Андрей Гущин - Русская армия в войне 1904-1905 гг.: историко-антропологическое исследование влияния взаимоотношений военнослужащих на ход боевых действий

• Название: Русская армия в войне 1904-1905 гг.: историко-антропологическое исследование влияния взаимоотношений военнослужащих на ход боевых действий
• Автор: Андрей Гущин
• Издательство: Реноме
• Жанр: Военная история
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91918-288-7

Автор изучает события 1904-1905 гг. через быт, повседневность, реконструкцию мыслей и поступков человека на войне. До сих пор ни в отечественной, ни в англоязычной исторической литературе не было предпринято подобных попыток пристально рассмотреть боевые действия в Маньчжурии в рамках историко-антропологического подхода. Кроме мемуаров в книге используется внушительный корпус разнообразных источников официального происхождения. В итоге читателю предлагается совершенно новое прочтение причин поражения русской армии в Русско-японской войне.

Андрей Васильевич Гущин, кандидат исторических наук, автор 14 научных публикаций, в том числе монографии «Оборона Порт-Артура: «Сухопутные не признают моряков, моряки сухопутных, да еще и между собою вражда…» (СПб., 2011).

Это научное издание, изложенное доступным языком, будет полезно не только историкам, преподавателям военных вузов и специалистам по работе с личным составом силовых ведомств, но и всем, кому небезынтересна военная история России.

