Вольф Серно - Странствия хирурга: Миссия пилигрима

• Название: Странствия хирурга: Миссия пилигрима
• Автор: Вольф Серно
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-486-00736-1

«Да осветит огонь познания темную тайну чумы», — молодой врач Витус не мог бы лучше сформулировать цель, ради которой он и его друзья отправились в полное опасностей путешествие. И вот октябрьским днем 1579 года в библиотеке Падуанского университета им удалось найти зашифрованное и скрытое до времени послание самого Франческо Петрарки, начинавшееся этими словами… Миссия странствующего хирурга завершена, и он готов вернуться в Англию, но в родном монастыре его ждет еще одно свидетельство из прошлого, способное пролить свет на тайну происхождения последнего представителя рода Коллинкортов.

---

— Убери это!

— Слушаюсь! — Личный слуга Мехмета-паши вмиг исполнил приказ. Он пользовался расположением хозяина и не хотел его лишиться.

— Али! — Паша, взмахом руки отослав Хакана, повернул свою массивную голову вполоборота назад, туда, где у румпеля стоял штурман. — Я не хочу чересчур далеко уходить в море. В скольких милях от нас Танжер?

Танжер, вот уже сто восемь лет принадлежавший Португалии, почти не ощущал правящей руки короля Генриха из Ависской династии, почему Филипп II Испанский уже давно протягивал свои жадные руки к древнему портовому городу, лежавшему южнее Геркулесовых столбов[9]. Этот вакуум власти Мехмет-паша использовал, чтобы устроить в Танжере нечто вроде опорного пункта, откуда уже неоднократно пытался захватить один из набитых сокровищами галеонов, приходивших каждую весну из Новой Испании. До сих пор, к сожалению, безуспешно.

Али ответил по-военному четко:

— Вот уже два часа, как суша скрылась за горизонтом, Мехмет-паша. Думаю, еще немного — и мы попадем в Северо-Южное течение Западного океана.

— Тогда нам лучше повернуть назад, — паша, кряхтя, поднялся со своего обитого красным бархатом капитанского кресла. — Галера не способна бороздить океан, даже если она сделана в Венеции.

— Да, Мехмет-паша. — Али смотрел строго перед собой.

— Но сначала помолимся Аллаху, как пристало каждому правоверному мусульманину в это время. — Паша взглянул на небо, чтобы сориентироваться на восток. Он мог бы свериться по компасу Али, но так ему было приятнее. Пророк ведь тоже не пользовался подручными средствами. — Хакан!

— Слушаюсь, Мехмет-паша! — Слуга принес капитану коврик, который тот собственноручно раскатал. Все бывшие на борту, исключая неверных гребцов, повернулись к востоку, туда, где находился священный город Мекка, и Мехмет-паша громогласно прочел текст Первой суры, «Открывающей книгу» и обращенной к Мекке:

Во имя Аллаха милостивого, милосердного! Хвала Аллаху, господу миров милостивому милосердному, царю в день суда! Тебе мы поклоняемся и Тебя просим помочь! Веди нас по дороге прямой, по дороге тех, которых Ты облагодетельствовал, — не тех, которые находятся под гневом, и не заблудших…

Закончив намаз, Паша поднялся с колен.

— И будь я проклят, — проворчал он, — если один из этих неверных псов не попадет вскорости под дула наших орудий.

— Ин шаʼа-лла![10]— пробормотал Хакан.

Вечером того же дня Мехмет-паша сошел на берег в Танжере. Он испытывал потребность в свежих финиках, финиковой водке, проститутках и обильной пище. Причем именно в такой последовательности.

Через несколько часов — он пропустил два намаза — его нога вновь ступила на пирс, к которому был пришвартован его корабль. Поскольку ему не сразу удавалось найти свою галеру, он всегда шел на запах. Еще издалека его приветствовал храп смертельно измученных рабов-христиан. Глупое, неверное отродье! Зловонное отребье! Но они нужны ему, чтобы гнать вперед его галеру. Он слегка покачнулся, отчетливо рыгнул и выудил финик из недр своих просторных, необъятных шальвар. Сунув плод в рот и пожевав его, он вскоре снова почувствовал тянущую боль в коренном зубе. В дурном настроении он поднялся на «Ильдирим», не замечая вытянувшегося в приветствии Али.

— Где Хакан, этот бездельник?! — накинулся он на штурмана.

— Ты же сам разрешил ему сойти на берег, — осмелился возразить Али.

— Ах, да! — Паша прошел в свою каюту. Если он не ошибается, где-то тут спрятан калебас с финиковой водкой. Хотя Коран и запрещает употребление алкоголя, цель оправдывает средства: сивуха поможет заглушить боль. В следующей молитве он просто объяснит Аллаху, что это было всего лишь средство от зубной боли. Насколько он помнил, водка должна стоять в шкафчике из красного дерева со стороны левого борта.

— О Аллах, милостивый, милосердный, сотворивший весь этот мир, неужели надо было сотворять еще и зубную боль, которая так мучает меня! — раздраженно ворчал он, шаря, покачиваясь, по полкам.

И, к безмерному ужасу Мехмета-паши, Аллах единый ответил ему:

— Фалалей, зуб болит, кости ломит. Уй-уй, пошуй, пошуй!

