Карен Ченс - Метка тьмы

• Название: Метка тьмы
• Автор: Карен Ченс
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Кассандра Палмер может видеть будущее и обладает спиритическим даром, что привлекает к ней покойников и нежить. Призраки умерших обычно не опасны; они просто болтливы… чересчур болтливы.

С нежитью все обстоит иначе.

Будучи разумной девушкой, Кэсси старается избегать вампиров. Но когда жаждущий отомстить мафиози-кровосос, от которого она сбежала три года назад, находит Кэсси, ей ничего не остается, как обратиться в Сенат вампиров за защитой. Но сенаторы не согласны помогать ей просто так, и Кэсси вынуждена работать на одного из самых влиятельных его членов, опасно обольстительного мастера-вампиров. А что касается цены, которую он затребует от нее, может статься, что она окажется больше, чем Кэсси пожелает заплатить.

---

Мои руки взметнулись к краю маски и сдернули ее. На меня из зеркала таращилось белое от шока лицо Луи-Сезара. Я хотела закричать на него, чтобы прекратил это и убирался из меня, хотя прекрасно понимала, что все обстояло наоборот. Каким-то образом, я вторглась в его тело, правда не знала, как у меня это получилось, и как прекратить это. Женщина с воплем схватившись за маску, вытащила ее из моей руки и попыталась вернуть ее на место.

— Не рискуйте, монсеньор. Вы же знаете, насколько педантично ваша охрана следует распоряжению — никогда не снимать ее. — Она коварно улыбнулась мне. — Кроме того, мне нравится, когда она на вас во время занятий любовью. — Она обняла меня за шею и попыталась притянуть к себе. — Мне холодно без вашего тепла. Поцелуйте меня.

Я резко дернулась от нее и отползла к краю кровати, размышляя, что произойдет, если я поддамся черной пелене, накатывающейся на глаза, и упаду в обморок. Очнувшись, я окажусь там, где мне полагается быть, или застряну здесь? Я решила, что не стоит всерьез задумываться о последнем варианте. Мгновенье спустя женщина вздохнула и, откинувшись на кровать, стала легонько поглаживать свои маленькие груди. Коричневые соски сильно выделялись на ее белой коже, а она наблюдала за мной с понимающей улыбкой.

— Вы устали, любовь моя? — Проведя рукой вниз до паха, она с ухмылкой взъерошила темные волосы. — Спорим, что я смогу снова возбудить вас.

Я не успела даже сделать попытку убедить мой перегруженный мозг придумать какую-нибудь отговорку, как тяжелая дубовая дверь распахнулась, и в комнату вошла пожилая женщина в сопровождении четырех охранников. Выражение ее лица подсказало мне, что она, хвала Небесам, пришла не для того, чтобы составить нам компанию.

— Разбудите его. — Когда двое охранников вытащили меня из кровати, женщина, которую я недавно познала слишком хорошо, завопив, натянула одеяло до подбородка.

— Мэри! Что вы делаете? Убирайтесь сейчас же! Вон, вон!

Пожилая женщина, игнорируя ее, разглядывала меня, презрение на утратившем свою привлекательность лице не делало ее краше. Она окинула меня высокомерным взглядом.

— Всегда готов, как я погляжу. Это передалось вам от отца. — Она перевела взгляд на охранников. — Выводите его.

Меня вытолкнули из комнаты, не дав одеться. Брюнетка бросила мне тяжелый парчовый плед, чтобы я смогла прикрыть признак моего возбужденного состояния, так как времени для того, чтобы достать ботинки или хотя бы штаны, не было. Девчонка в кровати визгливо выкрикивала непонятные ругательства нам вслед, большей частью они касались пожилой женщины. Меня осенило, что она говорила не на английском, но, несмотря на это, я отлично ее понимала. Возможно ли, чтобы заимствованное мной тело каким-то непостижимым образом переводило ее слова для меня. Я не смогла обдумать это как следует, так как меня грубо проволокли по длинному каменному коридору к пологой лестнице. В центре каждой ступени были глубокие впадины от тысячи ног прошедших по ним за многочисленные столетия. Там было темно, и температура воздуха приближалась к нулевой отметке, так что я была удивлена тем фактом, что не могу разглядеть своего дыхания перед лицом.

Остановившись наверху лестницы, женщина развернулась ко мне. Теперь в ее темных глазах не было презрения; эмоция в них была сродни страху.

— Дальше я не пойду. Я уже видела, что ожидает вас, и не имею ни малейшего желания лицезреть это снова. — На ее лице отразилось нечто похожее на жалость. — Всю жизнь к вам относились с почтением, чтобы вы хранили молчание о своем происхождении. Сегодня вечером вы будете сурово наказаны за то, что нарушили его.

Ничего не добавив, она отвернулась, и тут же стражники стали теснить меня к черной дыре. Я была значительно сильней в этом теле, но все равно не достаточно, чтобы справиться с этими мужчинами. Я затравленно смотрела на удаляющуюся спину женщины, несгибаемую и прямую, под ее малиновым платьем.

