Алексей Бергман - Кто-то еще

• Название: Кто-то еще
• Автор: Алексей Бергман
• Жанр: Детективная фантастика

---

— Ты думаешь, у меня не хватит выдержки сидеть в кустах, прыгать туда-обратно и высчитывать секунды? — поднял брови Завьялов.

— У тебя опыта не хватит, Боря. Если после нашего отъезда сикьюрити и Марик переустановили систему, ты не увидишь разницу в движениях поворотных механизмов и тут же попадешься. Я же смогу подкорректировать движение, пройти.

Согнувшийся над куском обоев Завьялов, распрямился. Некоторое время глядел перед собой, бровями хмуро двигал…

— Лев Константинович, ты сможешь, восстановив в памяти каждый свой шаг, записать на диктофон просчет секунд и повороты зигзага? Если ты объяснишь мне, в какой момент, при повороте какой из камер я должен активировать запись, я пройду по твоим следам.

Буря взяла в зубы карандаш и весьма бегло отпечатала на ноутбуке вопрос:

"Меня с собой возьмешь?"

Если бы Миранда все же устроила голосование, один союзник у Завьялова уже точно был бы.

* * *

В поместье господина Карпова горел каждый фонарь. Мощные прожекторы освещали парковую зону, небольшие фонарики подсвечивали кусты снизу. Иллюминация была инфернальной — новогодней, праздничной. Казалось, что вот-вот в небо полетят шутихи, закрутятся искрящиеся спирали, распустятся огненные хризантемы и зонты, бравурная музыка раздастся.

Но тишину нарушал лишь стрекот кузнечиков в траве, да тихий шелест верхушек сосен, окружающих поместье.

Завьялов подошел к высоченному, почти трехметровому забору. Разыскал в траве приметный булыжник, позапрошлой ночью оставленный Потаповым как знак. Тогда Лев Константинович, побродив по территории, нашел место, где верхушка ели закрывает от обзора честь стены. Перебросил с внутренней стороны булыжник, вышел через главные ворота и, найдя с наружной стороны валун, перелез через забор.

Как? задирая голову, разглядывая высоченное препятствие, Завьялов понять не мог. Догадывался, что смершевец, когда-то прозванный коллегами " Лёва-скалолаз", сподобился взлететь на трехметровую преграду не хуже кошки.

Завянь подобными талантами и навыками не обладал. А потому, перебросив через забор веревку с железной альпинистской кошкой, зацепил, зафиксировал крюк в выбоинах кирпича и, проверив, удобно ли устроился на плечах рюкзак со сменной одеждой, вскарабкался вверх по канату.

Ему в спину негромко сопела Буря-Жюли. Завьялов взял на операцию лишь француженку в собачьем теле, да и ту, еще до выезда строжайше предупредил:

— Если услышишь шум, Жюли, не вмешивайся. Твоя задача — расслышать все по максимуму, найти наших и сообщить, что я — провалился. Внедриться в меня дистанционно, через устройства эвакопункта не получится, я постараюсь действовать быстро и все время перемещаться. Если же ко мне попытаются приблизиться с портативным устройством, подам тебе сигнал. Твой слух многократно превышает человеческие возможности, ты должна меня услышать.

Буря-Жюли поехала с Борисом не только потому, что лучше слышала. Она еще и лучше н ю х а л а. Через два с половиной часа после того, как Борис отъехал от дома Сережи Морозова, оттуда же ушли пешком и все остальные. В случае провала, Завянь не сможет вывести ищеек департамента на след семьи. Буря-Жюли, расслышав поданный сигнал, напротив — могла найти по следам спрятавшихся беглецов и сообщить им о неудаче.

В кармане Завьялов лежал электрошокер, поставленный на первое деление, опасное лишь для внедренного дубль-интеллекта. Даже в случае удачи, Борис решил выходить на связь с семьей, только после удара током: придется треснуть себя электрическим разрядом, обезвредить внутреннего врага и позвонить Миранде. Только после встречи с ней и проверки на "чистоту", он решил, что сможет встретиться с детьми и Зоей.

— Если же у меня не получится вывезти устройство, то…, - Завьялов строго поглядел на жену, — ты и дети сразу же покидаете Москву. Миранда и я остаемся. Добываем микросхему через заказ по Интернету. Проверяемся. Дальше мы придумаем, как вас найти.

Лев Константинович пытался упорствовать, мол, с семьей должен остаться их отец. "Приемный" дедушка им никуда не сдался!

Но после того, как Борис сказал, что, возможно, ему придется ни раз, и ни два, шарахнуть себя электрическим разрядом — сдался. "Лев Константинович, прости, но подобные испытания не для сердца отстучавшего свой сотый юбилей, — твердо сказал Завьялов. — Я — молодой мужик, я справлюсь, выдержу. Тебя разряд — убьет".

