Иоанн Кронштадтский - Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 2. Духовные опыты. Наблюдения. Советы

• Название: Дневник. Том I. 1856-1858. Книга 2. Духовные опыты. Наблюдения. Советы
• Автор: Иоанн Кронштадтский
• Издательство: Издательство «Отчий дом»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001

Дневник. Том I. 1856-1858. Книга вторая. Духовные опыты. Наблюдения. Советы.

---

Беда нам от греха: он бороздит, дерет нашу душу па всем ходу нашей жизни, даже при делании добрых дел. — Иногда люди жалуются, что начальство или простые люди забывают все хорошее, что они сделали, и помнят только худое и платят только за худое. Но верно слово Спасителя: в ню же меру мерите, возмерится вам (Мф. 7, 2; Мк. 4, 24; Лк. 6, 38). Ты Божии благодеяния тебе забываешь, а смотришь и ропщешь на Его наказания, которые хотя и тяжелы, а все — благодетельны по своим последствиям. Не жалуйся же, если и твое добро забывают, а видят только гное зло, которое есть действительно зло. — Как поэтому нам необходим Спаситель, Который бы постоянно спасал нас от греха и в здешней жизни, и совершенно избавил бы нас от него в будущей.

Если бы не умерщвлял грех, тогда не нужен был бы и Спаситель, но он убивает душу и здесь, и после смерти телесной — на бесконечные веки. Как поэтому необходим и Спаситель. Кто этого не нидит? Нельзя нам жить без Спасителя.

Молитва — драгоценнейшее сокровище для человека: произнесенная с верою и упованием на Бога, она прогоняет из сердца страсти, сердечные мучения и восстанавливает в душе мир и спокойствие. Поэтому, если какая страсть мучит вас, тотчас обращайтесь к молитве; если вам крайне не хочется молиться в это время, преодолейте себя, говорите Богу откровенно: «Господи! Вот я такой и такой, положим — гордец, завистник и самолюбец и прочего во мне крайне много, но Ты все можешь, ты можешь меня очистить, преобразить; очисти же, преобразуй меня, исцели страсти мои». — Опыт.

Я причащаюсь Вечери Любви и — не имею искренней любви к ближним, не люблю их, как себя — ни с чем не сообразно. Да будет же для тебя Вечеря Любви побуждением к любви.

Другим побуждением да будут для тебя внутренние грызения страстей, например самолюбия, ненависти, зависти и др. Ты знаешь, что страсти грызут душу, как лютейшие адские псы. — Принеси в жертву любви другим то, что для тебя немаловажно, что ценно: иначе чем ты докажешь любовь?

В чьем сердце живут страсти, тот не может быть способным к наслаждению чувствами <?> чистой, горячей любви, чувствами доброго, прекрасного, высокого. Кое бо общение свету ко тьме? (2 Кор. 6, 14.) И поэтому уже необходимо искоренять страсти. — Человек страстный — если служитель Божий, — или малодушен, или дерзок пред лицем Божиим и не может быть достойным служителем алтаря, если не изменится к лучшему.

Часто видим людей легкого характера, которые скоро зазнаются со всем, что их окружает. Если такие люди поставлены на высоте священства, то и тут, пред самым престолом Царя царей, также зазнаются. Но Царь царей державно вразумляет их, оставляя их только Своею помощию. Тогда они или предаются в неискусен ум и творят неподобная (Рим. 1, 28), или становятся как прах, его же возметает ветр от лица земли (Пс. 1, 4), или лист, ветром носимый.

Человек страстный теряет дерзновение пред Богом и удаляет Его из сердца. Это бывает весьма ощутительно. Господь наказывает и одно поползнонение ко греху: Он знает нас больше нас самих: Болий есть Бог сердца нашего (1 Ин. 3, 20). Это я ощущаю.

Когда я живу по законам Владыки моей жизни, мне бывает хорошо, я хожу в широте; а когда уклоняюсь от Его законов, согрешу, мне тяжела бывает жизнь, я хожу со стесненным сердцем.

Когда начинает овладевать тобою какая–либо страсть, вспомни тогда Спасителя и призови Его на помощь: Он сейчас явится и избавит тебя от мрака и тиранства ее. Говори Ему: «Вот, Спаситель мой, пришло время явить Тебе на мне милость и силу Свою; яви ее, Человеколюбие!»

Господи! Страшная Жертва Твоя да будет для меня всегда велика, всегда нова, как она всегда для меня животворна.

Благодари всегда Бога за мир, которым ты теперь наслаждаешься, при вере в Него, и помни, каково тебе было без Его мира. Ах! Что за мир Божий! Как он вожделенен, драгоценен для души нашей. — Еще ищи подробности <?>.

Слава животворящим Тайнам. Какой порядок, какой мир и спокойствие производят они в малом мире — человеке, который вообще так мало может похвалиться внутренним порядком и происходящим от него миром и радостию сердца! Как ощутителен, заметен во мне Господь по принятии Святых Таин! Во внешнем мире я усматриваю Господа в изумительном порядке, стройном течении всех вещей великих и малых, в этом течении светил, в этом возникании и возрастании животных и растений, из коих каждый род знает сам себя без света <?> разума, — и во мне я узнаю Его по сладостному согласию и миру душевных моих сил, по порядку духовной моей жизни.

Не ктому за твою беседу веруем: сами бо слышахом и вемы, яко Сей есть воистину Свет миру, Христос (Ин. 4, 42), — говорили жене самарянской, рассказавшей о Христе–Мессии, когда жил у них Христос два дня. Так и мы сначала веруем в Господа за беседу других, именно за беседу святых евангелистов и апостолов, а потом и сами внутренним чувством сердца удостоверяемся в том, что Иисус Христос есть Свет миру и нам. Действия живущего в нас Христа опытно уверяют нас в том, что Он — наш Спаситель.

