Валерий Шамбаров - За Веру, Царя и Отечество

• Название: За Веру, Царя и Отечество
• Автор: Валерий Шамбаров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Что же касается гражданского населения, то последовательность его уничтожения видоизменялась в довольно широких пределах - в зависимости от алчности местных начальников, их деловых качеств, количества и качества исполнителей. Потому что далеко не каждый турок или курд оказывался готовым к кровавой "работе". Но находились. Срабатывали те же принципы, что позже в революционной России, а потом в Германии. Ведь отморозки и садисты есть в каждом народе, хотя обычно не определяют его лицо. Иное дело, если дать им волю, и мало того - если появляется потребность, выдвигающая их на первый план и дарующая им вседозволенность. Когда именно ублюдки и отморозки централизованно поощряются, достигают власти, благосостояния и оказываются примером для подражания со стороны новых соблазнившихся...

По декрету о депортации имущество выселяемые должны были оставлять на месте, оно поступало в казну. Но на местах сочли за лучшее отступать от этого принципа. Скажем, в Трапезунде, Эрзеруме, Сивасе, Битлисе, Диарбекире разрешили имущество продать, предоставив на это 5 - 10 дней. И разумеется, при этом наживались турецкие перекупщики, поскольку продавать все приходилось за бесценок (и представители власти, которым перекупщики отстегивали долю). Причем в Эрзеруме не только разрешалось, но и предписывалось все продать, а деньги положить в Османский банк "под квитанции". Большую часть имущества снесли в армянский собор - вроде как на сохранение. Из алчности допускались и другие отклонения от правил. Так, еще до начала высылки должны были отделяться оставшиеся мужчины - иногда сразу на смерть, иногда их включали в "иншаат табури", и они разделяли судьбу солдат-армян. Но кое-где за взятки разрешали мужчинам идти в изгнание со своими семьями. Однако разрешение оказывалось действительным до первого привала. А там все равно отделяли. Или вымогали новые взятки - еще на один переход. И другие поблажки тоже продавались. Например, в Эрзинджане префект полиции Мемдух-бей так обобрал обреченных, что разбогател на 1,4 млн. франков. И вскоре получил пост губернатора Кастемонии - видать, поделился с кем нужно.

В эксцессах армянской резни XIX в. жертвы порой могли избежать смерти, перейдя в ислам. Декрет о депортациях данного вопроса не оговаривал, и его местные власти тоже решали по-разному. Обычно позволение сменить веру давали неохотно, за большие взятки или выставляли разные препятствия. Скажем, в Трапезунде, Самсуне, Керасунде переход в ислам разрешили, но предписывали новообращенных все равно выселять из родных мест в глубь страны и рассеивать в мусульманских районах. В Сивасе вдобавок к этому требовали отдать детей до 12 лет на воспитание правительству. В Харпуте мужчинам принимать ислам запретили, а женщинам разрешили, только если они вступят в брак с мусульманином. В Муше было то же, но в виде исключения сохранили несколько семей, в каждую назначив нового "главу дома".

Существовали разночтения и относительно правил депортации. Так, вали Алеппо запретил высылаемым пользоваться любыми перевозочными средствами и вьючными животными. В других местах нанимать повозки разрешали. И люди нанимали их, платили огромные деньги. Но, отъехав от города на 2 - 3 км, извозчики разворачивались и уезжали со всем нагруженным имуществом. А дальше, в заранее намеченных местах, партии "депортируемых" уже поджидали заслоны убийц. Иногда для этого выделяли солдат или жандармов, иногда отряды уголовников, "милиции" или курдских бандитов. И начиналась резня. Причем зверства почти всегда сопровождались сексуальными надругательствами. Что, в принципе, неудивительно - любой психолог и психоневролог знает, что садизм и сексуальные патологии обычно взаимосвязаны.

Впрочем, не везде даже считали нужным куда-то вести. В Битлисе, куда отступил из Вана Джевдет-бей со своими "батальонами мясников", всех вырезали на месте. Врач-сириец из 36-й турецкой дивизии, попавший позже в плен к русским, описал в дневнике, как не доходя до Битлиса, он "увидел группу недавно зарезанных мужчин и возле них - трех женщин, совершенно голых, повешенных за ноги. Около одной из женщин ползал годовалый ребенок и тянулся ручонками к матери, а мать с налитым кровью лицом, еще живая, протягивала руки к ребенку, но они не могли дотянуться друг до друга. Немного подальше лежали три окровавленных женских трупа и младенец, облитый материнской кровью, копошился на груди одной из них... У самого Битлиса, на пустынной равнине, сидело до 2 тыс. армян, окруженных стражей: они ждали своей очереди, так как перебить всех сразу силы местной полиции не могли". По договоренности Джевдета с командованием дивизии солдаты тоже приняли участие в избиении, прочесывали городские кварталы. Причем садисты "развлекались" вовсю - иногда девушек после изнасилования "поджаривали как поросенка" или вспарывали живот и насыпали туда песок. Но те, кто побогаче, подкупали солдат, и их не трогали. Узнав об этом, местный каймакам приказал сжечь армянские кварталы вместе с обитателями. Дома оцепили войсками и пытавшихся выскочить из пламени принимали на штыки. Потом приводили жителей окрестных сел, по несколько сот человек запирали в саманники, двери закладывали соломой и поджигали - люди задыхались от дыма. В итоге, 18-тысячное население было уничтожено полностью.

