Роман Мережук - Солнценосец

• Название: Солнценосец
• Автор: Роман Мережук
• Жанр: Фэнтези

---

Лотт хмыкнул. Иногда Квази выражалась совсем как имперка.

- Зачем кому-либо воровать кости Климента, пусть и подпитывающие Места Силы?

- Как зачем? - удивилась Квази. - Возможно, один из крупных землевладельцев решил добиться у Церкви милости. Он мог узнать о старом Месте Силы и подпитать его реликвией. Маленькое чудо может принести много пользы для знающих как им воспользоваться. Мощи Священной Империи известны в обоих халифатах. Я точно знаю, Хазиб Работорговец предлагал столько драгоценных камней архигэллиоту, сколько весят все его наложницы в обмен на маленькую толику мощей.

Лотт поджал губы. Внезапно мощи оказались самым ценным товаром в империи. Таким ценным, что ради него не грех рискнуть жизнью. Это значило, что стоит ждать новых краж.

После нескольких часов не давшего результатов допроса Клавдий сдался.

- Заприте ее в самой мрачной келье собора, - просипел епископ. Утирая пот со лба. - Я еще раз поговорю с тобой дитя. Завтра. И если не получу ответы, отдам инквизиции. Ты знаешь, что они делают с безбожниками, ворующими реликвии?

Девочка показала язык и скорчила умилительную рожицу.

Дети, подумал Лотт, они не знают страха смерти. Они боятся только чудовищ под кроватью, хотя эти твари ничто по сравнению с людьми.

- Как знаешь, - изрек Клавдий.

Он коротко помолился, глядя, как хранители содержимого раки бережно несут мощи на привычное место. Закончив, подозвал подзащитных.

- Ты молодец, Лотт, - похвалил Клавдий. - Оказался поумнее всех стражей разом взятых. Я знал, боги привели меня к тебе не зря.

- Рад услужить, ваше преосвященство.

Клавдий сопроводил их в капеллу Мельхиоровой Сотни. Стража почетного караула чопорно поклонилась им и пропустила внутрь.

Просто удивительно, как быстро способны меняться люди. Еще недавно один из рыцарей с усмешкой и плохо скрытым азартом наблюдал, как Галлард готовится намять бока Лотту. Сейчас этот человек, давно поседевший, с зачерствевшим от прожитых лет и накопленного опыта лицом, говорит ему спасибо и осеняет гало.

- Я слышал, вы хотели узреть доспехи Миротворца, - произнес епископ. - Что ж, это меньшее, чего вы заслуживаете.

Миротворец не был гигантом, каким его изображали на фресках. Вне сомнений - крепким малым, сильным, нечеловечески сильным, но не мифическим полубогом. Лотт встал возле одоспешенного манекена. Они с Климентом примерно одинакового роста, возможно, архигэллиот чуть шире в плечах, но ведь латы всегда можно подогнать под конкретного человека если тот не карлик, конечно.

- Великолепно смотришься, - усмехнулась Квази. - Меч, щит, конь с упряжью и хоть на турнир.

Доспехи покрыли золотом. Было что-то напускное в этом, скрывающее историю. Жидкое золото скрыло царапины и следы выправленных молотом вмятин. Затмило возраст ложным лоском.

Он отстранился от витрины. Не потому что дрогнул от величия. Изображение бывшего оруженосца лорда Кэнсли выглядело таким же ложным, как и позолота. Лотт походил на брата, каким он запомнился перед смертью - повелевающим, безжалостным, высокомерным.

- Будут еще кражи, ваше преосвященство, - предупредил Лотт.

- Вы так думаете?

- Я уверен. Эта малютка не могла быть единственной, кто хочет нажиться.

- Что же, на этот раз мы примем меры.

- Не поможет, - покачал головой Лотт. - Мощи и до этого охранялись лучшими людьми. Воры знают слабые места гораздо лучше тех, кто их имеет. Они на шаг впереди. Будет еще одна попытка.

- Говори, сын мой, - радушно попросил епископ. - Я знаю, ты начал беседу не просто так.

- Мы можем стать полезными, ваше преосвященство. Я разгадал замысел одного вора. Разгадаю следующего. Квази единственная, кто может колдовать. Вместе мы сможем им помешать.

- Ты так говоришь, словно Галлард и его товарищи наивные дураки.

- Они мастера своего дела. Но мыслят слишком поверхностно. Найти, обезвредить, обезглавить. Галлард и подумать не мог, что существуют иные выходы из катакомб.

- Значит, ты хочешь помочь?

- Да. Всем сердцем. И я знаю, что вы поможете мне в ответ.

- Отпустить вас? - догадался первосвященник. Он несколько минут обдумывал его слова, затем вздохнул и махнул рукой, отпуская их. - Я сделаю все, что в моих силах, сын мой.

- Будь готова рвать когти, - сообщил Лотт чародейке.

