Йен ПИРС - Гибель и возрождение

• Название: Гибель и возрождение
• Автор: Йен ПИРС
• Издательство: АСТ, АСТ-МОСКВА, Транзиткнига
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-031336-5, 5-9713-1108-5, 5-9578-2724-Х

Шестая книга из серии расследований арт-детективов Джонатана Аргайла, Флавии ди Стефано и генерала Боттандо

Кому могло понадобиться ограбить бедный монастырь, располагающим единственной ценностью – картиной, приписываемой Караваджо? Следователь Флавия ди Стефано удивлена – грабители украли не это полотно, а средневековое изображение Мадонны, за которое едва ли можно выручить большие деньги, хотя оно и почитается местными жителями как чудотворное.

Глупая ошибка? Или наоборот – тщательно продуманное преступление?

Флавия и английский искусствовед Джонатан Аргайл начинают расследование. И первое, с чем они сталкиваются, – загадочное убийство…

---

Сердце Мэри забилось тяжелыми толчками. Это был настоящий кошмар. Одно дело договариваться с человеком слова, какими бы тяжелыми ни были его условия, и совсем другое – иметь дело с психопатом. Она вдруг поняла, что надежды на благополучный исход просто нет. Если она откажется украсть икону для Микиса, Луиза умрет. Если она достанет ему икону, Луиза все равно будет убита.

Мэри поведала Харанису свой план. Он немного подумал, потом по-старчески горько вздохнул:

– Полагаю, выбора у тебя нет. Я всегда знал, что рано или поздно этим кончится.

Поздним вечером Флавия вызвала на совещание всех свободных сотрудников. Слишком много всего предстояло сделать, и она не могла допустить ни малейшего сбоя. К тому же у них было мало времени. Если они упустят Мэри Верней и Хараниса, всем им очень сильно не поздоровится. Она поймала себя на мысли, что рассуждает так, словно уже возглавила управление. А ей и в самом деле уже не хотелось отдавать эту должность кому-нибудь со стороны.

Она очень долго размышляла и в результате приняла решение задействовать план, возникший у нее первоначально. Жаль, что нет Боттандо: его совет сейчас был бы как нельзя кстати. Он бороздил коридоры власти, а других надежных советчиков у нее не имелось.

– Значит, так, – начала она, когда народ собрался, – задача предстоит трудная. Самое главное для всех нас – не потерять Мэри Верней. Ей позарез нужна эта икона, и я подкинула ей информацию, что Менцис забрал ее к себе домой. Я почти уверена, что миссис Верней попытается выкрасть у него икону. Ни в коем случае не пытайтесь ей помешать. Повторяю еще раз: она должна взять эту икону. И пожалуйста – пожалуйста, – постарайтесь, чтобы она вас не видела.

После того как икона окажется у нее в руках, немедленно свяжитесь со мной и продолжайте наблюдение. Не отпускайте ее ни на шаг. Если вы не справитесь с этой задачей, если вы упустите ее, мы провалим все дело. Я хочу знать, что она взяла икону; я хочу знать, что она передала ее Харанису, и я хочу знать, что он принял ее.

– А вы думаете, она передаст ему икону из рук в руки? – спросил один из подчиненных.

– Сомневаюсь. Если она зайдет в какое-то здание, один из вас должен остаться и ждать ее появления, а другой должен идти вслед за ней и выяснить, что она там будет делать. Возможно, она решит оставить икону где-нибудь в безопасном месте, откуда Харанис сможет забрать ее. Она догадывается, что за ней установлена слежка, поэтому будьте предельно осторожны. Я хочу, чтобы она выманила Хараниса, после чего мы его арестуем. Это уже дело техники, но учтите: он очень опасен. Карабинеры пришлют человек восемь своих головорезов, они будут ждать нашего сигнала в своем маленьком голубом грузовике. Харанис нужен им еще больше, чем нам, поэтому арест – их дело. Наша работа – найти его. Все ясно?

Подчиненные закивали.

– Хорошо. Сейчас Мэри Верней находится у себя в гостинице. Ты, Джулия, будешь сидеть в фойе гостиницы, Паоло прикроет тебя на выходе. Возьмите с собой мобильные телефоны и молитесь – молитесь, чтобы все прошло гладко. Вы двое, – обратилась она к оставшимся сотрудникам, – будете стоять на другой стороне виа Барберини. Если она выйдет с той стороны, один из вас должен пойти за ней. Пожалуйста.

Все закивали с разной степенью энтузиазма. Джулия была еще достаточно молода и горела желанием поучаствовать в настоящем деле, остальные видели впереди лишь долгий, унылый вечер.

Из офиса Флавия направилась домой к Менцису на виа Монторо. Американец целиком погрузился в работу; Аргайл наблюдал за ним, развалившись на полу. Он решил, что там удобнее, чем на диване.

«Одигитрия» стояла на мольберте, повернутая к свету. Икона и впрямь была небольшая, как говорил Аргайл, и такая темная, что Флавия долго вглядывалась, прежде чем различила слегка надменное лицо на старой, изъеденной жуком-древоточцем доске. Даже зная, что это подделка, она испытала странное стеснение в груди. Должно быть, в полумраке церкви, в золотом окладе, украшенном драгоценными камнями, в мягком мерцании зажженных свечей оригинал производил еще более сильное впечатление.

