Елена Егорова - «Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки

• Название: «Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки
• Автор: Елена Егорова
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-900999-25-4

Новая книга Елены Егоровой развивает наиболее интересные темы, затронутые в ранее вышедших изданиях «“Я вас любил…” Пушкин в доме Олениных» (1999) и «Очарование пушкинских мест» (2003), посвящённых жизни и творчеству великого русского поэта.

Стихотворения, воспевающие усадьбы и парки, города и веси, освящённые именем великого поэта, составляют поэтический цикл «Пушкинские места». Стихи родились после посещения автором Захарова и Вязём, Болдина и Михайловского, Бернова и Торжка, Приютина и Остафьева, прогулок по Москве, Петербургу и пригородам Cеверной столицы. Продолжением темы стала поэтическая антология «Пушкинские усадьбы и парки в стихах русских поэтов конца XVIII – начала XX века» и очерк «Домашний театр в Приютине». Тексты проиллюстрированы фотографиями автора.

На основе докладов, сделанных автором на пушкинских конференциях, подготовлены очерки о флористической символике в поэзии Пушкина, об истории создания стихотворений «Я вас любил…» и «Я помню чудное мгновенье…» и их вдохновительницах, о неформальном сватовстве великого поэта к Анне Алексеевне Олениной. Занимательная форма изложения сочетается с научной достоверностью, подкрепленной комментариями и ссылками на первоисточники.

Книга дополнена именным указателем с краткими сведениями о родственниках, друзьях и знакомых Пушкина, упоминаемых в тексте, и указателем произведений А.С. Пушкина.

Книга предназначена для широкого круга читателей.

---

Два стихотворения Николай Языков посвятил няне Пушкина. В первом из них, написанном в 1827 году, Языков вспоминал её радушие и хлебосольство, её рассказы «про стародавних бар»:

Ты, благодатная хозяйка сени той,
Где Пушкин, не сражён суровою судьбой,
Презрев людей, молву, их ласки и измены,
Священнодействовал при алтаре Камены, —

Михайловское. Усадебный дом

Всегда приветами сердечной доброты
Встречала ты меня, мне здравствовала ты,
Когда чрез длинный ряд полей, под зноем лета,
Ходил я навещать изгнанника – поэта…

Шестистопный ямб этих стихов, созвучный древним сказаниям, словно дышит стариной. Более лёгким четырехстопным ямбом написано полное светлой элегической грусти стихотворение «На смерть няни А.С. Пушкина», в котором интересно описание Михайловского, где

…на дол с горы отлогой
Разнообразно сходит бор
В виду реки и двух озёр
И нив с извилистой дорогой,
Где, древним садом окружён,
Господский дом уединенный
Дряхлеет, памятник почтенный
Елисаветинских времён…

Пребывание в Михайловском и Тригорском оставило глубокий след в душе и творчестве Николая Языкова. Спустя почти два десятилетия, в 1845 году, он сочинил стихотворение «К баронессе Е.Н. Вревской», посвящённое той самой Евпраксии Вульф, или Зизи, которую некогда воспел Пушкин в «Евгении Онегине» и мадригалах. Воспоминания молодости у Языкова не померкли с годами, как и огненно – сладкий вкус ромовой жжёнки, которую варила Зизи:

Я помню вас! Вы неизменно
Блестите в памяти моей,
Звезда тех милых, светлых дней,
<…>
Когда прекрасно, достохвально
Вы угощали нас двоих
Певцов – и был один из них
Сам Пушкин (в оны дни опальный
Пророк свободы), а другой…
Другой был я, его послушник,
Его избранник и подружник,
И собутыльник молодой.

С 1843 по 1866 год вдова и потомки Пушкина не посещали Михайловское. Усадьба пришла в запустение и не была местом паломничества, поэтому трудно отыскать упоминание о ней в поэтических произведениях.

В стихотворении Алексея Апухтина «19 октября 1858 года» перед автором живо предстаёт образ Пушкина, в одиночестве справляющего лицейскую годовщину в сельце Михайловском:

Я вижу, дремлет он при свете камелька,
Он только ветра свист да голос бури слышит;
Он плачет, он один… и жадная рука
Привет друзьям далёким пишет.

С 1866 года в Михайловском жил Григорий Александрович Пушкин с семьёй. До столетнего юбилея А.С. Пушкина сельцо редко посещали паломники, а стихи посвящались в основном самому великому поэту. Лишь приближение знаменательной даты по – настоящему всколыхнуло интерес к пушкинским местам. На юбилейных торжествах в Михайловском и Святых Горах были прочитаны стихи, посвящённые памяти великого поэта и пребыванию его в заповедном крае. Близ его могилы звучали ныне малоизвестные строки о музе Пушкина, автором которых является Владимир Мазуркевич:

В Михайловском, здесь, вдалеке от света,
Ты с этой музой в тесной дружбе жил,
И чутким ухом вещего поэта
Её напевы робкие ловил.
Здесь, в тишине, в немом уединенье
Среди лесов, среди полей и жнитв
Сознал, что ты рождён для вдохновенья,
Для сладких звуков, не для битв.

Последние два стиха – это вольный пересказ завершающего четверостишия пушкинского стихотворения «Поэт и толпа», сочинённого в 1828 году:

Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.

Стихи написаны не в Михайловском, но именно с этим сельцом, ставшим для Пушкина «приютом вдохновенья», подсознательно связывает их В.А. Мазуркевич.