---

На основе рапорта командира крейсера «Варяг» оценим повреждения, полученные «Варягом» в бою 27 января. С момента открытия огня, который можно именовать 1-й фазой боя, нужно учесть следующие повреждения: разрушение верхнего мостика, пожар в штурманской рубке (горела деревянная лакированная обшивка внутреннего убранства), перебиты фок-ванты, убиты дальномерщики станции № 1 и мичман граф A.M. Нирод, подбито 152-мм орудие № 3, личный состав орудия пострадал, был ранен мичман П.Н. Губонин, возник пожар на шканцах{614}. Хотя и горели патроны с бездымным порохом, но пожар потушили{615}. Также горел вельбот № 1 (деревянный), но был быстро потушен. Подбиты 152-мм орудия № 8; 75-мм № 21; 47-мм № 27 и 28.{616} Уничтожены были дальномерная станция № 2 и орудия № 31 и 32.{617} Объективно оценим повреждения, полученные крейсером «Варяг» в бою 27 января 1904 года. Остались пригодными, на мой взгляд, для боевых действий: 5 орудий — 152-мм; 4 — 75-мм; 2 — 63,5-мм, и недостатка в снарядах не испытывали{618}. P.M. Мельников утверждает, что из 12 орудий 152-мм оставались годными для стрельбы только два, из 12 75-мм орудий только четыре, хотя в отечественной историографии фигурируют следующие оценки: «почти все орудия оказались поврежденными»{619}, «вся артиллерия оказалась подбитой»{620}. Такого рода оценки — явная тенденция идеализировать образ героического подвига при помощи искусственно созданных тяжелых повреждений, полученных во время боя. Машинное отделение и основные механизмы не пострадали благодаря бронированию палубы и броневым крышкам{621}. Управление крейсером хоть и перенесли в румпельное отделение, но корабль при этом нисколько не потерял в управляемости{622}. В рапорте капитан 1 ранг В.Ф. Руднева сообщил о 5 подводных пробоинах, при этом 4 несущественные пробоины обнаружили после боя{623}. Под пятую пробоину подвели пластырь, уровень воды стал понижаться. «Вода все время выкачивалась, уровень стал понижаться, но тем не менее крейсер продолжал крениться на левый борт», — констатировал в своем донесении к тому моменту контуженный, но оставшийся на посту капитан{624}. В.Ф. Руднев нашел мужество остаться на посту, но, видимо, не мог адекватно оценивать ситуацию и принимать грамотные решения. На уцелевших фотографиях крейсера, ставшего на якорь после дневного боя{625}, выявить крен не представляется возможным. Может быть, ввиду незначительности отклонения от нормы выразить в градусах крен в своем рапорте командир «Варяга» так и не решился. При расчете потерь среди личного состава не следует брать во внимание легкораненых, не заявивших о ранениях, — 100 человек{626}. Характер их ранений — царапины от осколков, и если не заявили, то, значит, в состоянии были нести службу. Из рапорта В.Ф. Руднева известно: 30 убитых и 85 раненых (средней тяжести), в том числе выбыл убитым 1 мичман и был контужен сам командир крейсера{627}. На «Корейце» убитых и раненых не было, как и не было повреждений на самой канонерской лодке{628}. Формальный подсчет потерь от 580 человек 19%. Если учесть, что на борту «Варяга» находилось 56 моряков при лейтенанте с броненосца «Севастополь»{629}, которых привозили для усиления охраны миссии, то потери условно сокращались до 10,1%, Возникает вопрос об уроне, понесенном японской стороной. «В этом бою неприятельские снаряды ни разу не попали в наши суда, и мы не понесли ни малейших потерь», — утверждает японский официальный источник{630}. В монографии P.M. Мельникова приводится донесение командира английского крейсера стационера «Talbot», наблюдавшего за ходом боя со стороны. «Русские отвечали сильным огнем, но их расчеты были неточны», — открыто писал командор Бэйли{631}. Всеволод Федорович Руднев в своем рапорте утверждал, что огнем «Варяга» был разрушен кормовой мостик броненосного крейсера «Асамы», повреждена кормовая башня и сам крейсер вышел из боя вследствие тяжелых повреждений, японский миноносец утонул, а крейсер «Такачихо» погиб, не дойдя до дока, имея 30 убитых и 200 раненых на борту{632}. Мне хотелось бы отметить тот факт, что «Варяг» вел стрельбу бронебойными снарядами, а они, как известно, не дают ярко выраженного зрительного эффекта, потому что взрываются внутри, пробив броню{633}. Достоверность сведений о попаданиях в японские суда в рапорте В.Ф. Руднева, как в историческом источнике, очень низка. Вполне обоснованно, что офицер, не знающий названий судов противника, должен был бы идентифицировать попадания через описание особенностей цели, как то: количество труб, положение в строю, например, трехтрубный крейсер 2-й в кильватере по ходу следования. Всеволод Федорович в рапорте пересказывает недостоверный слух о результатах своей стрельбы, причем автор сведений остался инкогнито. «Сведения эти получены от наблюдавших иностранных офицеров, наших миссий в Японии и Сеуле, из японских и английских источников», — открыто заявляет в своем рапорте Всеволод Федорович{634}. О подбитом миноносце говорят и воспоминания нижних чинов{635}. На всех опубликованных схемах боя японские миноносцы располагались за японскими крейсерам, и «Описание военных действий» утверждает, что часть миноносцев ходила за углем, 14-й отряд держался нестрелявшего борта крейсера «Нанива»{636}. В.Ф. Руднев утверждал, что японский миноносец пытался атаковать, но был подбит{637}. Можно ли посылать днем в атаку миноносец, которому бы пришлось преодолевать 35 кбт (6,5 км) под обстрелом, имея в свою очередь возможность атаковать лишь с 1,2 кбт (222 м)? Миноносец не выходил для атаки и не подбивался. В воспоминаниях о нем рассказывают те, кто находился в машинных отделениях кораблей и бой непосредственно не наблюдал{638}. «Асама» отвернул не из-за повреждений, а потому, что не надеялся догнать «Варяг», входивший в порт, поэтому ушел на соединение с основными силами контр-адмирала Уриу Сотокичи{639}. Историки, определяющие бой крейсера «Варяг» как подвиг на основе некритичного отношения к рапорту В.Ф. Руднева как историческому источнику, оценивали урон японцев в категориях: «Варяг» нанес врагу «тяжелые потери»{640}. В «Истории Русско-японской войны 1904-1905 гг». И.И. Ростунов приводил несуществующие подробности: «Меткими залпами комендоры “Варяга” сбили мачту на флагманском крейсере противника, разрушили мостик, повредили кормовую башню», а также указывал на утонувший миноносец и тяжелые повреждения крейсера «Чиода»{641}. В своих работах И.И. Пономарев отмечал, что «русские моряки уничтожили миноносец и повредили два крейсера»{642}. Мы можем проследить судьбу всех японских кораблей, участвовавших в бою с «Варягом»: «Такачихо», например, погиб в 1914 году при осаде Циндао и так далее{643}. Вывод: ни одна единица японского флота в бою с «Варягом» не была уничтожена{644} (более подробную информацию см. в табл. 1).

