Вадим Бой - Зеркальные войны. Отражение I

• Название: Зеркальные войны. Отражение I
• Автор: Вадим Бой
• Жанр: Боевик

Во время охоты на тигра в сибирской тайге погиб человек. Казалось бы, случайность, но нет — пуля летела не в тигра, а в охотника. Ведь он был пилотом-испытателем нового сверхсекретного российского истребителя. Не связана ли гибель летчика с присутствием группы американских экологов, работающих в тайге? Ведь среди них — один из людей бывшего агента ЦРУ Мердока, нынешнего международного террориста, который хочет заполучить в свои руки секретный самолет. Но вот зачем он ему? Истребитель в руках террориста — это слишком опасно для всего мира…

---

ЗЕРКАЛЬНЫЕ ВОЙНЫ. ОТРАЖЕНИЕ I (по сценарию одноименного фильма)

Глава 1 По ком звонит «Колокол»

Спутник-шпион летел на высоте трехсот двадцати километров со скоростью семь с половиной километров в секунду. Черная космическая пустота висела над ним, цепляясь за паутину лимонно-желтых созвездий размахом прозрачных крыльев. Земной шар внизу казался огромной вогнутой чашей, наполненной зеленовато-голубым напитком из смеси лесов и озер. Напиток кипел циклонами, бродил вдоль рек туманами и облака кучевые и перистые серебрились в лучах солнца сахарной воздушной ватой.

Внизу была Сибирь. Спутник тысячи раз пролетал над этими местами и будь он существом разумным, давно уже прикрыл бы от скуки стеклянные глаза-объективы светонепроницаемыми шторками, тем более, что жить ему оставалось не так долго. За почти годовую беготню по кругу орбита его значительно понизилась и молекулы воздуха, сталкиваясь с металлом, вызывали все более увеличивающийся нагрев корпуса. Но те, кто создал его и пустил в многокилометровый путь по околоземной орбите, были очень любопытны. Поэтому когда внизу появилась река и город на берегу, спутник, повинуясь заложенной в его электронном мозгу программе вспомнил о своем шпионском предназначении, выпучил объективы и пристально уставился на расстилающуюся под ним местность.

Здесь, недалеко от слияния Лены и Алдана, в двухстах километрах от поселка Хандыга находилось то самое место, которое так интересовало владельцев спутника. Небольшой городок на берегу речки, собор в центре, пристань и — вот, оно, главное — серая аэродромная полоса, ангары, несколько однотипных домов. И самолет в начале полосы, похожий на наконечник копья. А если добавить усиление и применить цифровую обработку изображения, то можно различить звезды на камуфлированных песчаного и цвета хаки пятнами крыльях самолета и заметить две фигурки людей, которые движутся по полю к серой ленте взлетно-посадочной полосы. Жаль, что нельзя остановиться и понаблюдать за происходящим. Похоже, внизу знают о том, кто летит на трехсоткилометровой высоте над аэродромом и самое интересное произойдет в отсутствие соглядатая.

Спутник сделал несколько фотографий и полетел дальше на восток.

По полю, сбивая носками летных ботинок бульбочки отцветших одуванчиков шли два летчика-испытателя. Один из них, русоволосый, ясноглазый и веселый топорщил пшеничные усы и напевал без слов о том что пора-пора-порадуемся на своем веку и, что нужны Парижу деньги, а рыцари так вообще в дефиците. Он славно улыбался, поблескивая из-под усов ровной полоской белоснежных зубов, поглаживал сияющие змейки-стрелочки на летном комбинезоне, прищелкивал пальцами и было понятно — человеку все любо в этом мире — травяная пУтанка под ногами, жаркий летний воздух и он сам, молодой и смелый тоже очень нравится себе.

Следом за ним ссутулясь, ежесекундно спотыкаясь на ровном месте плелся второй летчик. Мягкие волосы волной падающие на лоб, сдвинутые на переносице тонкие брови и хмурое выражение лица делали летчика похожим на поэта серебряных времен русской литературы. В его руках был листок бумаги, испещренный ровными фиолетовыми строчками. Прочитав пару строк, он с тяжелым вздохом опускал листок и еще сильнее сдвигал брови.

«Прощай, любимый! Прощай навсегда! Еще вчера я в страшном сне не могла представить себе, что произнесу когда-нибудь эти фатальные для нас обоих слова. Но… все катастрофически быстро изменилось. И виноват в этом ты! Да, да, именно ты! Как хорошо было нам обоим здесь, в столице! Театры, уютные ресторанчики, прогулки вдоль Москвы-реки… Я была счастлива, до тех пор, пока ты не сказал безжалостно — „я уезжаю!“ И все враз рухнуло!»

Алексей запнулся о бетонный край ВПП и вздохнул. Сбываются, нет, пожалуй уже сбылись слова его отца Кедрова-старшего — «Эта каша не для нашей Маши». Ни черта не понял тогда Алексей — или не захотел понять. Какая каша? При чем тут Леночка?! Она не такая! Она…! Кедров не стал объяснять, только рукой махнул, поймешь, мол, потом.

И вот письмо. Всего через неделю после прибытия его в Сибирск.

— Эй, напарник, проснись!

Алексей сложил листок вчетверо и хмуро посмотрел на Игоря Чайкина, второго пилота.

— Что с тобой, Лешик? Жизнь дала трещину?

— Я тебе который раз говорю — не называй меня Лешиком!

— В который раз обещаю — не буду. Так что там, в послании? Она вложила между страничек сухой лепесток розы, подаренной им в день первого свидания?

