Павел Дорохов - Колчаковщина

• Название: Колчаковщина
• Автор: Павел Дорохов
• Издательство: Куйбышевское книжное издательство
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1981

Имя П. Н. Дорохова стоит в ряду зачинателей советской литературы. Произведения его достоверно передают атмосферу сурового времени гражданской войны, первых лет Советской власти. Наиболее значительное из них — роман «Колчаковщина».

---

Наташа протянула ему листок. На листке крупными печатными буквами было написано:

«Мой дорогой, любимый Мишук, пишу я тебе отдельное письмо. Твое письмо я получил и крепко тебя за это целую. Я жив и здоров, о тебе очень соскучился. Скоро приеду к вам, только ты об этом никому не говори, а то тогда мне нельзя будет приехать. Кланяйся маме, и дяде Семену, и тете Ивановне. И маму, и дядю, и тетю слушайся. Еще раз целую крепко тебя, мой дорогой мальчик. Твой папа».

Днем Миша несколько раз садился где-нибудь в уголке и перечитывал письмо отца. И весь день о чем-то упорно думал. Ложась спать и отдавая матери письмо, Миша сказал:

— Мама, спрячь письмо дальше, чтобы не нашли.

Наташа удивилась.

— Кто?

— А если солдаты придут.

Дядя Семен из-за перегородки весело отозвался:

— Ну, к нам, Мишук, не придут, и придут, мы их палкой.

Наташа с улыбкой взяла письмо.

— Ну хорошо, Миша, я спрячу.

Засыпая, Миша поднял голову и сонно сказал:

— Мама, я никому не скажу, что папа письмо прислал.

— Вот и хорошо, детка, и не говори. Спи, милый, спи.

Всю ночь Миша видел радостные сны и улыбался.

Глава четвертая Провал

1

Наташа передала Семену, что Мурыгин очень хочет его повидать. Вот только где сойтись. У Ивана Александровича нельзя, здесь тоже нельзя, надо, чтобы обе квартиры остались чистыми. Семен переговорил с одним из работающих вместе с ним на заводе товарищей, — он еще приходился Семену каким-то дальним не то родственником, не то свойственником, они и сами хорошенько не знали. Товарищ согласился, чтобы свидание состоялось у него, и в назначенное время Мурыгин отправился по указанному адресу.

Семен был уже здесь. Мурыгин крепко пожал ему руку.

— Спасибо, товарищ Семен, за Мишку с Наташей, приютили их.

— Ну, чего еще, — просто сказал Семен, — а куда было девать?

Мурыгин прошелся несколько раз по тесной комнатушке и, остановившись возле Семена, дружески хлопнул его по плечу.

— Вот что, товарищ, надо начинать работать.

— Это можно, товарищ Мурыгин, только как взяться, сумею ли?

— Сумеешь, сумеешь, дядя Семен, — убежденно сказал Мурыгин. — Что у вас за народ на заводе?

— Народ ничего себе, да напуганный шибко.

— Из прежних большевиков никого не осталось?

— Никого. Зато теперь все большевики, только говорить боятся. Видишь, жизнь-то какая пошла рабочему человеку, пикнуть не смей. Явись теперь большевики, наши заводские все пристанут.

— Так вот, дядя Семен, дам я тебе пару газет, прочитай их, там просто написано, все сразу поймешь. На заводе близкие приятели у тебя есть?

— Есть.

— Такие, которых ты хорошо знаешь и которым можно доверять?

— Есть.

— Ну вот, газеты прочтешь, начнешь потихоньку да полегоньку с своими приятелями разговаривать о прочитанном сначала с одним, потом с другим. Если можно кому из них дать газету, дай. Вот, если ты пяток таких приятелей подберешь, это будет замечательно.

— Это можно, товарищ Мурыгин, пятерку я тебе живым манером сколочу. Ребята у нас крепкие, положиться на них можно.

— Хорошо. Как у вас администрация?

— Есть у нас Хлебников, управляющий, ну, сдается мне, что он вроде как большевик.

— Почему ты так думаешь?

— Вот как писали мы письмо с Натальей Федоровной, дай, думаю, спрошу у Хлебникова, не опасно ли. Показал ему газету с объявлением, прочитал он, — лишнего, говорит, только не пишите. Ну, думается мне, что он с тех пор как бы приглядываться ко мне стал.

Мурыгин улыбнулся.

— Может быть, для того и приглядывается, что донести хочет!

— Ну, нет, — убежденно сказал. Семен, — такой не сумел бы с рабочим народом обходиться, как Хлебников. Я хорошего человека нутром чувствую.

— Ладно. Надо и Хлебникова прощупать.

Разговаривали долго. Прощаясь с Мурыгиным, Семен взволнованно сказал:

— Ты меня, товарищ, посылай, куда хошь… Я хошь и не большевик, ну, за рабочее дело согласен!

2

Теперь, когда с Ломовым была полная договоренность, Мурыгин считал возможным использовать его для связей. Однажды спросил:

— Вы, товарищ Ломов, никого из большевиков не знаете? Может быть, кто-нибудь остался здесь?