В стихотворении Алексея Дрождинина «Памяти А.С. Пушкина» говорится о могиле великого поэта в Святогорском монастыре:

Невольно мысль моя летит
На холм известной всем могилы,
Где непробудно, крепко спит
Певец Руслана и Людмилы,
Где так цветёт родимый край
И где у гробового входа
Благоухает тёплый май,
Цветёт бесстрастная природа.

Последние строки явно перекликаются с завершающим четверостишием стихотворения «Брожу ли я вдоль улиц шумных…», сочинённого Пушкиным в 1829 году:

И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.

Дрождинин, как и Языков, называет великого поэта «певцом Руслана и Людмилы» в отличие от Жуковского, которого Пушкин называл «певцом Людмилы», и представляет, что рядом с усыпальницей великого поэта оживают образы его героев:

И этой ночью в тишине
Перед могильными цветами
Его герои, мнилось мне,
Слетались длинными рядами…

На юбилейных торжествах в Святых Горах звучало стихотворение Н. Михайловой, не совсем совершенное по форме, но полное искренней любви к пушкинским местам:

И там, где, может быть, впервые образ Тани
Поэта посетил в селе его родном,
Где часто слушал он рассказы старой няни
Перед уютным камельком,
В селе Михайловском ещё шумят листвою
Над старым домиком те рощи и дубы,
Где отдыхал поэт усталою душою
От зависти людей, от злобной клеветы.

Тогда на месте обветшавшего дома, в котором жил великий поэт, стоял особняк, построенный по распоряжению его сына Григория Александровича, и лишь домик няни, о котором говорится в стихах Н. Михайловой, оставался в сохранности. Следующие два её четверостишия удивляют прозорливостью:

И люди вспомнили великого поэта
И повесть славную забытого села,
Где некогда вдали от суетного света
В изгнанье жизнь его текла.
И под прохладною, приветливою тенью
Под шелест ласковый дряхлеющих дубов
Воздвигнется, маня своей уютной сенью,
Приюта мирного гостеприимный кров.

Дом великого поэта пришлось воссоздавать несколько раз: в 1911, 1936–1937 и 1948–1949 годах. Революционные потрясения и войны не щадили заповедные места, но память о Пушкине и любовь к нему сохранялись в людских сердцах.

Волею судьбы оказался в эмиграции поэт серебряного века Саша Чёрный, который написал проникнутое большой любовью стихотворение «Няня Пушкина», необыкновенно изящное по форме. Мысль поэта из чужих краёв летит в сельцо Михайловское:

Сквозь льдистое оконце
С морозной вышины
Глядит литое солнце
Серебряной луны.
По кровле ветер пляшет,
Гудит в ночном саду,
И снег волнистый пашет
На скованном пруду…

Саша Чёрный мастерски рисует трогательные картины зимнего вечера, когда обеспокоенная няня встречает Пушкина, который затем слушает её сказки у печки, скрестив руки на груди. Здесь и важный кот, который «горбит шубу», и мелькание спиц в няниных руках, и «плеск веретена», и лампадка, теплящаяся у божницы… Саша Чёрный живо воскрешает тот самый образ няни, который был создан Пушкиным и Языковым.

Милый образ Арины Родионовны ассоциируется с Михайловским и у Лидии Нелидовой – Фивейской, поэтессы первой волны русской эмиграции. В поэме «Невольник чести» она рисует почти такую же картину, что и Саша Чёрный, но только не в зимнем, а в осеннем Михайловском:

Шумит вдали сосновый бор…
Гуляет ветер по дорожкам…
Осенний дождик за окошком
Стучится в ставни, будто вор
Или скиталец бесприютный…
Но тихо в горнице уютной:
Старушка вяжет свой чулок —
Шуршит и вертится клубок;
С ним серый кот у ног играет.
Свеча, колебля тусклый свет,
Морщины няни освещает.
Полузакрыв глаза, поэт
В старинных креслах отдыхает.

В отличие от Вязём, Царского Села и Приютина сельцо Михайловское, имение Тригорское и окрестности неразрывно связаны у поэтов с именем Александра Сергеевича Пушкина, с его жизнью и творчеством, с его героями и любимой старой няней Ариной Родионовной Яковлевой.

Не сама по себе красота этих мест, а созданная гением неповторимая творческая аура всегда влекла сюда русских поэтов и пробуждала вдохновение.

Берново и соседние усадьбы

С милыми обитателями Тригорского – Прасковьей Александровной Осиповой – Вульф и её детьми Анной, Евпраксией, Алексеем Вульфами и падчерицей Алиной Осиповой – Пушкин встречался на Тверской земле, когда гостил в 1828–1833 годах в расположенных под Старицей усадьбах Малинники, Павловское, Курово – Покровское и Берново, принадлежавших родственным семьям Вульфов, Осиповых и Панафидиных. Приезжая из шумного и суетного Петербурга, поэт погружался здесь в спокойную атмосферу сельского быта, долго гулял по живописным окрестностям речки Тьмы, усадебным аллеям, весело танцевал на провинциальных балах, общался с дворянскими семействами и с крестьянами.

Берново. Дворец Вульфов

В этих краях Пушкину хорошо и вдохновенно работалось. В Малинниках, где он бывал в 1828 и 1830 годах по приглашению П.А. Осиповой, поэт завершил VII главу «Евгения Онегина», сочинил «Посвящение» к «Полтаве» и чудесное лирическое стихотворение «Цветок», которое позднее вписал в альбом Евпраксии Вревской. Малинникам посвящено двустишие Пушкина, переданное Анной Николаевной Вульф: