Филип Дик - Лучший друг Бога

• Название: Лучший друг Бога
• Автор: Филип Дик
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00135-Х

Фантастика, философия, детектив — в сборнике популярного американского писателя-фантаста Ф. Дика (1928–1982 гг.) представлены романами, в которых писатель разрабатывает такие темы, как загадка управления человеком извне, путешествие во времени, личное и алогичное в законе шанса, теория игр.

Острые, динамично развивающиеся сюжеты, вихрь разворачивающихся событий, полные жизни герои — удовлетворят вкус даже самого изысканного читателя.

---

Дорис встала.

— Скажу ему, что вы очень заняты. Что придется немного подождать.

Аллан почувствовал облегчение и отпустил ее с этой отговоркой. Похоже, сейчас он был не в состоянии принять решение по какому-либо вопросу. Все проблемы, и мелкие, и крупные, витали где-то на высоте Олимпа, разве их заставишь спуститься на грешную землю.

По крайней мере, полиция его не выследила. Он испытывал почти полную уверенность в том, что недомерок, собирающий информацию для миссис Бирмингем, не располагает данными о происшествии в Парке. Завтра в девять утра он будет знать это точно. Однако Аллан не особенно тревожился. Мысль о том, что полиция вломится к нему в дом, арестует и вышлет его, абсурдна. Подлинную озабоченность вызывали у него лишь работа и он сам.

Он сказал девушке, что нуждается в помощи, и это правда. Не потому, что выставил статую на посмешище, а потому что сам не знает, зачем так поступил. Странно, что мозг у него работает автономно, не сообщая владельцу ни о целях своих действий, ни о побуждениях. Впрочем, мозг — это орган тела, такой же, как селезенка, почки или член. Каждый из них занимается своим делом. Почему бы и мозгу не работать так же? Если рассуждать подобным образом, ничего странного тут нет.

И все-таки он должен разобраться в том, что происходит.

Он достал бумажник и вытащил оттуда кусочек бумаги. На нем были всего три слова, написанные женским почерком.

«Санаторий Гретхен Мальпарто».

Значит, девушку зовут Гретхен. И Аллан не ошибся в своих предположениях, она действительно бродила в Парке среди ночи, действуя в интересах Психиатрического санатория, что запрещено законом.

Рука Санатория, последнего прибежища для дезертиров и неудачников, легла на плечо Аллана.

Он почувствовал слабость. Болезненная неуверенность овладела им, его вдруг словно залихорадило — ощущение слабого притока какой-то липкой энергии, от которого никак не отделаться.

— Мистер Перселл, — донесся до него голос Дорис — дверь оставалась открытой. — Пришел ответ на ваш звонок. Телефон записывает сообщение.

— О’кей, Дорис, — откликнулся Аллан, с усилием отмахнувшись от раздумий, он потянулся и щелкнул кнопкой на телефоне.

Магнитофонная лента послушно перемоталась назад и, переключившись на воспроизведение, принялась изрыгать записанное сообщение.

— Десять ноль пять. Щелк. Зиииииииииииии! Мистер Перселл. — Потом зазвучал любезный невозмутимый женский голос. Аллан узнал его, и на душе у него стало еще тяжелее. — Говорит Сью Фрост, вы звонили мне сегодня утром, некоторое время назад. Мистер Перселл, мне очень жаль, что меня не было на месте, когда вы позвонили. — Пауза. — Я глубоко сочувствую вам по поводу создавшейся ситуации. Нетрудно понять, в каком положении вы оказались. — Еще одна пауза, на этот раз более долгая. — Мистер Перселл, вы, несомненно, сознаете, что мы предложили вам пост директора, предполагая, что вы сможете занять его сразу.

Механизм переключился на следующий тридцатисекундный отрезок.

— Десять ноль шесть. Щелк. Зиииииииииииии! Продолжение. — Миссис Фрост прокашлялась. — Нам кажется, что неделя — довольно долгий срок, если принять во внимание непростое положение дел в Телеинформационе. Обязанности директора не выполняет никто, ведь, как вам известно, мистер Мэвис уже покинул этот пост. Мы не уверены, стоит ли нам просить его подождать и не уходить в отставку, однако, быть может, так нам и придется поступить. Мы предлагаем вам принять решение не позднее субботы. Поймите, пожалуйста: мы сочувственно относимся к вашим обстоятельствам и не хотим вас торопить. Но Телеинформацион — это жизненно важная организация, поэтому интересы общества требуют, чтобы вы дали ответ как можно скорее. Итак, я буду ждать от вас известий.

Механизм щелкнул. Оставшаяся часть пленки была чиста.

По тону миссис Фрост Аллан догадался, что она обратилась к нему с официальным заявлением, отражающим точку зрения Комитета. Он без труда представил себе, как будут прослушивать эту пленку в ходе расследования. Запись для протокола, да еще со страховкой. «Четыре и пять десятых дня», — подумал он. Четыре и пять десятых дня, чтобы решить, кто он такой и кем ему надлежит быть.

