Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество

• Название: За Веру, Царя и Отечество
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Как видим, несмотря на тяжелые утраты, ни о каком одностороннем избиении, как это порой представляет псевдоисторическая литература, речи не было. Наоборот, противнику на Востоке доставалось куда больше, особенно в начальный период войны, когда не наложился кризис боеприпасов и вооружения. На всех театрах войны летом 1915 г. действовали 342 дивизии Антанты против 272 (по другим данным - 293) дивизий Центральных Держав. Правда, надо учесть, что 36 итальянских дивизий играли весьма незначительную роль, а из 78 британских некоторые еще формировались или были разбросаны по колониям. Что же касается главных фронтов, то на Западном против 150 дивизий французов, англичан и бельгийцев немцы оставили 90 пехотных и 1 кавалерийскую дивизии. А на Восточном против 112 русских было сосредоточено 107 пехотных (63 германских и 44 австрийских) и 24 кавалерийских дивизии.

С обеих сторон здесь действовали по две большие группировки. У русских - Северо-Западный и Юго-Западный фронты, у противника - Обер-Ост (Восточный фронт) под командованием Гинденбурга и Людендорфа, и германо-австрийский Галицийский фронт под командованием Конрада, но через Макензена управляемый и Фалькенгайном. Общая линия противоборства протянулась на 1400 км. 5-я русская армия, а против нее германская Неманская армия, занимали позиции в Прибалтике от устья р. Венты, и с севера на юг, до среднего течения Немана. Дальше, тоже примерно с севера на юг, от Немана до Вислы, шли участки 10-й, 12-й и 1-й русских армий. Которым противостояли, соответственно, германские 10-я, 8-я и 12-я. За Вислой, на левом ее берегу, фронт поворачивал на юго-восток. Тут стояли 2-я и 4-я русские, а против них - 9-я немецкая, 1-я австрийская и группа Войрша. От устья Сана до Днестра располагались 3-я русская армия и 8-я. Против них действовала группировка из 11-й германской, 4-й, 3-й и 2-й австрийских армий. А дальше, по Днестру и Пруту, держались 11-я и 9-я русские, противостоявшие Южной германской и 7-й австрийской армиям.

В конце июня германское верховное командование решило прекратить атаки в Галиции и изменить план действий. Как писал Фалькенгайн, возникали опасения, что "операции против русских могли затянуться до бесконечности". А в это время стали поступать сообщения, что французы начинают готовить новое наступление. И срок его немцы угадали довольно точно - сентябрь. Значит, осенью могли потребоваться переброски войск обратно во Францию. И Фалькенгайн рассуждал: "До сих пор главный нажим направлялся с запада на восток. Оставаясь на этом направлении, вполне было возможно отобрать у противника дальнейшую территорию. Но нанести ему действительный вред на широких равнинах Волыни за время, имевшееся в нашем распоряжении, едва ли было достижимо". Зато успехи в Галиции сделали возможным другой вариант. После продвижения Макензена к Бугу линия фронта приобрела форму дуги, выгнутой на запад, и в основании достигавшей 300 км. Фалькенгайн предложил, чтобы Макензен теперь изменил направление - наступал не на запад, а на север, между Бугом и Вислой. А навстречу будет нанесен удар с Нарева силами группировки ген. Гальвица. Таким образом, армии русских в Польше попадут в "клещи" и будут уничтожены.

Гинденбург и Людендорф возражали. Предлагали главный удар наносить не на Нареве, а гораздо севернее, с плацдарма, который у них получился в Прибалтике. Совершить охват более глубокий, чтобы русским было труднее вырваться. Войсками Неманской армии наступать с запада на восток, обойти с севера крепость Ковно (Каунас), взять Вильно (Вильнюс), а затем развивать удар на Минск. Прижать русские армии к болотам Полесья и здесь разгромить. Фалькенгайн же считал такой грандиозный охват нереальным. Указывал, что удар левым крылом, как и прошлые подобные попытки, приведет лишь к местным тактическим успехам. А нужен был крупный стратегический выигрыш - такой, чтобы вывел Россию из войны. Что при окружении нескольких армий в Польше полагалось вполне достижимым. Предложение Гинденбурга было отклонено, ему предписывалось все резервы передать в 12-ю армию Гальвица, а другие операции приостановить. Командование Обер-Вест директиву выполнило наполовину. Начало готовить наступление Гальвица, но было убеждено, что оно сможет решить лишь второстепенные задачи, и стало одновременно подготовлять бросок Неманской армии - сил у нее хватало.