При встрече с нищими говори себе: яко же очи их в руку нашу, тако очи наши ко Господу Богу нашему, дондеже ущедрит ны (Пс. 122, 2), и не обленяйся никогда подавать милостыню.

Новый счет NN nos unif [76].

SENTENTIAE [77]

Августа 28 дня 1858 года. Господи! Силою Креста Твоего, с сердечным вниманием и с верою изображаемого на груди и чреве, я выгоняю из сердца мучительный страх бесовский: слава державе Твоей, слава силе Креста Твоего, Господи! Непобедимая, непостижимая, Божественная сило Честнаго и Животворящаго Креста, не остави нас, грешных! [78]

Имей всегда пред глазами зерцало совершенств Божиих: премудрости, благости, правосудия, всемогущества, всеведения, вездесущия, неизменяемости, чтобы тебе ходить во свете и исправить стопы свои. Если, например, ты преткнулся, согрешил и терпишь наказание за грех, внутреннее или внешнее, то вспомни, что Правосудный Бог, наказавши тебя здесь, не накажет в другой жизни. С правосудием, которое, впрочем, обезоружено уже для нас Сыном Божиим, представь Его благость, которая влечет нас к Богу с такою же силою, с какою правосудие устремляется на наказание грешника, даже благость скрывается в правосудие, чтобы, наказавши преступника, помиловать его помилованием вечным. Аще наказание терпите, яко сыновом обретается вам Бог. Который бо есть сын, егоже не наказует отец (Евр. 12, 7), — говорит Апостол.

Господи, носящий всяческая глаголом силы Своея! (Евр. 1, 3.) Поддержи и меня, падающего от уныния и малодушия. Ты поддерживаешь мою телесную жизнь: поддержи и духовную.

Как резко, осязательно различаются во мне два совершенно противоположных состояния: состояние благодатное, состояние мира и свободы духа, и — состояние безблагодатное, состояние мучения, скорби, тоски, рабства души! В последнее я повергаюсь, окаянный, жалкий, бессильный, каждый раз, как согрешу пред Богом, моим Праведным Судиею; в первом я бываю при искреннем, горячем раскаянии в моих грехах, когда слезы текут из растерзанного скорбию сердца, когда Праведный Судия и Сердцеведец пременяется в любвеобильного Отца, с распростертыми объятиями принимающего блудного, обратившегося к Нему сына, и когда я удерживаюсь, по Его благодати, от грехов и делаю добро. Боже праведный! Тяжек жезл Твой, которым Ты поражаешь меня! Но да будет воля Твоя!

Господи! Ты знаешь, что я падаю невольно. Призри на мое старание не падать, призри на мои слезы по падении; призри на мою радость, когда я при помощи Твоей преодолею себя, не поддамся своей слабости. +

Сей род не исходит, — сказал Спаситель о бесах, вошедших в людей, — токмо молитвою и постом (Мф. 17, 21; Мк. 9, 29). И точно, этот род исходит из людей молитвою. Люди не от мира сего знают это по опыту. Часто после усердной молитвы в минуты спокойствия душевного, в минуты свободы от искушений они с ужасом вспоминают о том страшном мучении, которое производил в них демон темный, и радуются, как бы спасшись от ада, когда он силою молитвы выйдет из них и Ангел мирный осенит их опять своими святыми и священными крилами.

Господи! Даруй мне слезы оплакать моего духовного мертвеца — душу. С ужасом я вижу, что сердце мое умерло для веры, надежды и любви; ум помрачился: нет в нем святых созерцаний, нет в нем света истины; какой–то мрак бродит в голове. Господи! Да воссияет и мне, грешному, свет Твой присносущный!

Сладостный сон. Видел я во сне покойного Государя Николая (но как будто он жив и не умирал). Он обозревал свое царство; обозревая, зашел в дом к какому–то покровительствуемому им человеку (как будто Кудр. <?>), от которого узнал, что я оказал великодушный поступок кому–то поданием значительной милостыни. Был будто бы около этого дома и я: хотел я видеть царя. Царь горячо принял поступок мой с любовию и царственным видом попечения о всех своих подданных, приласкал меня царским словом, дал мне в награду какую–то бумажку, о которой я думал, что рубль <?>, и — велел мне с ним идти и чай у него пить. Между тем будто бы я показал свою бумажку другим, и оказалось, что она — царский билет, по которому я мог из любого казначейства получить 160 рублей серебром, а другие говорили, что [79] слишком. Так щедро царь наградил за одну милостыню. Вот я дождался, пока царь пошел домой; осклабясь, посмотрел он на меня и пошел домой отдохнуть от трудов. Я шел вдали от него. Государь шел как партикулярный чин: его никто не узнавал (так и мы не узнаем шествующего в нас Промысла). Пришел он домой. Зашел в царский дворец и я; тут нашел некоторых нищих и царских слуг, которые спросили, зачем я здесь, и я сказал зачем. Долго я ждал и хотел было уйти переменить свою нехорошую шапку, которую второпях взял у кого–то вместо своей; стали показываться князья, чтобы видеть, кого царь почтил такою милостию; явились из других покоев опять князья, со светлыми, осклабящимися лицами, добрые, приветливые, и спрашивали меня: «Что дать <?> мне?» Я отвечал: «Папенька ваш приказал мне у него чаю напиться». Явились и княгини с добродушным, веселым видом и приветствовали меня. Скоро подали и чай, и я напился. А царя больше не видал. Жене я говорил: «Смотри, как Бог нас награждает за доброе дело, не станем же опускать случая сделать доброе дело никогда». Какую сладость чувствовал я от сна! Как долго следы его оставались в сердце!