Роман Мережук - Солнценосец

• Название: Солнценосец
• Автор: Роман Мережук
• Жанр: Фэнтези

---

- Папа, я не маленький!

- Для меня ты до сих пор не оперившийся птенец, даже не смотря на то, что прошел обряд посвящения и был с женщиной.

- С двумя!

Езекия не стал продолжать вяло текущую перебранку.

Они вышли к лесной прогалине. Десять лет назад, во время жаркого лета, здесь начался пожар. Поляна заросла травой, обугленные пни покрылись ковром лишайников и были похожи на гнилые зубы. Ищейка вскочил на крайний пень. Он пригнулся, собрался и перепрыгнул на другой древесный обрубок.

Езекия смотрел на сына с улыбкой. Когда-то он также развлекался с Шельмой. Они играли в салки и тот, кто побеждал, имел право сорвать одежду с проигравшего. Они любили проигрывать и поддавались друг другу каждый раз, но от этого игра не переставала быть интересной. Сейчас они постарели и растеряли былой запас и резвость. Время уступить забавы молодым.

Шельма иногда намекала ему о возрасте, на что Езекия отшучивался и строил из себя седобородого старца с разнообразными болезнями. Его женщина любила смеяться и подтрунивать над Езекией. За это старейшины и дали ей такое имя.

Все дети получали имена от старейшин по достижении возраста, когда смогут сказать свое первое слово. Таким образом имя получил его названный отец. Старейшины дали Ищейке имя одиннадцать лет назад. Только Езекия получил свое имя от матери. Она говорила, что дала ему имя как раз перед тем, как Белоголовые совершили набег на селение имперцев. Отец хотел пронзить младенца мечом, но мать дала отпор. Она защищалась так яростно, что он захотел взять ее. У него было много жен, но с приходом матери отец раздал их другим мужчинам, за что впоследствии приобрел большое влияние и стал вождем Белоголовых. Так мать привела его к величию. Иногда Езекия думал, что эта женщина была одной из тез, кого в Тринадцатиземье величают святыми. Когда отец привел Езекию к старейшинам, мать ворвалась следом и запретила давать любое другое имя новому члену клана. Старейшины ответили, что инородному никогда не быть вождем. Мать сказала только одно слово, но Езекия помнил, что уже тогда знал, какая участь ему уготована в этом мире. "Посмотрим" - сказала мать и ушла.

- Гляди, пап, - воскликнул Ищейка. - Как много костров! Неужели Лесные Призраки так многочисленны? Пошли скорее, я хочу увидеть своими глазами.

- Нет, сын, - ответил Езекия. - Не стоит спешить туда, откуда веет бедой.

Они сошли с тропы и углубились в чащу леса. За годы, проведенные за Краем Мира, Езекия научился многим уловкам. Он мог выследить зверя, мог сам притвориться им. Но самым важным его умением было оставаться незамеченным. Ищейка был точной копией отца. С ранних лет он воспитал в себе редкий талант. Вместе, они шли сквозь ельник, припорошенный первым снегом, не задевая ни одной ветки и не оставляя следов.

Лесные Призраки жили богато. Множество шалашей были обернуты шкурами убитых животных. Их женщины ловили рыбу в прорубях, чем обезопасили людей от голода на случай, если охотники вернутся ни с чем. Смотрящие забирались на высокие столетние сосны, чтобы заведомо предупредить людей о приближении врагов.

- Папа, - сказал Ищейка, - что здесь случилось?

- Пока не знаю, сын. Но лучше держаться на расстоянии, пока не удостоверимся, что нам не грозит опасность.

Лесных Призраков вырезали под корень. Трупов было очень много. Езекия умел считать до двадцати - ровно столько зубов у него оставалось во рту после боя со Сребролицым. Он насчитал дважды по двадцать у края лагеря. Здесь Лесные Призраки пытались дать отпор. Они даже убили нескольких из нападающих. Ищейка охнул и вопросительно посмотрел на отца. Езекия только пожал плечами. Он тоже был озадачен.

Детям Медведицы нечего делить с кланом Лесных Призраков. Их охотничьи угодья не соприкасаются. На племенном вече они не ссорились, вожди никогда не вызывали друг друга на бой, чтобы решить конфликт. Тогда почему здесь столько трупов?

Умирали только те, кто был способен поднять меч. Было очень мало тел детей и женщин. Неужели Дети Медведицы думают, что Лесные Призраки смогут стать членами их клана? Они мало знают о родовой связи и мести.