Ну а Макензен 26.6 стал разворачиваться на север и двинулся вдоль Буга, рассчитывая с ходу разгромить отступившую 3-ю армию Леша, уже измочаленную в предыдущих боях. Завязалось упорное сражение у Томашова. Но этот удар Алексеев сумел парировать, сформировав из резервов и войск, переброшенных с других участков группу ген. Олохова, нанесшую контрудар по правому флангу наступающих немцев и австрийцев, взяв значительное количество пленных. И к 29-30.6, в четырехдневных упорных схватках противника здесь остановили. Макензен попытался перенести тяжесть удара со своего правого фланга на левый, произвел перегруппировку, и 1.7 атаковал у Красника, на стыке 3-й и 4-й армий. Русским войскам пришлось тяжело. Их батареи вообще молчали - больше не было снарядов. И немцы, пользуясь этим, стали выводить свои батареи на открытые позиции, вести огонь прямой наводкой с 1 - 2 км. Леш на это отвечал, чем мог,- в его частях стали создаваться группы пулеметов, которые выдвигались вперед и били вражеских артиллеристов. Однако и германские части постепенно выдыхались, атаковали все менее интенсивно, и на этом участке их тоже удалось задержать. А на Юго-Западном фронте в это время 11-я армия Щербачева нанесла вдруг на Днестре у г. Журавно неожиданный контрудар. Опрокинула зарвавшиеся в преследовании дивизии Южной армии Линзингена и отбросила назад, взяв 20 тыс. пленных. Австро-германское командование сразу занервничало, опасаясь более крупного наступления русских. А Макензен 8.7 приостановил операцию у Красника, чтобы подготовить удар более тщательно.

Русское командование правильно оценило поворот ударной группировки в Галиции. Конечно, знало оно и о накоплении вражеских сил на северном фланге дуги. План "клещей" был очевиден. Ставка и Алексеев отдавали себе отчет и в том, что без снарядов и при остром дефиците вооружения остановить немцев будет нереально, а контрудары окажутся неэффективными. Поэтому Алексеев еще 5.7 получил разрешение оставить Польшу. Но требовалось выиграть время, чтобы эвакуировать хотя бы самое ценное. Да и не столь уж это простое дело - отступить. Вот что пишет, например, такой военный специалист, как маршал И.Х. Баграмян: "Недостаточно искушенному в военном деле человеку отступление кажется более простым делом, чем наступление. Но это далеко не так... Отход угнетает солдата: нет ничего горше сознания, что враг на этот раз оказался сильнее тебя, и вот уже топчет родную твою землю, а ты пока не можешь положить конец этому... С военной точки зрения отступление сложнейший маневр. Надо суметь перехитрить противника, из-под самого его носа вывести войска с минимальными потерями. И все это в условиях, когда инициатива находится в руках врага, когда трудно определить, где он готовит очередной удар, где собирается устроить тебе ловушку".

Ну а в условиях июля 1915 г. отступать, оставив хорошо укрепленные позиции и имея за спиной две мощных, изготовившихся к удару неприятельских группировки, было равносильно самоубийству. Немцы ринулись бы в преследование, легко прорвали порядки откатывающихся войск, и как раз и смогли бы осуществить свой план окружения. Поэтому Алексеев решил отступление вести поэтапно, и лишь после того, как удастся затормозить противника и сбить его первоначальный порыв. 13.7 в районе Прасныша перешла в наступление армия Гальвица. Она насчитывала 10,5 полнокровных дивизий (180 тыс. штыков и сабель) и 1264 орудия. Противостояла ей 1-я армия - 7 дивизий неполного состава при 317 орудиях. Причем у русских оставалось по 40 снарядов на ствол, у немцев же их было в избытке. И для организации артподготовки сюда был направлен лучший кайзеровский артиллерист ген. Брухмюллер. На русские позиции обрушился шквал огня и металла. Однако соединения 1-й армии упорно сопротивлялись, часто переходили в контратаки. Германская артиллерия сравнивала с землей окопы - но наши солдаты занимали оборону в воронках от тех же германских снарядов. Каждое селение, каждый дом превращались в опорный пункт, и немцам приходилось штурмовать их, неся большие потери. За 2 дня сражения Гальвицу удалось пробиться лишь ко второй позиции русских.

В то же время 8-я германская армия в очередной раз попыталась взять Осовец. Крепость опять долбили орудия всех калибров, по ней было выпущено 200 тыс. снарядов. А она держалась. И атаки после бомбардировок встречала точными залпами своих батарей. Немцы применяли здесь и газы. Но и они не давали решающего эффекта. Отравляющими веществами можно было воздействовать лишь на передовые позиции, после чего газ сползал в долину р.Бобра и скапливался там, растекаясь по низинам. В окрестных лесах и болотах погибло все живое. Деревья стояли расщепленные и обугленные, как в кошмарном сне. А крепость жила. Врага, рассчитывающего взять перепаханные и протравленные передовые траншеи, опять накрывали артогнем и тех, кто после этого уцелел, выбивали контратаками. Пробовали достать защитников и с дальних дистанций химическими снарядами. И снова не получалось. Люди приспособились спасаться от близких выбросов отравы в пузырях воздуха, образующихся в бронеколпаках орудий и под сводами казематов. И пережидали, пока газ стечет - форты располагались на возвышенностях, а хлор тяжелее воздуха, оседает вниз.