Нет, это никак не мог быть Аллах! Паша резко повернулся и начал обыскивать помещение.

— Кто говорит с Мехметом-пашой? — спросил он испуганно. Конечно, старый головорез был из числа людей, которые ничего не боялись, однако перед невидимым, необъяснимым, таинственным у него буквально тряслись коленки.

— Пошуй, пошуй! — раздалось снова, и теперь паша увидел крохотную ручку, торчавшую из горы подушек на его ложе. В ручке были зажаты несколько сушеных стебельков и бутонов, в которых человек, разбирающийся в травах, мог распознать гвоздику.

Кому могла принадлежать рука? Ребенку? Нет, странный голос звучал иначе, это был фальцет с хрипотцой, словно не из этого мира. Неужели ему явился злой дух? Джинн?! У капитана пиратов по спине побежали мурашки.

Тут подушки раздвинулись, и появился карлик, ростом не больше ребенка. Огненно-рыжие волосы торчали во все стороны. Одет коротышка был в странный костюмчик небесно-голубого цвета, растянутый на спине уродливым горбом. Произнося слова, он вытягивал вперед губки и слегка шепелявил, поэтому рот его напоминал рыбий.

— Пошуй, пошуй!

Паша неуверенно подчинился. Сунув бутоны гвоздики в рот, он начал их осторожно разжевывать, не спуская ни на миг глаз с необычного гостя. Тот, казалось, не обращал на него никакого внимания, слез с кровати и принялся оглядываться в каюте. Паша продолжал жевать. Гвоздика была ужасно горькой на вкус, не то что сладкие финики, которые он имел обыкновение непрерывно поедать. Но — о чудо! — боль отступила!

— Боль отступила! — воскликнул пират, сам этому не веря.

Малыш добродушно осклабился:

— Хороша шевалка!

— Что? — Мехмет-паша ничего не понял. Впрочем, ему это было безразлично, пока он не чувствовал боли. Капитан усердно жевал дальше.

— Ну щё, толстобрюх, боль пердю?

— Что-что? — Паша опять ничего не понял. Но теперь, когда боль почти полностью ушла, тарабарщина карлика даже веселила его. — Я думаю, зубной червь помер! — радостно воскликнул он.

— Весь бледный и холодный, пришел каращун?

— Да что ты там опять несешь?

— Знащит, помер, господин Пишпашпаша?

Пират расхохотался. Так его еще никто не называл, да никто бы и не осмелился. Малышу, похоже, все было нипочем. Он ничего не боялся, только рот до ушей да знай бормочет себе:

— Знащит, помер, господин небопер.

— Значит, помер, господин небопер, — повторил за ним паша, а потом спросил, давясь от смеха: — Как ты меня назвал? Небопер? А другие такие же потешные выражения знаешь?

— Уй-уй, а то! Хламосбор, блохолов, горлодер…

— Ха-ха-ха! — зашелся капитан. — Еще, еще!

— …пещковешатель, дерьмощист, долбоклок, селедкоукротитель…

— Ха-ха-ха!

— …щипарь, доскодел, носозей, коробовейник, клеверожор, шляпонос, туподав…

— Довольно, довольно! Мехмет-паша больше не может, Мехмет-паша сейчас упустит в штаны, если ты не прекратишь! — Капитан сел на кровать, держась за живот от смеха. — Ты дал мне хорошее лекарство и к тому же рассмешил. За это я хочу тебя наградить.

Паша поднялся, чтобы было удобнее рыться в бездонных шальварах, нашел финик и запустил его в рот. — Дай-ка подумать.

Второй финик продрался сквозь гущу усов, потом третий. Наконец сладкоежка воскликнул:

— Придумал! Наградой тебе будет мое общество. Я разрешаю тебе остаться у меня, и отныне ты должен ежедневно поднимать мне настроение — будешь моим паяцем, шутом, скоморохом. Да, такова моя воля! А титул твой будет: Мехмета-паши персональный смешитель!

Вопреки ожиданию карлик ничего на это не ответил, только низко поклонился. Потом вприпрыжку сбегал на берег и притащил на корабль кое-какой скарб. Среди прочего короб хирурга с инструментами и травами, а также крепкую палку в человеческий рост.

Он добился, чего хотел.

Буммм… буммм… буммм… буммм… буммм…

Глухой бой барабана, вибрируя, пронизывал головы и ударялся о барабанные перепонки, как будто колотушка била прямо по ним. Витус нагнулся вперед и схватился руками за толстое весло. Буммм… Опустил его в воду. Буммм… Провернул его. Буммм… Снова поднял весло. Буммм… Нагнулся вперед. Буммм… Буммм… Буммм…

Его тело было мокрым от пота. Он сидел, прикованный, в носовой части «Ильдирим» по правому борту, непосредственно за боевой площадкой, рамбатой, и молился, чтобы Мехмету-паше не взбрело в голову увеличить число ударов. Двенадцать ударов за время, которое нужно песку чтобы просочиться сквозь отверстие в минутных песочных часах, были той нормой, на которую способен хорошо накормленный мужчина, шестнадцать — на грани возможного, а двадцать — смертельной нагрузкой, при которой вылезут из орбит глаза и порвутся сухожилия на руках. Ни один здоровый мужчина не выдержит это больше, чем несколько минут.