…Завянь спрыгнул со стены на мягкий дерн. Присел, бросил одобрительный взгляд на разросшуюся неподалеку "заразу из питомника": верхушку елочки никто не обезглавил. А это, по мнению Льва Константинович — добрый знак: в системе безопасности ничего не поменяли. Никто в старого генерала не внедрялся, не считывал его мысли относительно прорехи в охраняемом периметре.

Пятясь, все время держа приметную верхушку в поле зрения, Борис стремительно дошел до куста-пирамиды — юркнул за него и отдышался, огляделся. Дальше, по словам того же Константинович начинался форменный бардак — "Дисней и Фонтенбло":

— Если бы не датчики движения, — кипятился генерал, — эту "красоту" можно охватить, только столб посреди лужаек вкопав! Вкопав и обвешав его камерами! Но Паше, умнику нашему гламурному — не комильфо столбы втыкать!

— Папа не знает, что стать предателем может самый преданный охранник, — вступалась за папу Зоя Павловна.

— Ой, новость! охранники уже не подкупаются, а костьми ложатся! — фыркнул генерал, но развивать перестал, зачеркнул на листке обоев пририсованный охранный столб.

…Борис сидел за выстриженной из куста пирамидой и, прищурившись, глядел на две медленно поворачивающиеся камеры наблюдения.

— Один, два, три, четыре…

Камеры повторяли описанный генералом танец. Вальсировали в нужном ритме.

Как только Борис убедился, что повороты совпадают с вычислениями генерала, вставил в уши наушники от мобильного телефона, настроенного на работу диктофоном… Дождался, пока поворотные механизмы встанут в позицию под нужным углом и активировал, многократно прослушанную запись!

— На счет четыре поворот налево, курс на беседку, — раздался в ушах спокойный генеральский голос. — Один, два, три — пошел!

Борис проскользнул над землей как черная змея! Скатился под стену беседки, замер…

— Курс на скульптуру в излучине ручья. Опасайся дерева на одиннадцать часов — там датчик. Один, два, три…, восемнадцать — пошел!

Несколько часов, настроив один из мобильников на режим секундомера, Лев Константинович работал над этой записью. Закрывал глаза, представляя повороты камер на кронштейнах, держал в уме топографические складки местности, кусты, деревья, мостики, беседки…

Завянь видел, как по впалым вискам генерала скатываются крупные, тяжелые капли пота, но не позволял себе жалеть и отвлекать — Лев Константинович РАБОТАЛ. Пожалуй, только многоопытный разведчик мог справиться с такой задачей: мысленно объединить множественные факторы и провести человека мимо камер наблюдения по выверенной записи.

…- До горбатого мостика можешь идти спокойно. Под мостом снова активируешь запись. Удачи. Мы в тебя верим, Борис. Отбой.

Завьялов отключил диктофон. В путешествии по неглубокому рукотворному каналу был один слабый момент: через два десятка метров ручей изгибался в видимости человека, вышедшего на высокое парадное крыльцо. А решившего перекурить на улице охранника, Лев Константинович не мог предусмотреть. Как и не мог предугадать, как долго сикьюрити надумает отлынивать от работы: две сигареты выкурит, одну, останется луной полюбоваться, или две затяжки сделает и бегом обратно на пост? Потапов просто попросил молодого друга накрепко зазубрить несколько цифр: "Активируй запись уже под горбатым мостом, движение начинай, когда камера на углу дома встанет на девяносто пять градусов к подъездной дорожке, а камера над крыльцом уйдет налево от тебя на тридцать градусов".

…Завьялов, уподобившись нильскому крокодилу, извиваясь всем телом и прижимаясь к земле, сполз по пологому травяному берегу в ручей. Уже под охраной берегов чуть распрямился и, нагибаясь над самой водой, стараясь не попасть макушкой или выпуклостью рюкзака под датчики движения, побрел по скользким и илистым донным плитам.

Под плоским веревочным мостиком пришлось нырнуть. Пока плыл под водой, успел подумать: "А как же Константинович тут позавчера заныривал, а?!.. Могучий старикан, однако… А тесть реально — дизайнер, блин, понаворочал всяческой фигни…" И еще подумал, что, возможно, каких-то навыков боевого пловца у генерала куда больше. Завянь казалось, что он плещется как бегемот, его широченные плечи раздвигают воду с шумом доисторического колесного парохода, что он пыхтит на всю округу и только что китового фонтана не пускает…

Сразу же, оставаясь в тени канатного мостика, Завьялов поглядел на крыльцо, убедился, что ни на нем, ни поблизости никто не прогуливается — нырнул и, под темной, ночной водой, нащупывая дорогу по стыкам плит, преодолел излучину ручья.