Они сидели на скамье близ базилики, посвященной Святой Элайзе. Питались монахи в дни торжеств довольно сытно. Лотт приговорил копченную свиную ножку, макая хлеб в тертый хрен и обильно смазывая все это сливками. Со дня свадьбы у Бельвекенов он не ел так много. Жаль, что Кэт не может с ним этого разделить.

- Почему? - сурьмленные брови восточной красавицы изогнулись дугой.

- Епископ не станет нас вешать. Но и вытаскивать из петли не будет. Клавдий отдаст нас Псам Господним при первом удобном случае, чтобы те устроили показательный суд с проверками на нашу одержимость. А это значит опрыскивание освященной водой и привязывание к колесу с последующим утоплением. Первое освежает, а вот от второго хочется наложить в штаны. А я не люблю, когда в штанах есть что-то еще кроме моей задницы.

- Но зачем ты просил дать полномочия...

- Нам нужна свобода. За нами наблюдают. Пусть и не так усиленно, как за мощами. Я видел взгляды служек и монахов. Они боятся нас. Поэтому стерегут усердно. Сейчас, с этой заварушкой самый подходящий момент. Сегодня ночью будь готова.

- Нет, - внезапно заявила неверная. - Так нельзя.

- Еще как можно. Вскоре увидишь.

- Мы должны помочь им. Ты обещал.

- Я врал. Я много вру. Ты отвратительно выглядишь, Твои груди маленькие. Я на них никогда не пялюсь.

Она не рассмеялась. Возможно, в халифате совсем туго с юмором, возможно, Лотт чего-то не понял.

- Ты обещал ей стать другим.

Лотт почувствовал, как незримая петля стягивает шею, душит и не пускает в те места, где он обитал прежде. Раздолье без обязанностей, ни мешка с виной, ни котомки ответственности. Путь исправления, будь он не ладен.

- Они справятся и без нас.

- Ты сам сказал, что наверняка - нет.

Кэт, что ты на это скажешь? Он почти ощутил, как желтоглазая замахивается для пинка.

- Ладно. Хорошо. Отлично. Просто замечательно. Мы проторчим здесь до тех пор, пока идиоты-стражи не соберут свое приданое и не уберутся обратно в Солнцеград. А теперь принеси мне коврижек. Только они смогут поднять настроение в плохой день.

Квази отвесила шутливый поклон и отправилась на поиски сладостей.

Лотт раздраженно постучал пальцами по спинке лавочки. Взглянул на статую святой.

Все четыре ипостаси покровительницы юродивых и умалишенных корчились от боли, принимая муки своих протеже. Кажется, скоро Лотт тоже к ним присоединится. Оставаться здесь дольше дня - безумие. Лотт это знал. Должна понимать и Квази. Ее не спасут никакие грамоты. Инквизиции наплевать на политику, если враг обнаружен внутри страны. И все-таки неверная взялась играть роль совести. Возможно, опасалась, что его душа не выдержит еще одного грешка и сорвется с насиженного места. Как бы то ни было, планы менялись не в лучшую сторону. Что ж, придется импровизировать.

Весь оставшийся день он посвятил только себе. С удовольствием уплел принесенные коврижки в меду, соскоблил жесткую щетину с подбородка и щек острым гребнем. Монашек-цирюльник постриг отросшие космы, почти придав Лотту нормальный облик.

Напряжение в Соборе Тысячи Мечей росло с каждым часом. Чернецы шептались по углам, нервно поглядывая в сторону крипт. Редкие горожане выглядывали из-за закрытых ворот в надежде узнать утаиваемую новость и разнести сплетню по округе. Плотники тихо сквернословили, вставляя новые стекла в капеллы. Галлард отсылал людей узнать у священников любую информацию о готовящейся краже. Лотт насчитал троих рыцарей. Увальни громыхали железом по каменным плитам с важными минами. Они опросили первосвященников в Золотой и Серебряной Сотне. Затем переключились на давших обеты в капелле Оловянной Сотни. К полднику порядком уставшие стражи беседовали с провинившимися иноками, запертыми в подземных дормиториях Бронзовой Сотни.

Лотт долго думал, чем может провиниться монах, постящийся, молящийся, отдавший жизнь на услужение Гэллосу в четырех стенах, но кроме очевидного рукоблудства ничего в голову не пришло.

Латунную Сотню, с пустыми покоями инквизиторов рыцари проигнорировали.

Стражи долго допрашивали монашка в Свинцовой Сотне. Черепа воинов Столетней Войны пялились на происходящее пустыми буркалами. Время сточило края, известка обелила кость, выступающую из стен. Монашек, принадлежавший к ордену Угодных Богам, ютился в огромной зале в полном одиночестве. Видимо, самопожертвование не входило в число самых популярных поступков в Церкви.

Под вечер рыцари добрались до агапитов, занявших северную часть собора, называемую Электрумной Сотней. Медники качали головами и разводили руками. Лотт предположил, что они отсылают рыцарей к Зароку. Хотя вариант "ничего полезного не можем сообщить" тоже казался приемлемым.