Роман Мережук - Солнценосец

• Название: Солнценосец
• Автор: Роман Мережук
• Жанр: Фэнтези

---

- Я бы выпил вина, - пожаловался священник. При своей худобе, он поглощал скудные остатки припасов на удивление живо и даже с аппетитом. - В нем кроятся все тайны мира. Где-то на донышке одной из бочек. Главное стараться и верить в то, что делаешь.

Лотт развел руками, сожалея, что не припас прожорливому иноку бутылочку другую.

Монах скорбно сложил руки в молитве и зачастил светильничный псалом из вечерни, попутно благословляя хлеб насущный, ниспосланный чуть ли не самим Гэллосом скромному рабу божиему.

Лотт смежил веки, позволив себе краткий отдых перед тяжелым путем.

- Гэллос не зря направил меня по этой дороге, - монах прервался на мгновение. - Мне кажется, боги наблюдают за тобой очень пристально. Не подведи их.

***

Когда он разлепил слезящиеся глаза, был вечер. Аллана рассыпала ожерелье из звезд по атласу пурпурного неба. Тихо поскрипывала ось телеги. Руки и лицо искусал проклятый гнус; кожа зудела и чесалась.

Лотт поднялся, разминая затекшие конечности и застыл как вкопанный.

Он спал в гробу.

- Преподобный, - загорланил пропитой глоткой возница телеги. - Наш покойничек ожил!

- Не смешно, - отозвался Лотт.

Раньше он бы осенил себя святым знаком, сплюнул через плечо или хотя бы поставил свечу на алтарь. Что-то изменилось. Он стал грубее, безразличнее.

- Чем здесь несет? - спросил он у возницы, но увидев его чумазое лицо, понял, что нашел источник неописуемой вони. Скорее всего, мужичок в последний раз мылся на весеннее равноденствие. К тому же, подле деревенщины лежал мешочек с конскими яблоками, собираемыми на розжиг.

- Я же говорил - любимец богов, - отозвался из хромого фургончика монах. - Ты должен мне пфенниг, Руперт.

- Агась, - согласился пахучий гробовщик. - И не стыдно вам, отче, простой люд обирать?

- А не стыдно тебе, пропойца, ставить на смерть бедолаги? - парировал монах. - Парень, если не хочешь пропитаться запахом конского навоза на всю оставшуюся жизнь, перебирайся ко мне на козлы.

Лотт с благодарностью принял приглашение и составил священнику компанию.

- Я долго спал?

- Это мало походило на сон, - покачал головой инок. - Скорее обморок. Два дня не приходил в себя. Все повторял во сне имя Кэт.

Видимо, что-то отразилось на его лице, так как монах поспешил продолжить:

- Не волнуйся, жива она.

- Жива?!

Сердце забилось быстрее, он знал, что не стоит этому верить, но все равно хватался за призрачную надежду.

- Пока жива. Спит внутри.

Лотт отдернул черное сукно и заглянул внутрь.

Квази лежала среди церковной рухляди, будто ожидая, что ее начнут отпевать. Над головой неверной раскачивалось незажженное кадило. На внушительном рундуке грудой лежали требники и старенькая с рваными краями Книга Таинств. Святые символы, выплавленные из серебра и меди, болтались на гвозде, связанные одной шнуровкой, словно горсть баранок.

Монах укрыл чародейку плащаницей с вышитым ликом Святого Климента, грозящего людям Халифата двуручником. "Смерть неверным" вещал мертвый архигэллиот и Лотт не сомневался, что его слова близки к правде.

Он провел рукой по изможденному лицу Квази. Девушка застонала во сне и облизала засохшие губы. Лотт нашел бурдюк с теплой водой и смочил ей губы.

Глупо было надеяться на чудо. Конечно, откуда незнакомцу знать кто такая Кэт? Но разубеждать его не стоило. Что скажет служитель церкви о том, кто путешествует в компании с неверной и оплакивает чахоточную? Ничего хорошего.

- Спасибо, что позаботились о нас, отче, - сказал Лотт, возвращаясь на козлы.

- Клавдий. Зови меня по имени, прошу тебя. В дороге не важно, кто делит с тобой еду и спит под одной крышей, верно?

Лотт кивнул и назвал себя. Если божьему человеку угодно говорить с ним на равных, пусть так и будет.

- Это долг каждого слуги Церкви - заботиться о пастве, - благодушно продолжил монах. - Мы проводники душ к солнечному престолу. Гробовщик присмотрел за вашими лошадьми. Вся тройка ухожена, сыта и готова к дальнейшим тяготам жизни.

Священник указал на бегущих позади фургона животных.

- Не в пример их хозяевам, - улыбнулся благодетель. Ясные глаза кололи острыми спицами, заставляя Лотта ерзать на скамье, гадая, что у того на уме и стоит ли дальше злоупотреблять гостеприимством. - Нелегко расстаться с "блажью", верно?

Лотт оцепенел. Рука привычно потянулась к спрятанному за пазухой кисету. Марш заставил себя кивнуть, заметив, как пристально смотрит на него Простой-Попутчик-Клавдий. Перевел дух, поняв, что честный ответ его устроил.

