Василий Экземплярский - Учение древней Церкви о собственности и милостыне

• Название: Учение древней Церкви о собственности и милостыне
• Автор: Василий Экземплярский
• Жанр: Религиоведение

ПАТРИСТИКА:

тексты и исследования

Василий Ильич

Экземплярский

«Учение древней Церкви о собственности и милостыне»

Издательство «Текст» Краснодар, 2013 г.

УДК 281.9 ББК 86.372 Э 36

Рекомендовано к публикации

Издательским Советом Русской Православной Церкви ИС 13-304-0347

Книга издана на средства Екатеринодарской и Кубанской епархии, а также на личные пожертвования.

Текст книги печатается по изданию:

Учение древней Церкви о собственности и милостыне. Киев, 1910. Предисловие: Сомин Н. В.

Экземплярский, Василий Ильич.

Э 36 Учение древней Церкви о собственности и милостыне / В. И. Экземплярский. — Краснодар: Текст, 2013. — 272 с.

ISBN 978-5-903298-11-2

Предлагаемая читателю книга профессора В. И. Экземплярского — поистине уникальна. Работа Экземплярского — единственная в русском богословии монография, целиком посвященная вопросу собственно­сти и богатства со святоотеческой точки зрения. Ее содержание полно­стью основано на учении церковных писателей и святых отцов III-V вв.: Тертуллиана, Климента Александрийского, Киприана Карфагенского, Григория Богослова, Василия Великого, Иоанна Златоуста, Амвросия Медиоланского, блж. Августина, блж. Иеронима и др. Добрую полови­ну текста книги составляют выписки из Писания или святоотеческого предания (около 300 цитат из Библии и около 700 — из святых отцов). И вот на основе столь обширного материала Экземплярский воссоздает святоотеческое учение о собственности и милостыне, обладающее по­разительной высотой. Русский богослов убедительно показывает, что в основе святоотеческого учения лежит милосердие и любовь к ближнему. В Приложении публикуется небольшая работа архиеп. Василия (Криво- шеина), посвященная тому же вопросу, рассмотренному на основании со­чинений прп. Симеона Нового Богослова.

Книга предназначена для богословов, философов, историков и всех, инте­ресующихся судьбами Православия.

© Издательство «Текст». © «Православный Екатеринодар». © Сомин Н. В. — предисловие.

ISBN 978-5-903298-11-2

Исходный pdf - http://stavroskrest.ru/library/%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5-%D0%B4%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%BD%D0%B5%D0%B9-%D1%86%D0%B5%D1%80%D0%BA%D0%B2%D0%B8-%D0%BE-%D1%81%D0%BE%D0%B1%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8-%D0%B8-%D0%BC%D0%B8%D0%BB%D0%BE%D1%81%D1%82%D1%8B%D0%BD%D0%B5

---

В лице св. Киприана мы, таким образом, встречаем сурового обличи­теля богатых и защитника евангельской простоты жизни. Самый обли­чительный тон поучений святителя ясно говорит, что в Церкви его вре­мени уже не было того полного братского общения, какое царило ранее, и какое св. отец, согласно сказанному нами в первой главе, признавал нормой христианских отношений. Очевидно, напротив, то разделение на богатых и бедных, которое так ярко выступало на фоне языческой жизни, проникло и в среду христиан, хотя все же отсутствие жалоб на невозмож­ность напитать всех нищих и уверенность св. Киприана, что в его Церкви всегда найдется помощь неимущему[358], как будто бы дает право сделать заключение, что Церковь обладала еще достаточными благотворительны­ми суммами.