В Трапезунде 28.6 арестовали несколько сот мужчин и посадили на суда якобы везти в Самсун. Суда вышли в море и через несколько часов вернулись пустыми. На них стали сажать новых обреченных... Дальше стали партиями выводить из Трапезунда остальных армян. Недалеко от городских ворот, у селения Джевезлик, где к берегу подходят отвесные скалы, останавливали и начинали расправу - сперва выводили из колонны и убивали оставшихся мужчин, потом отбирали у матерей детей и бросали с утесов, разбивали о камни головы или ломали о колено позвоночник. А потом набрасывались на женщин и после надругательств резали. Грек, доктор Метакса, ставший свидетелем этого, сошел с ума. 150 девушек спрятались у греческого митрополита. Но их нашли, перенасиловали и задушили - демонстративно у подъезда митрополита.

Под Мардином были поголовно уничтожены проживавшие там айсоры и халдеи. В Эрзеруме, Эрзинджане, Харпуте, Сивасе, Диарбекире сочетались в разных пропорциях уничтожение на месте и депортации. Мужчин отделяли и истребляли везде. Так, в Эрзеруме их приканчивали в городской тюрьме с 23.6. Здесь же были арестованы и казнены "армяне-американцы", учителя и учительницы, приехавшие просвещать свой народ. В Харпуте еще и издевались окровавленную одежду мужчин подбрасывали на пороги их близких. Но когда женщины обратились за заступничеством к немецкому миссионеру Эйману (тому, который уговаривал не сопротивляться солдатам), тот ответил: "Не верю вашим словам, правительство обещало нам, что будет выселение, но не резня".

В Диарбекире 674 мужчин "депортировали", отправив на плотах по р. Тигр. Вскоре их одежда продавалась на базаре. В этом городе тоже значительную долю населения перебили здесь же. В надежде как следует обобрать жертвы, сперва не спешили. Поочередно оцепляли дома и говорили людям, чтобы готовились к смерти. Вечером подгоняли подводы, сажали по несколько семей, вывозили за город и рубили топорами. Позже сообразили, что получается слишком медленно, стали выводить большими партиями и расстреливать. Или группами бросали в колодцы и закапывали живьем. Оставшихся погнали якобы в места, предназначенные для депортации, но увели недалеко. Одних ждала резня возле канала Айран-Пунар, где стоял кордон добровольцев. Некоторых армян ради "развлечения" привязывали к деревьям и сжигали. Очевидец-араб описывает, как спорили двое братьев - первый предлагал поделить добычу поровну, а второй возражал: "Чтобы получить эти четыре узла, я убил 40 женщин". А других изгнанников уничтожили в горах, на полпути между Диарбекиром и Мардином - связывали вместе по несколько женщин и детей и сталкивали в пропасть. Впоследствии свидетели сообщали, что там "кости образуют небольшой холм".

Но и в прочих местах депортация часто была лишь дорогой к месту истребления. Так, всем жителям 27 селений Хнысского района было разрешено взять с собой движимое имущество и приказано идти в г. Баскан. Они втянулись в горы, где дорога суживалась и шла через мост. И как только миновали мост, на них набросились банды убийц. Один из сумевших бежать, Х. Аветисян, рассказывал: "Мы видели, как с несчастных сначала срывали все ценное, затем раздевали и иных тут же на месте убивали, а иных уводили в сторону от дороги, в глухие углы, и тут приканчивали. Мы видели группу из трех женщин, которые в смертельном страхе обнялись. И их невозможно уже было разделить, разлучить. Всех троих убили. Мы видели, как одну женщину, раздетую, привязали к дереву вверх ногами, а под нею оставили ее маленьких детей. Ни мать, ни малютки не могли дотянуться друг до друга. Хнысского архиепископа и купцов Хныса повлекли на самый верх Чапана. Крик и вопль стояли невообразимые, волосы становились у нас дыбом, но что мы могли сделать?" В суматохе около 300 женщин спрятались в кустах, но не знали, куда деваться. И пошли, куда было велено - в Баскан. Там их схватили и утопили в оз. Амарак. Вскоре приехал германский офицер из Эрзерума, остался недоволен тем, что дорога завалена трупами, и распорядился убрать их подальше.