Он спросил:

- Откуда узнали?

Вместо ответа Клавдий отвернул засаленный паллуим, скрывающий шею. На белой коже отчетливо виднелись позвонки. Четыре кривых борозды пропахали всхолмья поперек, навсегда оставив жуткий след.

- Даже мученики приходят в этот мир с тенью порока на челе, - назидательно сказал чернец. - Священники тоже люди. Давным-давно я был таким же, как ты. Потерявшим мир в душе. Атура стала для меня любовницей, сестрой, матерью. Всем. Ты знаешь, как бывает - однажды понимаешь, что порошок важнее, чем еда, вода и сон. И скорее забудешь собственное имя, чем принять дозу.

- Что-то изменилось?

- Да, изменилось, - монах безотчетно потер старые шрамы. - На меня снизошла божья благодать, - видя реакцию Лотта, Клавдий улыбнулся уголками губ. - Боги любят испытывать людей. Думаю, именно во время наивысшего душевного напряжения вскрывается истинная наша натура. Я убил человека за очередную понюшку. Он наградил меня шрамами на шее. Я выдавил ему глаза большими пальцами. Я сделал это, потому что у него были деньги. "Блажь" закончилась спустя два дня, но грезить я не перестал. Я видел мертвеца без глаз и ночью и днем, во снах и наяву. Он и сейчас приходит. Смотрит. Ждет, когда дам слабину.

Мой кат. Мой ангел. Призрак не дает прикоснуться к запретному плоду. Он знает - еще одна понюшка и я его навеки. Со всеми потрохами. Мы приходим к Гэллосу разными путями и не все они светлы и торны.

Так и живу. По левое плечо слепец, по правое - Церковь Крови. Они хороший якорь, чтобы не сдаваться и пытаться жить вместо пятнашек с костлявой.

Лотт потеребил переметную суму Кэт. Услышал бряцанье ключей внутри.

- Мне говорили, что с "блажи" невозможно соскочить. Либо она, либо лютая смерть.

- Слышал, - кивнул чернец. - Но вот я, а подле меня ты. И мы едем вместе. Два человека, которые должны умирать в муках. Не это ли божья милость, Лотт?

- Тогда почему они оказывают ее не тем людям?

- С чего ты решил, что тебе отсюда виднее, чем Гэллосу с небес?

Лес редел. Деревья попадались все реже. Вскоре им встретилась хижина лесоруба. Затем еще одна. Когда край неба заволокла агатовая мгла, они остановились на ночлег в ржаном поле. Крестьяне закончили покос, срезав зрелые колосья. Лотт примял стебли, вынес Квази на воздух, положив на мягкий стог. Чародейка умирала, и он ничего не мог с этим поделать. Только наблюдать, как жизнь по капле покидает ее.

- Завтра будем в Климентине, - отозвался монах. - Покажешь девушку агапитам.

Лотт промолчал. Он знал, что лекари лишь покачают головой, а монахи откажутся отпеть хладный труп иноверки.

- Да кто ж пустит ее внутрь, - удивился жевавший солонину гробовщик. Слабый ветер доносил с его стороны легкую вонь конских яблок и немытого тела. - Паче кинут в казематы, а парня выпорют для острастки.

- Пустят, - уверенно произнес Клавдий.

- Климентина? - переспросил Лотт. - Вы направляетесь в Собор Тысячи Мечей?

Монах подтвердил догадку слабым кивком.

- День Святого Климента на носу, бестолочь, - откликнулся гробовщик. - Давеча в городе церковники допустят к причастию прихожан у Места Силы. Из Солнцеграда привезут реликварий с доспехами и мощи с прахом Миротворца. После сожжения жители поставят столы кругом и украсят храм венками из золотарника и подсолнухами.

В пути время текло быстрее, чем в четырех стенах Гэстхолла. Он провел в скитаниях три месяца и даже не заметил, как подкралась осень.

В голове зародилась безумная мысль.

Если Делия праздновала день своего святого так же пышно, как в Землях Тринадцати чествовали Святого Джерома, городишко наполнится паломниками. Горожане выплеснутся на улицы как вода из сита. Возможно ли, что он сумеет воспользоваться столпотворением и проскользнуть в святая святых?

- Сожжения?

- Урожайный для церковников год выдался. Поймали темного. Устроил богохульный алтарь близ кладбища и каждый раз, когда хоронили добрый люд, он в ту же ночь совершал богомерзкие ритуалы во славу трижды проклятого Зарока, - охотно рассказал гробовщик. - И чахоточную, что ворожбой своего народа якобы лечила язвы и плела наветы на агапитов. Мол, лечцы из них худые. Болотница желтоглазая потравила цельную семью своими травицами, грибками да настойками.

- Гробы предназначены им?

- Да, - сказал Клавдий. - Каноники приказали. Похороним при соборе, как священников. Епископ надеется добиться от святейшества, Иноккия Третьего, возведения их в лик мучеников.