Возможно, дело также в размере, подумала она. Небольшая скромная картина быстрее находит отклик в душе, чем огромное напыщенное полотно.

В то же время представленная всего лишь копией, вырванная из тишины и покоя монастырских стен, лишенная аромата благовоний и роскошного золотого облачения, она, казалось, не стоила того шума, который поднялся из-за ее исчезновения. Даже если бы она была уже полностью дописана и свежая краска не блестела бы в лучах вечернего солнца.

– О Боже! – вздохнула Флавия. – Вы не успеете.

Менцис, раздосадованный ее словами, скривился:

– Позвольте вам заметить, что я работаю над ней всего четыре часа. Я вкалываю как проклятый, и она будет готова вовремя. Так что займитесь своим делом, а я займусь своим. Смотрите.

Он осторожно развернул мольберт.

– Старый дуб толщиной в одну восьмую дюйма. Сколько времени я потратил, пока нашел на территории монастыря подходящий материал! Мне пришлось собственноручно вырезать эту грязную доску из церковной лавки в Сан-Джовании. Я думаю, она сойдет за пятнадцатый век. Мне пришлось затемнить ее и замазать грязью края, чтобы замаскировать свежие срезы. И потом, не забывайте: я пишу икону по памяти. Базовый слой оригинала представляет собой нечто вроде смолы, он пузырится и проступает сквозь краску, создавая эффект…

– Хорошо, хорошо, – остановила его Флавия. – Я просто проявила естественное беспокойство. Так вы говорите – успеете?

– Сколько времени у меня в запасе?

– Крайний срок – восемь утра.

Состроив гримасу, он что-то вычислил в уме, потом сказал:

– Успею. Возможно, это будет моя лучшая работа. И уж точно – самая быстрая.

– Жаль, никто об этом не узнает.

– Многие великие художники работали анонимно. Например, мы не знаем, кто написал оригинал этой иконы. Ладно, если вы посидите тихо…

Он снова начал работать, а Флавия взволнованно мерила шагами комнату, с тревогой посматривая на мольберт. Наконец Менцис не выдержал:

– Слушайте, уходите отсюда. Вы не даете мне сосредоточиться. Погуляйте, попейте кофе, купите газету, в общем – займите себя чем-нибудь. И захватите с собой своего приятеля. Его храп меня отвлекает.

– Какой нервный, – сказал Аргайл, когда они с Флавией расположились в кафе напротив дома Менциса. – Я, между прочим, помогал ему в монастыре – держал пилу и стирал пыль с органных труб. Потом я растирал и смешивал краски. А еще лазил в трубу за сажей для обратной стороны доски и растворял ее в этаноле. Да я практически не знал ни минуты отдыха с этим Менцисом.

Он выпил кофе одним глотком и заказал еще.

– Но, честно говоря, я получал удовольствие, помогая ему. Это так увлекательно – подделывать картины. И очень прибыльно. Как тебе удалось уговорить его сотрудничать с вами? Ты уверена, что твоя задумка удастся?

Флавия пожала плечами. Подделать картину за двенадцать часов не так уж трудно, тем более что Харанис имел смутное представление о том, как она выглядит. Дополнительным плюсом было то, что икона сильно потемнела от времени. Конечно, надеяться на то, что она сможет обмануть специалиста, не приходилось, да и Харанис при более внимательном рассмотрении тоже разберется, что к чему. Но такой возможности они ему не дадут. Картина пробудет у него в руках всего несколько минут. Ради Хараниса Менцис не стал бы особенно стараться, пытаясь выдержать стиль и достичь божественной ясности взгляда, свойственной оригиналу. Обмануть Хараниса было легко. Обмануть Мэри Верней – гораздо труднее.

К сожалению, полиция не смогла привлечь к работе профессионалов, пришлось довольствоваться услугами Менциса. Бруно Масколино, к примеру, был бы счастлив помочь им, пообещай они ему скостить пару месяцев срока, и справился бы с работой гораздо успешнее. Но он не видел оригинала; только Менцис успел изучить его достаточно хорошо, когда выбирал способ обновления картины. Таким образом, он был единственным человеком, к кому они могли обратиться. Но он выдвинул массу условий.

– Я пообещала ему сделать официальное заявление относительно его непричастности к какому бы то ни было криминалу, выступить с критикой в адрес недоброжелательно настроенной прессы и использовать все влияние Боттандо, чтобы ему достался контракт на реставрацию Фарнезины.

– Неплохая сделка. А ему можно доверить Фарнезину?

– Ты знаешь, сейчас мне все равно, даже если этот потолок превратится в мультяшку от Уолта Диснея. Я даже не знаю, можно ли ему доверить подделку «Одигитрии». Других людей у нас просто нет. Ну, что ты скажешь?

Аргайл поскреб подбородок и осторожно заметил:

– Может, что и получится. Он же сам сказал: главный его козырь – темное изображение, а также то, что никто из преступников не видел картину без оклада. В худшем случае Мэри Верней решит, что ее реставрировал абсолютный дилетант. Мне вообще уже кажется, что он не такой уж вспыльчивый и невыносимый. Он даже может быть деликатным. Он не слишком любезен, но грубияном я бы его тоже не назвал. Честно говоря, мне он понравился. Мы очень мило поболтали, пока пилили доску и готовили краски.