Но, как мы сказали, и как это предполагается само собой, с настоящим великим соблазном принять выработанные многовековой языческой куль­турой нормы общественных отношений Церковь должна была встретить­ся тогда, когда христианство было объявлено государственной религией. Это был решительный момент, когда внешняя борьба с христианством была оставлена, но необходимо более горячо разгорелась внутренняя борьба двух жизнепониманий. Эта борьба касалась многих сторон цер­ковной жизни и в числе их — вопроса об отношении к богатству и бед­ности. Насколько противоположно было отношение к этим состояниям христианства и язычества, думается, не нужно и говорить. Как велика была противоположность между христианской и языческой оценкой богатства и бедности, лучше всего раскрывается в картине той горячей борьбы святых защитников Христовой истины, какую они вели в целях выяснить высоту христианского воззрения на предмет и указать на совер­шенную несовместимость для христиан служить двум господам... Картина этой борьбы особенно ярко и жизненно выступает в творениях святых отцов первого века торжества христианства в пределах Римской империи, и этим веком ограничим наше изложение древнецерковного учения, так как позднее мы встретили только повторение сказанного в этот именно золотой век церковной письменности. Да и горячность между началами культуры христианской и языческой постепенно слабела; почему? не бу­дем говорить здесь.

Из отцов Церкви Восточной мы остановимся на учении св. великих каппадокийцев — этих несравнимых поборников Христовой истины — и св. Иоанна Златоуста, у которого учение о богатстве и бедности изло­жено с исчерпывающей полнотой. А из западных авторитетов изложим мнения по интересующему нас вопросу св. Амвросия, св. Астерия, бла­женного Августина и блаженного Иеронима.

Св. Василий Великий принадлежал к числу тех епископов Церкви, которые совершенно отказывались от личной собственности и проводили жизнь в добровольной бедности[359]. Если таков был личный практический идеал св. отца в отношении имущества, то ясно, что он не считал богат­ство таким даром Божиим, который должно «хранить и умножать», но, напротив, в добровольной бедности видел большие преимущества на пути к достижению Божиего Царства. В сочинениях св. Василия мы, правда, не встречаем таких беспощадно резких осуждений богатства, как, например, у св. Иоанна Златоуста; но, несмотря на это, отрицательное отношение св. Василия к богатству выступает с не меньшей определенностью.

Как все почти св. отцы, Василий Великий, прежде всего, ярко подчер­кивает, что богатство не есть истинное благо, каким нередко его счи­тают, но по существу — обманчивый призрак блага и нечто, совершенно ничтожное по сравнению с истинной жизнью. «Если видишь, — говорит святитель, — что иной через меру богат, не почитай жизни его блажен­ной... Свойство богатства — текучесть. Быстрее потока протекает оно мимо владеющих им... Не пристращайся к нему душой своей... не люби его через меру и как одному из благ не дивись ему, но употребляй его в служение, как орудие»[360]. «Не убойся егда разбогатеет человек. Когда видишь, говорит пророк, что неправедный богат, а праведный беден, не убойся сам в себе, не смущайся мыслью, будто уже вовсе нет Божия Про­мысла, надзирающего дела человеческие... Богатому нет никакой пользы в богатстве, когда он умирает, потому что не может взять его с собой... Счастлив он, если получит в удел немного земли, которую из жалости да­дут ему погребающие... Посему не малодушествуй, смотря на настоящее, но ожидай той блаженной и нескончаемой жизни; ибо тогда увидишь, что праведнику служит во благо и нищета, и бесславие, и лишение наслажде­ний. И не смущайся, видя, что ныне мнимые блага разделяются как бы неправедно. Ибо услышишь, как будет сказано богатому: «восприял еси благая твоя в животе твоем»; а бедному — что он принял злая в жизни своей. Посему справедливо один утешается, а другой страждет»[361]. Вооб­ще, изображение совершенного ничтожества богатства перед лицом будущей жизни — очень обычная тема рассуждений св. Василия. «Есть у тебя, — говорит, например, о богатом святитель, — такое-то число де­сятин обработанной земли и еще такое же число заросшей лесом, горы, равнины, овраги, реки, луга. Что ж после сего? Не всего ли три локтя земли ожидают тебя?... Для чего трудишься?... Для чего собираешь сво­ими руками бесплодное? и, о если еще только бесплодное, а не пищу для вечного огня! Отрезвишься ли когда-нибудь от сего упоения?.. Придешь ли в себя самого... Щадила ли кого смерть ради богатства? Миновала ли кого болезнь ради денег»[362]. «Богатство остается здесь, золото расхища­ется, серебро идет в разделе, поместья продаются, слава забывается, вла­дычество прекращается, страх угасает... Богач предстает там нагим. Если имеет добродетели, и там он богат. А если обнажен от них, то вечный нищий»[363]. Там нет витий, нет убедительного красноречия, которое бы могло скрыть истину перед Судией. Туда не сопровождают ни льстецы, ни деньги, ни величие сана. Предстанешь один: без друзей, без помощников, не защищаемый, не оправдываемый, постыженный, печальный, унылый, всеми оставленный, не смеющий отверсть уст»[364].