— Пожалуйста! Мадам! Почему вы так поступаете со мной? Я ничего не говорил, клянусь! — Слова были не моими — они самопроизвольно слетали с моих губ — но и они не остановили ее.

— Если вы хотите знать, кого стоит благодарить за организацию этой ночи, спросите своего брата, — бросила она через плечо прежде, чем скрыться в комнате, с силой захлопнув за собой дверь. Этот звук поставил очень жирную точку в разговоре.

Лестница была слишком узкой для того, чтобы конвоиры могли удерживать меня за руки, но так как они следовали позади меня, и не было другого пути, кроме как вниз, то от этого было мало толку. По мере того как мы спускались, становилось все темней, сюда практически не проникал свет; если не считать нескольких лучей лунного света, просочившихся через несуразно узкие окна. Ступени с выбоинами посередине были слишком скользкими от сырости, и поэтому мне было очень трудно сохранять равновесие, особенно если учесть, что я была босиком. К тому же, несмотря на плед, меня пробирала дрожь, но в этом был хотя бы один плюс — кажется, холод помог полностью избавиться от томительного возбуждения. Но в то же время ощущение тяжести от обвисшей чужеродной плоти, болтающаяся между моих ног, вызывало у меня неприязнь и отторжение, и я уже не могла больше думать ни о чем, кроме своего дикого желания начать вопить, не останавливаясь. Будучи практически не в силах совладать со своими эмоциями, я была почти рада боли, пронзившей мою ногу, когда, дойдя до середины лестницы, натолкнулась на что-то твердое, и пульсация в ноге дала мне повод подумать о чем-то еще помимо этого.

Когда мы, наконец, дошли до низа, свет от факела осветил лестницу, отбрасывая на все кругом пляшущие тени и отражаясь во влажных потеках на стенах. Внезапно стало не просто зябко, а действительно морозно, словно моя кровь застыла в венах. Меня удивлял тот факт, что вместо инея по стенам свободно стекают струйки воды.

Но хуже жалящего холода и окружающей обстановки были жалобные стоны, доносившиеся с другой стороны обитой железными полосами двери, находящейся в нескольких ярдах перед нами. Из-за толстого слоя дерева до нас долетали лишь приглушенные тихие звуки, но все равно они сводили с ума. Было очень больно слышать эти надорванные голоса, полные отчаяния от уверенности, что помощь, о которой они молят, никогда не придет. Инстинктивно я начала пятиться назад в направлении светлого пятна, отбрасываемого соседним подсвечником, но тут же грубая рука пихнула меня вперед. Споткнувшись, я ударилась коленями о неровный каменный пол.

— Туда.

Я не спешила повиноваться приказу, но толчок по ребрам, от которого сбилось дыханье, и грубый рывок руки быстро привели меня в вертикальное положение. Опустив глаза, я увидела мужчину, с залысинами и избыточным весом, одетого в запачканный кровью передник и грязные брюки из грубой шерсти. При росте пять футов четыре дюйма, мне встречалось мало мужчин, на которых я могла бы посмотреть сверху вниз, от боли и унижения я прикрыла глаза, чтобы не видеть его. Мясистые губы разошлись в усмешке, демонстрируя рот, полный серых зубов, и я, не сдержавшись, отшатнулась назад. Это, по всей видимости, доставило ему удовольствие.

— Прекрасно. Бойтесь, M'sieur le Tour. И помните, сегодня вечером вы не принц. — Он окинул меня взглядом сверху вниз. — Скоро мы увидим, так ли вы соответствуете своей репутации. Сегодня вечером, вы — Мой!

Огромный железный ключ повернулся в замке, и дверь распахнулась. До того как меня затолкнули внутрь, я успела мельком увидеть большую, квадратную комнату с толстыми каменными стенами и высокими потолками. Я снова упала, только на сей раз на грязную солому, которая практически не смягчила удара о твердый пол и воняла мочой и испражнениями. Какая-то часть меня была оскорблена тем, как этот грубый человек рассматривал меня, но буквально через мгновенье все чувства, кроме ужаса, испарились. Мой взгляд был прикован к глазам истощенной, голой женщины, невыносимо туго растянутой на дыбе. Кровь бежала ручьями по ее замученному телу, ссыхаясь в толстые, вязкие реки на ее коже, коричневые пятна покрывали пол под ней. Было так много крови, что у меня в голове не укладывалось, как одно тело могло вмещать ее.

Мужчины, закованные в цепи вдоль стен, кричали, моля меня спасти их, но я едва ли замечала их. Все мое внимание было сосредоточено на женщине, хотя она не издала ни звука. Свет факела отражался в ее открытых глазах, и я не могла сказать, что это — уловка света или все же некая искра жизни все еще теплилась в них. Ради нее, я надеялась, что нет. Мужчина проследил за направлением моего взгляда и пошел к ней.

— Да, похоже, что забавляться с вашей подружкой осталось недолго. — Он проверил одну из веревок, связывающих ее руки, и я обратила внимание, что у нее нет ногтей. Кончики ее пальцев выглядели так, словно были раскромсаны или съедены каким-то животным, а суставы распухли так сильно, что она ни за что не смогла бы согнуть свои руки, даже если бы они не были связаны.