усиливал свою группировку. Как уже отмечалось, в начале декабря он планировал общее наступление, и если на севере Польши оно имело целью разгром 2-й и 5-й русских армий, то на юге предусматривался удар как раз в основание создавшегося выступа. Прорвать стык между 3-й и 8-й армиями, отрезать войска Радко-Дмитриева, прижать к Висле и уничтожить. А одновременно атаковать с Карпат, проломить растянувшиеся боевые порядки армии Брусилова и деблокировать Перемышль. Таким образом, все южное крыло русского фронта оказалось бы разрушенным, а при удачном раскладе 3-я и 8-я армии очутились бы в окружении. Сюда стягивались новые корпуса, в том числе переброшенные из Сербии. Прибыл и германский корпус - что особенно сильно встревожило Радко-Дмитриева. Он требовал срочной поддержки. И командование фронтом настояло, чтобы 8-я армия шла ему на помощь. Правда, Брусилов доказывал, что это ничего не даст. Что польские Западные Карпаты (Бескиды), в отличие от Восточных, не представляют серьезной преграды, и вражеская пехота с горной артиллерией может через них пройти где угодно. Поэтому занятием перевалов тут не ограничишься - фланг и тыл группировки под Краковом все равно будут незащищенными. А для прикрытия всей линии вдоль хребта у 8-й армии недоставало сил, в дивизиях вместо 15-16 тыс. оставалось по 5 - 6 тыс. бойцов, а в некоторых и до 3 тыс. Ощущалась и нехватка боеприпасов. По сути, более правильным было бы отступить от Кракова, что срезало бы опасный выступ и сократило фронт. Но тогда требовалось бы отводить назад и соседей - 9-ю и 4-ю армии. Продолжал играть роль и фактор отвлечения на себя австро-германских сил. Да пожалуй, командованию фронта было и жаль отказаться от столь заманчивой цели, как Краков,- который, казалось, вот-вот падет. Точно так же, как командованию 8-й армии было сперва жаль отказываться от прорыва в Закарпатье. И Брусилов получил категорическое подтверждение приказа двигаться на поддержку 3-й армии.

К Кракову он направил 8-й и 24-й корпуса, на перевалах их сменил один лишь 12-й корпус. Главной коммуникационной линией армии становилось шоссе Новый Сандец - Кросно - Санок - Самбор, проходящее вдоль северных склонов Бескид. Штаб Брусилова переносился в Кросно, а его войска растягивались параллельно шоссе, с востока на запад, на расстояние около 200 км. Чтобы облегчить положение Радко-Дмитриева, 8-му корпусу Орлова было приказано срочно выдвинуться к г. Новый Сандец и с ходу наступать на г. Лиманова, во фланг краковской группировки противника - как тут были замечены не только австрийские, но и германские части. 24-й корпус перемещался еще западнее по тыловым дорогам. Но одновременно данные разведки свидетельствовали о том, что противник накапливается за Карпатами, явно готовя контрудар. И Брусилов заблаговременно перенес свою коммуникационную линию на 50 - 70 км глубже, на дорогу Перемышль - Ярослав - Ржешув. Правда, больше он не успел предпринять ничего. Из Краковской крепости австрийцы скрытно вывели часть своей 4-й армии и обходными путями перебрасывали к Лиманову, собирая здесь группировку из 6-го и 14-го австрийских корпусов, 10-й и 11-й кавдивизий и 39-й германской пехотной дивизии ген. Рота. И как раз эту группировку атаковал корпус Орлова. Разумеется, успехов не добился, но оттянул на себя часть сил. А 2.12, одновременно с наступлением Гинденбурга против Северо-Западного фронта, враг начал операцию и здесь. Но только удар получился размазанным по нескольким направлениям. Вместо того чтобы сконцентрировать усилия и прорваться с юга на север к Висле, отрезая 3-ю армию, австро-германское командование вынуждено было несколько соединений нацелить на запад, против атакующего 8-го корпуса, а несколько - на северо-запад, против выдвигающегося 24-го. Что, несомненно, ослабило эффект. Но все равно - под Лимановым дивизии Орлова были остановлены и отброшены. А 14-й австрийский корпус, сохранивший северное направление, взял г. Лепанов, разбив левофланговые части Радко-Дмитриева и создав для него угрозу окружения.