Таким образом, по взгляду св. Василия Великого, богатство — не благо само по себе, но лишь его обманчивый призрак. Какова же этическая оценка этого призрачного блага у св. отца? На этот наиболее важный для нас вопрос есть ответ у св. Василия, ответ совершенно определенный. По воззрению св. отца, на пути к истинному нашему отечеству, где и сокро­вище наше истинное, богатство есть тяжелое бремя. Он сравнивает жизнь нашу с плаваньем корабля по бурному морю, когда необходимо бывает выбрасывать все лишнее для облегчения плаванья кораблю. По­добно этому предлагает св. Василий смотреть и на богатство в настоящей жизни и поступать с ним, подражая мореплавателям. «Они без пощады выкидывают товар в море... чтобы самим, если можно, хоть душу и тело спасти от опасности. А нам, конечно, гораздо больше их надо подумать об этом и делать это. Они, если что сбросят, теряют это в ту же минуту, и их окружают уже невзгоды нищеты. А мы, чем больше уменьшаем лука­вое бремя, тем большее и лучшее копим богатство для душ... Имущества, прекрасно изринутые, не погибают для тех, которые их низринули и бро­сили, но, как будто переложенные в какие-то другие надежные корабли, то есть в утробы бедных, спасаются и достигают пристаней... Итак, воз­любленные, положим сами о себе человеколюбивое определение, и бре­мя богатства, если хотим обратить его в свою прибыль, разделим многим таким, которые с радостью понесут его и положат на сохранение в недрах Владыки — в этих безопасных сокровищницах»[365].

И в творениях св. Василия мы находим достаточное объяснение того, почему богатство является таким тяжелым бременем на пути нашем в Царство Небесное: основание для этого св. отец видит в настроении богатого, равно далекого и от сознания личного удовлетворения, и от мысли о горнем отечестве, и от братской любви к своим ближним. Св. отец ярко и не раз изображает те тревоги богатого, его постоянные опасения и неудовлетворенность, которые, вопреки естественному пред­положению, лишают богатых даже простого житейского благополучия. Вот, например, как характеризует настроение бедного св. Василий в своей превосходной беседе на евангельскую притчу о безумном богаче[366]. «Что сотворю?» — рассуждал богач. «Кто не пожалеет о человеке, — спраши­вает св. Василий, — который в таком стеснительном положении. Жалким делает его урожай, жалким делают настоящие блага, а еще более жалким делает ожидаемое. Земля ему приносит не дары, но произращает возды­хания; не урожай плодов доставляет она, но заботы, и скорби, и страшное затруднение. Он сетует, подобно беднякам... мучится в сердце, снедаемый заботой... Не радует его, что все в доме у него наполнено; но текущее к нему и льющееся через края хранилищ богатство уязвляет душу его опасением, чтоб не перепало чего-нибудь посторонним»[367]. «Богатый, по наблюдениям св. отца, высказанным в другой беседе, всего боится: бо­ится дней, как времени судопроизводств; боится вечеров, как удобных ворам; боится ночей, как мучений от забот; боится утреннего времени, как доступа к нему льстецов; боится не только времени, но и места. Его приводят в ужас нападения разбойников, злоумышления воров, клеветы притеснителей, расхищения сильных, злодеяния домашних, любопытство доносчиков... рассуждения соседей, гнилость стен, падение домов, наше­ствие варваров, коварство сограждан, приговоры судей, потеря того, что имеет, отнятие того, чем владел. О, человек, если такова зима обладания, то где же весна наслаждения? Есть снискание велие благочестие с доволь­ством. Оно не заключается вместе с настоящей жизнью... Это стяжание бессмертное»[368].