Станислас де Гуайта - Очерки о проклятых науках. У порога тайны. Храм Сатаны

• Название: Очерки о проклятых науках. У порога тайны. Храм Сатаны
• Автор: Станислас де Гуайта
• Издательство: Ланселот
• Жанр: Религия
• Год: 2004
• ISBN: 5-902753-01-5

Автор книги — знаменитый французский маг, оккультный философ, поэт и библиофил конца XIX в., создатель Каббалистического ордена Розы+Креста (руководителем российского отделения которого был известнейший оккультист Г.О.М.) — пользуется мрачной славой сатаниста, отравителя и колдуна; некоторые даже считают, что он играл в XIX в. такую же роль, какую Алистер Кроули — в XX в. Названия его книг всегда будут шокировать как «доброго христианина», так и устойчивого в своей благонамеренности неоспиритуалиста «правой руки». В настоящий сборник вошли его «Очерки о проклятых науках» и «Храм Сатаны» (первая часть трилогии «Змей Книги Бытия»). Недолгая жизнь (1861–1897) бесстрашного разоблачителя темных сторон оккультизма закончилась, по словам его ученика и соратника Папюса, в результате враждебной магической атаки. И весьма вероятно, что такая атака была вызвана содержанием его книг: ведь то, что описывал Гуайта, небезопасно предавать огласке. Мы впервые знакомим российского читателя с одной из ярчайших фигур французского эзотеризма и его невероятно глубокими и загадочными произведениями, приобретающими подчас почти детективную занимательность.

---

— Вы начинаете с досадного утверждения, мсье аббат! Вы доверяете расхожему клише, это я признаю; но согласитесь со мной, что оно ошибочно. Не прошло и ста лет с тех пор, как римская Инквизиция приговорила к смерти графа Калиостро…[497]

— Как франкмасона!

— И как колдуна. В приговоре содержится прямое обвинение в «суеверной Магии»… Впрочем, мсье аббат, мы отклонились от темы. Не угодно ли вам уделить мне часок для беседы? Ручаюсь, что, имея на руках доказательства, я смогу вас убедить.

Было два часа пополудни. Мы поднялись ко мне, и аббат ** вышел из моего дома лишь с наступлением темноты, полностью убежденный как в реальности магических способностей, так и в нынешнем многообразии случаев колдовства.

Должен признаться, что у меня было чем переубедить его: несколько уникальных и поистине неопровержимых досье. Я глубоко сожалею о том, что могу представить только их фрагменты. Не говоря уже о рамках моего произведениях, некоторые мотивы высшего порядка принуждают меня к осторожности, о которой я, возможно, сумею однажды забыть.

Эти документы относятся к религии знаменитого чудотворца Эжена Вентра, и в частности, к делам и поступкам одного из его духовных наследников.

Однако мы рассмотрим некоторые другие вопросы, прежде чем приступить к еретику Вентра и преемникам его гностической секты. Ими я собираюсь завершить данное рассуждение.

Верите ли вы, что магнетизеры, спириты и медиумы — не колдуны?.. Они занимаются колдовством точно так же, как г-н Журден говорит прозой — неведомо для себя[498]. Хотя немалое их число делает это сознательно!

И если бы кто-то стал цепляться к моим словам, ссылаясь на общее мнение, отличающее Гипноз и Спиритизм от Черной магии и ее чар, то я возразил бы, что это мнение ошибочно. Но, дабы не начинать со спорного тезиса и стремясь сразу же обратиться к самому существу вопроса, рассказав о феноменах, в характере которых невозможно усомниться, я предпочел открыть эту главу неожиданным антуражем: это будет сидевильский дом священника, время действия — 1851 год.

Возможно, в анналах Магии нет ни одного уголовного процесса, в котором чудеса подтверждались бы более достоверно и устанавливались бы более неопровержимо, чем в этом скромном деле, разворачивавшемся перед Мировым судом Йервиля (департамент Нижняя Сена) в начале 1851 года.

Этот процесс не придется по вкусу любителям показного колдовства, привыкшим к величественным постановкам зрелищных судебных драм. Пусть же они презрительно сморщат губы и вполуха прислушаются к результатам следствия, на первый взгляд, неприметного завершившегося, к тому же, слушанием в административном департаменте полиции: тем не менее, мы сожалеем о том, что эти мнимые интересующиеся решили пожертвовать очевидной сутью театральной форме и не поняли того огромного интереса, который связан с безусловными фактами, удостоверенными под присягой таким количеством неопровержимых свидетелей.

Обстоятельство, которое, отмечая это дело неизгладимой печатью оригинальности, с первого же взгляда отличает его от всех подобных процессов, состоит в том, что жалоба была подана не на колдуна, а, наоборот, исходила от него самого.

Пастух Торель обратился к г-ну мировому судье кантона, предъявив иск о возмещении убытков со стороны кюре Сидевиля за три удара дубиной, которыми это духовное лицо щедро его «попотчевало».

Дело ведет свое начало с заключения в тюрьму некоего Г**, сельского колдуна, известного на всю округу своими притязаниями на познания в области оккультной медицины. Этот негодяй вежливо препроводил на кладбище множество своих больных под видом эффективного лечения; другие пациенты должны были очень скоро к ним присоединиться. Осужденный по доносу кюре Тинеля, Г** изрек несколько туманных угроз и поклялся отомстить за себя…

Пастух Торель, подавший жалобу в йервильский суд, был, по его же собственному признанию, тайным уполномоченным Г**, верным исполнителем высшей воли учителя, чьим смиреннейшим и почтительнейшим учеником он себя называл.