Он снял трубку и начал было набирать номер, но потом передумал. Звонить из агентства чересчур рискованно. Он вышел из кабинета.

— Опять уходите, мистер Перселл? — спросила Дорис, сидевшая за своим столом.

— Я скоро вернусь. Надо зайти в военторг насчет припасов. — Он похлопал себя по карману пальто. — Дженет попросила меня кое-что забрать.

Аллан вышел из Моджентлок-Билдинг и тут же забрался в телефонную будку. Безучастно глядя в одну точку, он набрал номер.

— Психиатрический санаторий, — послышался в трубке казенный, но дружелюбный голос.

— Скажите, здесь нет Гретхен Мальпарто?

Возникла пауза.

— Мисс Мальпарто временно покинула Санаторий. Может, вы поговорите с доктором Мальпарто?

Ощущая неясное раздражение, Аллан спросил:

— С ее мужем?

— Доктор Мальпарто — брат мисс Мальпарто. Будьте любезны, представьтесь, пожалуйста.

— Я хотел бы записаться на прием, — сказал Аллан. — У меня осложнения на работе.

— Да, сэр. — Шуршание бумаг. — Ваше имя, сэр?

Он замялся, но тут же нашелся.

— Я приду под именем Коутс.

— Хорошо, мистер Коутс. — Дальнейших вопросов на этот счет не последовало. — Завтра в девять утра вас устроит?

Он уже было согласился, но тут вспомнил о секционном собрании.

— Запишите меня лучше на четверг.

— Четверг, девять часов, — живо откликнулась девушка. — Доктор Мальпарто. Большое спасибо, что позвонили.

Аллан вернулся в агентство, чувствуя себя немного получше.

Глава 7

В высокоморальном обществе 2114 года от Рождества Христова еженедельные собрания секций проводились в различные часы дня. Поэтому надзиратели ближайших жилищных секций участвовали в каждом из них, заседая в президиуме, а местный надзиратель выполнял роль председателя. Поскольку надзирательницей жилищной секции Перселла являлась миссис Бирмингэм, именно ей и был предоставлен этот высокий пост. Ее коллеги, одетые в цветастые шелковые платья, заняли стулья на трибуне по обе стороны от нее.

— Ненавижу это помещение — сказала Дженет, задержавшись у дверей.

Аллан и сам его ненавидел. Здесь, в большом зале цокольного этажа жилищной секции, заседали все местные лиги, комитеты, советы, клубы и ордены. В помещении стоял затхлый запах пыли и бесконечных наслоений документации, накопившейся за долгие годы. Отсюда исходило санкционированное законом выслеживание друг друга и копание в чужом белье. В этом зале личные дела человека становились всеобщим делом. Просуществовавшая много веков христианская исповедальня достигла кульминационной точки развития в виде секционных собраний, посвященных изучению души каждого из ее членов.

Как обычно, народу оказалось больше, чем мест, многим приходилось стоять, люди столпились в проходах и по углам. Кондиционеры стонали, перелопачивая клубы дыма. Этот дым всякий раз озадачивал Аллана, ведь вроде бы ни у кого нет сигарет, и курить запрещено. И тем не менее вот он, дым. Быть может, это наследие прошлого, своего рода напоминание об очистительном пламени.

Внимание привлекла стайка недомерков. Уже явились, похожие на уховерток ищейки. Каждый из недомерков достигал всего полутора футов в длину. Эти твари стремительно передвигались на волосок от земли — или от вертикальной поверхности, — развивая невероятную скорость, и ничто не ускользало от их взгляда. Сейчас недомерки в инертном состоянии. Открыв металлические корпуса, надзиратели достали из них пленки с донесениями. Недомерки проведут в бездействии время, которое займет собрание, а потом их запустят снова.

В этих металлических осведомителях было нечто зловещее, но кое-что все же ободряло. Недомерки никого не обвиняли, они лишь докладывали о том, что видели и слышали. Они не могли придать своим сообщениям какую-либо окраску и ничего не могли выдумать. Поскольку обвинение предъявляли машины, истерические слухи, злоба или паранойя не представляли угрозы для подсудимого. Вопрос о виновности не ставился, доказательства были уже налицо. Здесь обсуждали лишь степень тяжести моральных прегрешений. Подсудимый не мог заявить, что его обвиняют несправедливо, он мог лишь сослаться на невезение, на то, что так глупо попался.

Сидевшая на трибуне миссис Бирмингем сверилась с повесткой дня и посмотрела, все ли пришли. Отсутствие на собрании рассматривалось как проступок. Вероятно, Аллан и Дженет явились последними: миссис Бирмингем подала сигнал и собрание началось.

— Нам, по-видимому, не удастся посидеть, — прошептала Дженет, когда дверь за ними закрылась.