— Отстань, без тебя тошно!

— Молчу как рыба об лед!

Серая шкура взлетно-посадочной полосы, исчерченная угольно-черными следами торможений колыхалась в полудневном мареве. Аромат цветущих кустов шиповника делал воздух густым, почти масленым. Тайга с двух сторон подступила к аэродрому и зеленовато-сизые, будто подернутые туманом кроны кедров растушевывали блеск полуденного неба.

«…что мы всегда будем вместе, проживем долгую счастливую жизнь и умрем в объятиях друг — друга! Я так надеялась на это! Если бы ты знал, как я рыдала! Ведь по сути ты бросил меня!»

Сквозь обиду Алексей ощутил волну протеста. Как это — бросил!? А кто отчаянно уговаривал Леночку поехать вместе с ним в Сибирск? Только что на колени не становился. А в ответ слезы, ссылки на маму, которая не проживет и пары дней без любимой доченьки… Ха! Татьяна Алексеевна не то что коня — быка на скаку остановит. Ну, и самое главное — зачем было обещать? «Приеду, жди!» Говорил же Кедров-старший…

Алексей невесело хмыкнул. Как в анекдоте. Пять лет малышу — папа все знает. Десять — папа не все знает. Восемнадцать — папа ничего не знает! И двадцать пять — папа, как же ты был прав!

— … и вот когда я порезал палец…

— Что, Игорь?

— Повторяю для длинношеих — когда я порезал палец и заревел белугой, то ко мне подошел старший брат и знаешь что сделал?

— Йодом помазал.

— Ага, сейчас! Медом. Он посмотрел на ранку, покачал головой, сказал — будем лечить — и влепил мне оплеуху.

— Странное какое лечение.

— Зато оч-чень эффективное! Так в башке загудело, что палец моментом перестал болеть.

— И к чему ты это?

— Да так… для информации.

Прав был папа Кедров, прав! Чтобы изнеженная москвичка, единственная дочка без памяти любящих ее родителей потащилась за ним в тайгу?! У нее же все трудности заключаются в ежевечернем выборе маршрута — ночной клуб или театр. «А может мы, Алешенька па-айдем на вернисаж?» Нет, по сути она неплохая девчонка, ласковая, милая и красивая. Но, наверное, летчику-испытателю нужна другая, пусть не декабристка, а хотя бы терпеливая и верная. А эта испугалась Сибирска!

Алексей смял листок и швырнул его в траву. Не ново это все, конечно, со многими такое происходит, но когда касается не кого-то другого, а тебя лично… Черт, обидно как!

Трехкилометровая ВПП закончилась огромной горой гравийно-песчаной смеси. Уловитель — на тот случай, если какому-то истребителю не хватит при посадке или взлете этих трех километров. Рядом с бетонкой стоял заправщик-мастодонт и несколько техников о чем-то лениво беседовали с водителем. Увидев пилотов они быстро свернули беседу и подтянулись. Игорь подошел к заправщику.

— Здорово, мужики! Как машина?

— Все в порядке, товарищ майор! Истребитель к полету готов!

— Сколько горючки закачали?

— Две тонны.

— Годится. Спасибо за службу! Свободны.

Бензозаправщик громко пукнул мотором и, оставив после себя черное облако вонючего дыма, поехал к ангарам. Алексей проводил его взглядом и повернулся к истребителю.

Досье на истребитель пятого поколения СУ-ХХ: — интегральный триплан, сочетающий нормальную аэродинамическую схему с передним горизонтальным оперением. Предназначен для нанесения упреждающих ударов по любому воздушному противнику с целью завоевания превосходства в воздухе. Обладает способностью выполнять качественно новые маневры — разворот в плоскости тангажа на 360 градусов («чарка Фролова»), форсированный (менее 10 секунд) боевой разворот, переворот на «Колоколе», разворот на «Кобре». Имеет два турбореактивных двигателя тягой по 14500 кгс. каждый. Технические решения включают элементы искусственного интеллекта и позволяют производить автоматизацию всех этапов полета и боевого применения — полет по заданному маршруту, облет промежуточных пунктов, возврат на аэродром и предпосадочное маневрирование до высоты в 50 метров. Боевая нагрузка размещается на 12 узлах внешней подвески: до семи управляемых ракет сверхбольшой дальности (400 км.), УР средней дальности, УР малой…

Положа руку на сердце — какой уважающий себя мужик перед тем, как сесть за руль авто изучает техописание? Алексей таких не знал. Нет, конечно, истребитель это не автовазовская десятка и читать фолиант с надписью в правом верхнем углу «Совершенно секретно», где скрупулезно расписана вся, до винтика «мелочевка» новой машины конечно надо, но цифры и истребитель для испытателя как говаривают в Одессе это две большие разницы. Все эти условные обозначения, диаграммы и графики — для конструкторов и технологов. Пусть тешатся, глядя на стрелочки приборов во время прогона очередного узла. Для летчика новый самолет — откровение и тайна. К нему относятся как к другу — с уважением и на равных. С ним беседуют как с живым существом, советуются и спорят. С ним не расстаются даже во сне, когда мышцы рук и ног заставляют нажимать невидимые педали, а губы шепчут непонятные для непосвященных команды. Его ревнуют к другим летчикам, а когда что-то ломается похлопывают по металлическому фюзеляжу-туловищу и, стесняясь самих себя говорят: «Ну… ничего, ничего, бывает, заживет…». Летая на них начинают верить в приметы — так, на всякий случай. И, конечно, им дают имена. «Грозный», «Торнадо», «Смерч».