А теперь краткое изложение фактов, единодушно удостоверенных под присягой более чем двадцатью свидетелями[499]. Передо мной лежит весьма подробный и обстоятельный рассказ всё того же маркиза де Мирвиля[500], одного из очевидцев этих феноменов.

Два мальчика, двенадцати и четырнадцати лет, готовившиеся стать священниками, воспитывались в доме г-на кюре Сидевиля. Именно на них обрушилась яростная месть Тореля, который позаботился предварительно установить флюидическую связь, подойдя к младшему мальчику под видом уличного торговца.

С тех пор подлинный «вихрь» феноменов охватил дом священника, потрясенный до основания ударами, которые с такой силой наносились по его плотным стенам и перегородкам, что давшее трещины здание грозило разрушиться. Любопытные, сбегавшиеся сотнями, неоднократно и в течение многих часов «прочесывали» эти места во всех направлениях, но им так и не удавалось, даже в самый разгар бури, раскрыть причину этих ударов, во множестве сыпавшихся на все поверхности дома. Тем не менее, они слышали друг друга на расстоянии двух километров (здесь я подозреваю арбитров в некотором преувеличении), и во время обследований не была упущена ни одна деталь, как снаружи, так и внутри. Но грохот так и оставался необъяснимым.

Тем временем таинственный агент соблаговолил проявить свой интеллект, отбивая ритм некоторых мелодий, которые он любезно разнообразил по желанию присутствующих.

Г-н де Мирвиль попал сюда неожиданно и вступил с Незримым в диалог при помощи стуков: один удар означал да, а два были равносильны слову нет; большее число ударов соответствовало, в обычной прогрессии, классификационному шифру всех букв алфавита.

Благодаря этому изобретательному приему, которым с тех пор, возможно, стали злоупотреблять, Дьявол — ибо г-н де Мирвиль полностью соглашался с этим основным наименованием — отвечал с безошибочной проницательностью, весьма остроумной находчивостью и невозмутимой самоуверенностью на все вопросы, которые ему задавали: например, об имени, возрасте, местожительстве и положении множества посторонних людей, неизвестных в этом краю. Похоже, демон никогда еще не выказывал большей любезности?..

Затем у безжизненных предметов возникло желание пуститься в пляс: столы начали кувыркаться, стулья — разгуливать по всем комнатам; а ножи, щетки и служебники вылетали в одно окно и влетали в другое!

Совок приглашал каминные щипцы на мазурку, которая немедленно исполнялась; утюги отступали в глубину комнаты, преследуемые пламенем очага, который развертывался, извиваясь, подобно змее.

Оконные стекла разлетались вдребезги; самая тяжелая мебель поднималась и повисала в воздухе. Огромный пюпитр, нагруженный книгами, всей массой бросился в лицо г-ну Р… де Сен-В… и затем, резко остановившись в нескольких миллиметрах от его лба, упал к его ногам, произведя не больше шума, чем перышко.

Все эти факты констатировались и подтверждались постоянно растущим числом достойных уважения свидетелей, съезжавшихся со всех окрестностей: назовем, в числе прочих, гг. де В…, помещиков из города Э, доктора М… из Бакевиля, аббата Л…, викария из Сен-Роша, и, наконец, мэра и муниципальные власти Сидевиля.

Что же касается ребенка, которого коснулся Торель, то он постоянно видел позади себя тень незнакомца в блузе. Спустя несколько дней ему показали Тореля, и мальчик не раздумывая сказал: «Это он!»

Один из присутствовавших священников заявил, что четко видел столб сероватого пара, который, колыхаясь, двигался за одержимым ребенком. Несколько других видели, как этот пар извивался, то сжимаясь, то расширяясь, а затем с шипением исчезал в щелях двери.

Ребенок был в ужасе; его нервное состояние вызывало серьезное беспокойство; вскоре наступили судороги. Вдруг он увидел, как из камина вылезла черная волосатая рука\ все услышали шлепок сильной пощечины. Ребенок заплакал — и все с изумлением могли различить четкий отпечаток пяти пальцев на его щеке. Бедняжка выскочил на улицу в тщетной надежде увидеть, как рука, исчезнувшая в камине, выйдет через верхнее отверстие!

Между тем один из церковных служителей, неотлучно находившийся в доме, робко отважился на неслыханное предложение. Он сознался, как когда-то читал в одной книге по колдовству, что Невидимки боятся острия шпаги. Почему бы не попытать счастья? Сказано — сделано: так что после нескольких неудачных попыток (магический Агент так хорошо умеет скрываться!) произошло событие величайшей важности для оккультистов, и мы просим читателей взять его на заметку, поскольку оно разоблачает природу этих феноменов в первую очередь… Когда попытки оказались безуспешными и уже решено было от них отказаться, последний удар шпаги высек потрескивающее пламя в сопровождении пронзительного свиста. Комната тотчас же наполнилась белым дымом, таким густым и зловонным, что пришлось открыть окна, чтобы он рассеялся…