Езекия знал об этом все. Его сводный брат, Сребролицый, тоже стремился стать вождем. Он хотел Шельму. Он ненавидел Езекию за то, что брат лишил его и того и другого. Он отомстил жестоко. Мать нашли повешенной на суку дерева невдалеке от лагеря. Езекия узнал, кто ее убил. Сребролицый наносил краску на свое лицо, и часть ее осталась на одежде матери. Езекия вызвал брата на поединок перед всем кланом и победил его, не смотря на то, что Сребролицый был сильным воином, который умел обращаться с дубиной. Так Езекия закрепил за собой звание лучшего воина клана Белоголовых и его авторитет стал непоколебим.

- Папа, - шепотом сказал Ищейка. - Им вырезали глаза. Почему? Зачем остготам резать друг друга, когда есть имперцы?

- Не знаю. Но выясню. Пошли.

Они не стали идти по следу. Не было необходимости. Все остготы знали, что Дети Медведицы жили в пещерах Упавшей Скалы.

Отец с сыном продирались через колючие заросли заснувших на зиму деревьев. Громко каркали вороны, пытавшиеся разбить последние орехи. Черные птицы были вестниками смерти. Езекия всегда обращал на них внимание после боя. Его не покидало ощущение, что сегодня его плоть будут клевать вороны.

Мать назвала его Езекией в честь великого царя имперцев. Он правил южным королевством в далеком прошлом. "Ты станешь таким же, как он" - говорила она ему вечерами перед сном, и Езекия верил ей.

Упавшая Скала протянулась далеко на запад, разрезая острыми гребнями деревья, вспарывая почву и разделяя воды рек. Они шли через каменные глыбы, которые деревья грызли веками. Хилые кедры да сосны разрывали твердь, вытягивая вершины над завалом. Езекия скользил между трещинами. Он нырял в гроты и шел по туннелям из щебня и соли. Давно стемнело. Они ориентировались по звездам.

Езекия позволил сыну вести себя. Ищейка был прирожденным следопытом. Он выбирал нужную дорогу, повинуясь чутью, и всегда угадывал. Ищейка держался против ветра, чтобы враг или голодный зверь не смогли учуять его запах.

Горная порода местами оплавилась. Температура здесь существенно отличалась от других мест Края Мира. В неглубоких кавернах бурлила, вспарывая глянцевую поверхность, жижа. Расплавы металлов стали жидкими и слились в единый клубок, от которого расходились ядовитые пары, сводящие с ума все живое в округе. Езекия помочился на тряпку и замотал ей лицо, приказав тоже сделать сыну. Едкий дым ел глаза. Они двигались крайне осторожно. Один неверный шаг и можно упасть в расплавленное озерце.

- Сюда, па! - сказал сын, указывая на зев глубокой пещеры.

Езекия уловил едва различимый запах прогорклого жира и въевшегося в стены человечьего пота. Они вошли внутрь. Езекия зажег факел и передал его сыну.

Пещера уводила вглубь земных недр. В стенах, словно оголенные нервы простерлись вкрапления лазоревых минералов. Изредка им попадались застрявшие в породе кругляши золотых вкраплений, походящих на кладку паучьих яиц. Ищейка достал нож и хотел сковырнуть пару шариков для обмена с остготами и людьми, приходящими торговать с ними из пустошей Кальменголда. Езекия запретил сыну.

- Дети Медведицы хорошо охраняют это место, - сказал он. - Мы еще не встретили ни одного их патруля. Я хочу, чтобы так продолжалось и дальше. Мы потеряем много времени здесь. Сейчас информация дороже любого золота.

Ищейка отступил. Езекия видел по его лицу - сын недоволен. Пройдет еще год или два, и он перестанет прислушиваться к бредням старика. Может быть, так будет лучше. Езекия готовил его как никто до него. Ищейка знал то, что знал Езекия. Еще немного и Ищейка превзойдет его. И тогда Езекия уйдет на покой, и вождем станет тот, кому он доверяет больше всего. Ищейка будет хорошим вождем, Езекия в этом не сомневался.

Вскоре они нашли удобное место для наблюдения. Уступ, закруглявшийся подобно орлиному клюву, отлично скрывал их от копошащейся внизу массы. В свою очередь Езекия и Ищейка могли наблюдать за Детьми Медведицы через отверстия выступа.

Здесь собралось все племя, но было не похоже, чтобы люди праздновали победу над одним из самых многочисленных кланов остготов. Все хранили гробовую тишину и взирали на группу одетых в черные мантии жрецов.

В углах пещеры тлел уголь. В столбах дыма, поднимавшихся вверх и коптящих потолок со свисавшими с него словно наледь сталактитами, мелькали ужасные тени. Они протягивали изломанные и вывернутые под невероятным углом конечности к людям, но не могли прорвать барьер между этим миром и своим узилищем.

Перед чадящим барьером танцевала женщина в медвежьих шкурах - матриарх клана. Ее плавные движения возбуждали похоть, хоть Езекия ни за что бы не променял Шельму на другую женщину.

- Что это, папа? - прошептал Ищейка. - Я такого ни разу в жизни не видел.