Мери Каммингс - Стеклянные цветы

• Название: Стеклянные цветы
• Автор: Мери Каммингс
• Издательство: Современная школа
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-985-539-004-7

«Конец свободе!» — написала в календаре Бруни, обведя черной рамочкой тот день, когда отец прислал к ней в дом Филиппа Берка. «Больше никаких наркотиков и никаких скандальных историй!» — ишь, чего захотели! Это же не жизнь, а скучища получается! Но делать нечего — как-то придется уживаться... Да и самому Филиппу не слишком по душе роль «няньки» при вздорной и неуправляемой миллионерской дочке. Если бы не обещанные ее отцом деньги, он бы никогда на это не согласился.

Немало воды утечет прежде, чем он скажет: «Ну... мы же с тобой вроде как друзья!» — и еще больше — прежде, чем сама Бруни поймет, что ближе, чем Филипп, у нее нет никого на свете.

---

Она попросила его купить ей, в общем-то, всего ничего: парочку любовных романов и шесть пар трусиков. Написала, какую фирму предпочитает, и размер дала — казалось бы, задача пустяковая, но до сих пор было смешно вспомнить, какое кислое лицо у него сделалось.

Почему-то для мужчин покупка женского белья — задача непосильная и крайне стеснительная. А на самом деле — что тут такого?! Вот она, если бы понадобилось, спокойно бы мужские трусы купила.

Когда в коридоре послышались тяжелые мужские шаги, она обрадовалась: наконец-то! Но вместо этого на пороге обрисовался папаша — в расстегнутом пальто, с шикарным букетом красно-белых махровых тюльпанов. (Медсестры, небось, будут потом говорить ей: «Ах, какой у вас импозантный отец!»).

Ухмыльнулся, заметив ее удивление, подошел, поцеловал в щеку.

— Здравствуй, доченька!

— Здра… здравствуй!

Бруни захотелось зажмуриться — авось галлюцинация исчезнет! «Доченькой» папаша называл ее редко и обычно предварял этим обращением какую-то уж очень вопиющую гадость, например: «Доченька, за ворота поместья ты до конца каникул не выйдешь, я уже отдал охране соответствующее распоряжение».

Но сейчас он выглядел вполне благодушным, даже цветы принес!

— А где Берк? — отец огляделся с таким видом, будто ожидал, что Филипп вылезет из шкафа.

— Скоро придет, наверное.

— Ну, как ты себя чувствуешь?

Чувствовала Бруни себя, можно сказать, даже неплохо. Конечно, шов побаливал, вставать и ходить было еще тяжело, смеяться тоже, но до туалета она уже спокойно добиралась без посторонней помощи, а сегодня с утра даже по коридору прошлась. Когда пришел папаша, она как раз обдумывала, как бы уговорить Филиппа свозить ее завтра днем в парикмахерскую.

Про парикмахерскую она, разумеется, говорить не стала, зато рассказала, что сегодня ей уже разрешили есть твердую пищу, с утра дали кашу со сливками, а на ужин обещали мясное суфле.

— А когда тебя выпишут? — поинтересовался он.

— В понедельник или во вторник. У тебя что — в Швейцарии какие-то дела, что ты решил ко мне заехать?

— Да нет, — отец даже вроде как обиделся. — Я к тебе приехал. Но дела… они, сама знаешь, везде найдутся.

В детстве Бруни мечтала, чтобы отец хоть немного посидел с ней — не поглядывал на часы, никуда не торопился, сидел и разговаривал о чем-нибудь. А сейчас выходило как-то странно и глупо: было непонятно, о чем говорить.

Похоже, и он маялся, не зная, что бы еще такое спросить.

— Как там Кристина поживает?! — решила она протянуть ему спасительную соломинку.

— Э-э… хорошо, спасибо… — Он чуть помедлил. — А ты что — догадалась?

— Папа, сколько лет я тебя знаю? — ухмыльнулась Бруни, повторяя его собственную любимую фразу. — И что, ты собираешься жениться на ней?

— Еще не решил, — папаша тоже усмехнулся. — Если женюсь — придется искать новую секретаршу, а с Кристой я уже сработался. Сейчас она на две недели в отпуск ушла, так я с дурой этой временной замучался — ничего не знает, ничего найти не может, даже кофе такой, как я люблю, и то сделать не умеет. Да и сама Криста… конечно, я напрямую ей не предлагал — так, намекнул. И почувствовал, что она не очень-то хочет…

— Что не хочет? Замуж за тебя? — от удивления у Бруни глаза вылезли на лоб. — Почему?!

— Она сказала, что чем скучать дома, пока ее муж трахает очередную секретаршу, лучше быть этой секретаршей, — смущенно объяснил отец.

Бруни задохнулась от смеха и тут же, схватившись за живот, Скорчилась от боли. На глазах выступили слезы.

— Ты что?! — испугался папаша. — Болит что-то?!

— Ни-ичего… — проскулила она. — Мне смеяться нельзя… — Снова хихикнула, не в силах удержаться.

Ну и Кристина! Сказать такое всемогущему Майклу Э. Тренту! Ее рейтинг в глазах Бруни сразу вырос чуть ли не вдвое.