— Знаю. У нас в союзе служит Расхожев, заведует отделом сырьевых заготовок.

— Большевик?

— Большевик. Я его хорошо знаю. Он не здешний, из Томска. Я его там несколько раз встречал.

— Под своей фамилией он здесь?

— Нет, под чужой. Его здесь никто не знает. Я с ним встречаюсь часто, но делаю вид, что раньше никогда его не видел.

— Вы вполне в нем уверены? Никаких сомнений у вас относительно его нет?

— Решительно никаких. Повторяю, что я с ним несколько раз на съездах в Томске встречался, когда там работал. Он всегда выступал как большевик.

Мурыгин что-то обдумывал.

— Вы могли бы меня с ним познакомить?

— Конечно, мог бы.

— Покажите ему для начала вот это.

Мурыгин вынул советские деньги.

— Хорошо.

Дня через два Иван Александрович встретился с Расхожевым в правлении союза.

— Вы видели, товарищ Расхожев?

Протянул Расхожеву пачку советских денег. Расхожев живо заинтересовался.

— Нет, не видал. Где вы взяли?

— Тут человек один из России приехал.

— Из России! Ну что он рассказывает?

— Много интересного. Если хотите, я могу вас свести с ним.

Расхожев тотчас же сделал равнодушное лицо.

— Нет, я не к тому. Просто думал, что он вам рассказывал.

И отошел от Ломова.

Когда дома Иван Александрович рассказал об этом Мурыгину, тот был очень обрадован: осторожность Расхожева ему понравилась. Достал из чемодана пару газет.

— Вот, Иван Александрович, передайте-ка Расхожеву, может, он разговорчивее станет.

На заседании правления Ломов опять увидел Расхожева. Выждал минуту, когда Расхожев вышел из кабинета, пошел вслед за ним и в коридоре остановил.

— Товарищ Расхожев, вот спрячьте, дома прочтете.

Расхожев молча взял газеты и, не посмотрев, сунул в карман.

На другой день он сам пришел к Ивану Александровичу в кабинет. Молча сел, в упор посмотрел на Ломова черными сверлящими глазами и хмуро спросил:

— Послушайте, вы меня знаете?

— Да, знаю, мы с вами встречались в Томске на съездах.

Расхожев кивнул головой.

— Верно. Почему же вы делали вид, что не узнаете меня?

— Я думал, что это будет вам неприятно, ведь вы меня мало знаете.

— Мне это нравится в вас, — все так же хмуро продолжал Расхожев, — теперь вот что, — почему вы мне дали эти газеты?

Иван Александрович помолчал немного.

— Видите ли, товарищ Расхожев, в чем дело: я знаю, что вы большевик, по крайней мере, в Томске я вас знал как большевика. Здесь у вас фамилия другая, значит, вы скрываетесь, а это последнее значит, что вы большевиком и остались.

— Допустим, — слегка улыбнулся Расхожев.

— Ну вот. Теперь мне случайно пришлось познакомиться с человеком, приехавшим из России. Человек этот тоже большевик и тоже скрывается. Хорошо ли это или плохо, но только я рассказал ему про вас, не называя вашего имени. Он хочет связаться с вами, и я по его просьбе передал вам советские деньги и газеты. Вот и все.

Расхожев помолчал немного.

— Вы меня простите, Иван Александрович, я вашего поступка не одобряю. Вы поступили неосмотрительно. Разве вы не думаете, что этот человек мог быть провокатором?

Ломов засмеялся.

— Мне ваша осторожность, товарищ Расхожев, тоже очень нравится. Но видите, в чем дело: сказать по правде, я этого человека знал раньше.

— Это другое дело. Все-таки…

Иван Александрович перебил его.

— Это Киселев, может быть, слыхали?

— Киселев? Да, слыхал. Хорошо, сведите меня с ним.

Ломов дал Расхожеву свой адрес.

Мурыгин с большим интересом выслушал рассказ Ивана Александровича о его разговоре с Расхожевым.

— О, вот это молодец! Вот это большевик!

С нетерпением ждал прихода Расхожева.

Вечером Иван Александрович ввел к Мурыгину небольшого щупленького человека, густо заросшего черным волосом.

— Вот вам, товарищ Расхожев.

Ломов оставил их вдвоем. Расхожев приступил прямо к делу.

— Вы меня извините, дорогой товарищ, я вас не знаю, но слыхать про вас — слыхал. Однако то, что вы прислали с Иваном Александровичем — советские деньги и московские газеты, — доказательство еще не так большое. Согласитесь, что и деньги, и газеты у каждого контрразведчика могут быть. Что вы еще можете предъявить в доказательство того, что вы действительно тот, за кого себя выдаете?

Мурыгин улыбнулся прямоте и недоверчивости Расхожева. Молча подошел к стоявшему на окне цветочному горшку, ковырнул землю ножом. Вынул капсулу, из капсулы — маленькую шелковую полоску. С улыбкой протянул Расхожеву: