Геннадий Прашкевич - Брэдбери

• Название: Брэдбери
• Автор: Геннадий Прашкевич
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014

«Фантасты не предсказывают будущее, они его предотвращают». Эти слова принадлежат большому писателю Рею Дугласу Брэдбери, который всю свою жизнь, создавая светлые или страшные фантастические миры, словно поводырь вел человека стезей Добра, освещая ему дорогу Любовью, постоянно предупреждая об опасностях и тупиках на его нелегком пути.

МАРСИАНСКИЕ ХРОНИКИ, 451° ПО ФАРЕНГЕЙТУ, ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ — повести и рассказы американского фантаста знают во всем мире, они переведены на многие языки и неоднократно экранизированы, но по- прежнему вызывают интерес, остаются актуальными, потому что в них есть жизнь, и во многом — это жизнь самого Брэдбери.

Путешествуя по фантастическим мирам своего героя, автор этой книги, известный писатель, поэт и переводчик Геннадий Прашкевич, собрал прекрасную коллекцию ценнейших материалов для написания биографии, которая, несомненно, заинтересует читателя.

[В электронной версии исправлены многочисленные ошибки и опечатки, содержащиеся в бумажной версии, в том числе в биографии и библиографии Брэдбери.]

---

Ты растешь, подумал он, и мир постепенно становится чужим.

17

В 1990-е годы отношения Рея Брэдбери с издательством Кнопфа разладились.

Боб Готлиб перешел в редакцию еженедельника «Нью-йоркер» («The New Yorker»), а Нэнси Николс, работавшая непосредственно с рукописями Рея Брэдбери, — в издательство «Simon and Schuster». Кнопф теперь предпочитал выпускать книги Рея Брэдбери исключительно в мягких обложках. Это, конечно, давало большие тиражи и приносило прибыль, но Брэдбери не хотел, чтобы его забыли респектабельные читатели. Например, рукопись сказок «Ахмед и забвение машин» вообще почти год пролежала в издательстве без движения.

В конце концов возмущенный Дон Конгдон связался с Лу Аронисом (Lou Aronice), возглавлявшим издательство «Avon Books».

Не без колебаний Брэдбери подписал контракт с «Avon Books», но через пару лет сам признал это издательство лучшим.

В 1996 году в «Avon Books» вышла книга рассказов «В мгновенье ока» («Quicker Than the Еуе»), составленная, впрочем, по старой схеме — примерно треть новых рассказов, остальные — уже выходившие.

И там же вышел сборник рассказов «Вождение вслепую» («Driving Blind»).

Рей Брэдбери добился своего — ни один рецензент больше не называл его бульварным литератором. Он изменился, он встал над собственным прошлым. В сущности, он выиграл у своего собственного прошлого. Критики отмечали высокую насыщенность его диалогов — он давно отошел от привычки pulp-тружеников писать только приключения; к тому же диалоги Брэдбери всегда были живые — он не боялся устной речи, всех этих просторечных выражений. Он никогда не отказывался от грубых слов, всякие эвфемизмы он презирал. К тому же теперь Рей Брэдбери практически не писал фантастику. Мэгги как-то заметила, что многие писатели, достигнув пика в 60 лет, не выдерживают тягот напряжения и возраста и у них, как правило, начинается явный спад.

«Но вот Рей с возрастом пишет все лучше».159

Не все, конечно, соглашались с Мэгги. Были и такие, кто считал, что, начиная со сборника рассказов «В мгновенье ока», Рей Брэдбери уже никогда не достигал своих вершин.

18

Но работал Брэдбери, как и раньше, каждый день.

Он старался чаще отдыхать, хотя не всегда это получалось.

Несколько раз в неделю он ездил в свой второй (новый) дом в Пальм-Спрингс — это было недалеко, всего часа два езды от Лос-Анджелеса. Там были удобный кабинет, ванная комната, даже бассейн. Здесь он мог, наконец, удобно разместить скопленные за десятилетия богатства — старые книги, афиши, приглашения, рисунки, какие-то комиксы («никому не нужный хлам» — по словам Мэгги), от которых никогда не в силах был отказаться. На стенах висели рисунки старого друга Джозефа Маньяни, семейные фотографии, столы и полки завалены письмами, гранками, полученными из журналов, потрепанными игрушками. На стене среди наклеенных прямо на обои старых рисунков и фотографий, среди почетных дипломов и прочей (на взгляд Мэгги) «чепухи» как самая большая ценность висел конверт, в котором хранилась чудесная прядь волос маленькой Рамоны. «Дэд (отец, так она его называла. — Г. П.), я знаю, ты любишь собирать всякие вещи. Ну так вот тебе еще одна такая вещь — прядь моих волос. Мона».

Мэгги редко бывала в новом доме.

Это тоже очень нравилось Брэдбери.

К сожалению, один он пил больше, чем обычно.

Собственно, он и раньше мог поддержать любую компанию, но теперь прикладывался к бутылке уже в одиночестве. И с удовольствием. И любил плотно поесть, отчего начал выглядеть тяжеловатым.

В конце концов это привело к инсульту.

4 ноября 1999 года Рей уехал в Пальм-Спрингс на своем лимузине, за рулем которого находился давно работавший в семье Брэдбери водитель Патрик Кашурка (Patrick Kachurka). К Патрику, несмотря на его более чем пятидесятилетний возраст, Рей всегда относился снисходительно, даже по-отечески, чуть ли не как к мальчишке. Патрик отвез писателя в Пальм-Спрингс и вернулся в Лос-Анджелес.