— Так и нечего смеяться, — буркнул отец, но тут же сам рассмеялся.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появился Филипп.

Лишь на миг на лице его промелькнуло удивление, в следующую секунду оно стало официально-деловитым.

— Здравствуйте, мистер Трент.

— Здравствуйте, Берк, — отец встал ему навстречу, пожал руку. — Я вижу, вы хорошо заботитесь о моей дочери! — с улыбкой кивнул на яркий пакет, который Филипп держал в другой руке.

— Да это… мне не трудно…

Бруни про себя хихикнула — ей-то он не далее как вчера заявил, что она его совсем загоняла и что такой несносной капризули он в жизни не видел!

Филипп поставил пакет у изголовья кровати.

— Ладно, не буду вам мешать…

Да что же это такое — она его ждала-ждала, а он едва пришел и сразу удрать намылился?! Папаша вот-вот уйдет, и ей потом одной сидеть, скучать?

Сказать что-либо по этому поводу Бруни не успела — отец опередил.

— Да нет, мне уже пора ехать. — Нагнулся к ней, поцеловал. — Ладно, выздоравливай! Я, наверное, послезавтра еще заеду.

Она едва успела выговорить «До свидания, папа», как он уже шагнул к двери; выходя, оглянулся.

— Берк, можно вас на минутку?

Филипп послушно двинулся следом.

Остановились они где-то недалеко от двери. Говорили тихо, так что голоса еще можно было кое-как различить, но слова сливались в некое «Бу-бубу-бу».

«Минутка» длилась довольно долго. Прошло пять минут… семь, Бруни успела подумать и про то, что, похоже, Кристине все-таки не миновать быть миссис Трент номер четыре, и о том, что в субботу приедет Рене (Говорить ей что-то про Теда или лучше не стоит?), а «Бу-бу-бу-бу» за дверью не утихало.

Наконец не выдержала — встала, взяла щетку и подковыляла к зеркалу, висевшему у двери: и причесаться не помешает, и, авось, заодно удастся услышать, о чем они там говорят. Но различить смогла лишь обрывок фразы: «…май в вашем распоряжении, а с первого июня приступите к работе».

Сказал это отец. Бруни напряглась и прислушалась, пытаясь разобрать, что ответит Филипп, и тут, словно по закону подлости, папаша заявил: «Пойдемте, проводите меня», и за дверью послышались удаляющиеся шаги.

Она с досады хлопнула ладонью по стене — да что же это за невезуха! — и поплелась обратно к кровати.

Филипп не возвращался долго. Бруни проглядела покупки, которые он принес — трусики он купил такие, как надо, и книги оказались удачные. В другое время она бы обрадовалась, но сейчас ей было не до того.

Сказанная отцом фраза гвоздем засела в голове. О чем он говорил, догадаться было нетрудно — о новой работе для Филиппа, в Бостоне… или еще где-то. О работе, к которой он должен приступить с первого июня.

Ну да, все правильно, приехал он в конце апреля — Бруни когда-то обвела этот день в календаре черной рамочкой, пририсовала сбоку морду гориллы и написала «Конец свободе!». Тогда казалось, что год — это очень-очень долго, а сейчас…

Она представила себе, как Филипп соберет чемодан, выйдет из дома и пойдет по дорожке, потом выйдет за ограду. И она будет знать, что на этот раз он уже не вернется.

Или ей придется отвезти его в аэропорт? Что ж — оказать ему напоследок такую любезность вполне естественно. Отвезти, проводить, помахать рукой — а потом вернуться домой одной.

Может, они еще созвонятся и встретятся, когда она прилетит на день рождения отца. А может, и нет…

Пришел Филипп только через час. Достал из пластиковой сумочки ярко разрисованный бумажный стакан.

— На вот! Врач сказал, что тебе уже можно.

Бруни сняла со стакана крышечку и невольно облизнулась — взбитые сливки, да еще с вареньем!

— Хочешь, я тебе оставлю на донышке? — великодушно предложила она.

— Я уже одну порцию съел, — отмахнулся Филипп. — Мы с твоим отцом обедали в ресторане, это я оттуда тебе принес.

Пока она, не торопясь, смакуя каждую ложечку, ела сливки, он устроился на стуле и принялся рассеянно перебирать им же принесенные книги. Чувствовалось, что мысли его блуждают где-то далеко от похождений графинь девятнадцатого века.

Бруни искоса поглядывала на него: стоит или не стоит спросить про разговор с отцом? Вроде и так все ясно, зачем себе настроение лишний раз портить… Или спросить?

В последний раз облизав ложку, она поставила стакан на тумбочку и побарабанила Филиппа пальцами по колену.

— Ау-у!

Он поднял голову.

— Я слышала твой разговор с отцом, — решилась Бруни. — С первого июня — это у тебя новая работа, да?

Лицо его сразу стало замкнутым; жесткий, почти сердитый взгляд — всего на миг, потом он отвел глаза.

— Да.

— В Бостоне?

— Да.

— Значит, ты уедешь?

— Да, — на этот раз Филипп чуть промедлил с ответом. — Мы с твоим отцом в свое время договаривались, что я год… здесь пробуду.

Все как она и думала…

— Филипп, — она дотронулась до его руки, — ляг ко мне, а?