Оставшись один, Брэдбери сел за письменный стол.

Он пытался работать, но у него неприятно немели пальцы.

В это время позвонила Мэгги, ей показалась странной некоторая необычная прерывистость речи Рея. Встревоженная, она связалась с младшей дочерью, верной помощницей отца. А Сана, в свою очередь, позвонила отцу из Финикса, штат Аризона, где в то время жила. И ей голос отца показался странным.

Тогда Мэгги снова отправила Патрика в Пальм-Спрингс.

Патрик знал Рея, наверное, лучше многих (конечно, исключая Мэгги) — он работал у него почти десять лет. Увидев писателя, он сразу понял, что с ним случился удар, но Брэдбери категорически отказывался ехать с ним в госпиталь. «Только домой! — твердил он. — Иначе я уволю тебя!»

Патрик не стал спорить, просто увез писателя в госпиталь.

Целый месяц Рей Брэдбери находился на излечении в госпитале Санта-Моники.

Он вернул способность работать, но уже до конца жизни один глаз его практически ничего не видел, и одно ухо не слышало, и передвигаться он мог только в коляске. Впрочем, из всего есть выход. Невозможно больше стучать на любимой пишущей машинке? Что ж поделаешь? Будем диктовать новые рассказы по телефону — Сане, любимой дочери.

19

«— Научную фантастику сейчас в основном читают дети и мужчины, — констатировал корреспондент «Плейбоя» и тут же задал писателю вопрос: — Как вы думаете, мистер Брэдбери, почему женщины интересуются фантастикой не в пример реже?

Рей Брэдбери ответил:

— Что же тут неясного? Как бы там ни разорялись борцы за права женщин, на Земле с самого начала сосуществуют две непохожих друг на друга разновидности человека — женская и мужская. Мужчин чаще привлекают всяческие игрушки и наука, ведь их единственное предназначение — произвести потомство, значит, в перерывах можно и нужно убивать свободное время. Мужчинам постоянно приходится искать всё новые занятия — от спорта до мировых войн. Помимо воспроизводства потомства никаких других особенных центров в мужчинах не заложено. А вот женщины вынуждены создавать свою отдельную собственную вселенную — своих детей. Они вынуждены растить, вскармливать, пестовать. Так что мужчины только для того и читают научную фантастику, чтобы понять, к какому миру им надо стремиться, а женщины сами создают свои будущие миры».

20

И еще из интервью журналу «Playboy».

«Если мы станем прислушиваться только к голосу разума, у нас никогда не будет никакой любви и никогда не будет никаких настоящих друзей. Мы никогда не займемся крупным бизнесом, потому что постоянно будем думать: “Это сложно. Это слишком сложно. Это даже опасно”. И мы никогда не обнимем понравившуюся нам женщину, потому что постоянно будем помнить, что настоящая любовь причиняет боль. Но если честно, то я вам скажу так: “Всё это чепуха! Старайтесь ничего не упускать! Жизнь — это всегда риск. Жизнь — это большой риск. Поэтому просто прыгайте с утеса, не страшитесь высоты, отращивайте крылья!”».

21

Но время, время.

Неудержимое время.

16 марта 2001 года умерла любимая тетя Нева.

Она всегда поддерживала своего племянника. Она всегда остро чувствовала в Рее нечто необычное, особенная чувствительность и неловкость мальчика никогда ее не отталкивали.

В повести «Из праха восставшие» («From the Dust Returned»), опубликованной в конце 2001 года, Брэдбери воздал сполна всей своей большой семье, вспомнил всех близких родственников — этот чудесный круг, из которого никогда, в сущности, не выходил, да, собственно, и не хотел выходить. Первые главы повести, отдельные самостоятельные рассказы, были написаны еще в 1940-х годах, а закончил книгу Брэдбери буквально в канун миллениума.

Семья Эллиот состоит из существ весьма причудливых.

Это, конечно, не Хогбены Генри Каттнера, но и не банальные обыватели.

Десятилетний подкидыш Тимоти — центр необыкновенной семьи. Он не может, как его сестра Сеси, семнадцатилетняя волшебница, посылать свое сознание в любую точку мира и там внедряться в любое оказавшееся рядом живое существо, но зато Тимоти умеет тщательно записывать всё происходящее, ведь писательство — это прекраснейшая возможность корректировать мир, его законы.

И другие герои романа ничуть не проще Тимоти.

Это Тысячу-Раз-Пра-Прабабушка по прозвищу Нэф — мумия дочери египетского фараона, ей уже четыре тысячи лет; не живая и не мертвая, она прозябает на Высоком Чердаке…

Это Нильский Пращур — старейший член Семьи, муж Тысячу-Раз-Пра-Прабабушки…

Это Отец — глава Семьи, вампир…

И Мать, не нуждающаяся ни в дневном, ни в ночном сне…

И дядюшка Эйнар, человек с огромными перепончатыми крыльями…

А еще — Призрачный пассажир, вестник грядущих опасностей, и — Минерва Холлидэй, пожилая ирландка (как обойтись без ирландцев после столь тесного в прошлом общения с Джоном Хьюстоном?). И Анжелина Маргарита — девушка, не стареющая, а напротив, только молодеющая с возрастом. Она так и будет молодеть, молодеть и молодеть, пока однажды не уйдет из материнского чрева в вечность; после этого только неясные слухи будут долетать до Семьи о каком-то ее другом нездешнем существовании…