Таблица 1 (Корабль …… Дальнейшая судьба)

Броненосный крейсер «Асама» …… Участвовал в сражении при Цусиме. С 1921 года корабль береговой обороны.

Крейсер «Акаси» …… Участвовал в блокаде Порт-Артура, 27 января подорвался на русской мине у скалы Энкаунтер, но был отремонтирован.

Крейсер «Чиода» …… 13 мая 1904 года подорвался на русской мине в бухте Тахэ, но отбуксирован в Дальний. С 1912-го корабль береговой обороны.

Крейсер «Такачихо» …… Потоплен германским миноносцем S-90 во время осады Циндао 17 октября 1914 года.

Крейсер «Нанива» …… Погиб на камнях у острова Уруп 26 июля 1907 года.

Крейсер «Нийтака» …… Активно действовал в составе крейсеров адмирала Камимуро. Погиб 26 августа 1922 года.

Авизо «Чихайя» …… Выведен из состава флота в 1927 году.

Миноносцы: «Чидори», «Хаябуси», «Кассаги», «Манадзуру» …… Благополучно дослужили свой срок и были разоружены в 1910 году.

Миноносцы: «Цубами», «Хато», «Кари», «Аотака» …… Служили в японском военном флоте до 1923 года, после чего разоружены.

Была ли возможность продолжить бой после возвращения на рейд? Из вышеизложенного анализа характера повреждений видно, что оба русских судна могли продолжить бой после возвращения на рейд. Из всех перечисленных в рапорте командира русского крейсера повреждений серьезно влияли на боеспособность — пробоина слева по борту и уничтоженные в ходе боя орудия. Во всяком случае, если вероятность прорыва была невысокой, то крейсер ждала гибель на большой воде, и он бы не достался японцам в качестве трофея. Была возможность принять бой на рейде, который задержал бы высадку первого эшелона японских войск на полтора суток. Сначала бы вышли иностранные стационеры, а значит, японцы смогли бы атаковать не ранее 16:00.{645} С дальней дистанции эскадра контр-адмирала Уриу Сотокичи стреляла бы не очень эффективно, а главное, при таком развитии событий уходило время, необходимое для оперативного развертывания сил{646}. Перед контр-адмиралом Уриу как раз стояла задача по обеспечению срочной высадки первого эшелона японских сухопутных сил{647}. Условия фарватера заставили бы японцев входить медленно и аккуратно. Русские комендоры смогли бы хорошо пристреляться и нанести ущерб противнику. Существовала возможность продолжить бой на берегу. В воспоминаниях машиниста канонерской лодки «Кореец» повествуется о том, что во время стоянки на рейде, после боя, капитан 2 ранга Г.П. Беляев считал возможным продолжить бой: «Вещей никаких с собой не берите, потому что это все лишние, а набирайте как можно больше патронов»{648}. Команда приготовилась к десантированию, но в последний момент прибыл В.Ф. Руднев и отдал приказ об эвакуации на французский крейсер{649}. В случае высадки десанта 712 русских моряков столкнулись бы с 3 тысячами японцев{650}. Но у русской стороны имелось 3 десантных орудия, и их высадку могли бы поддержать уцелевшие орудия «Варяга» и «Корейца», хотя и японцы смогли получить артиллерийскую поддержку своих кораблей. Всеволод Федорович избрал путь самозатопления крейсера, так как якобы могли пострадать иностранные суда{651}. Во-первых, иностранные суда имели возможность свободно покинуть рейд. Во-вторых, необъяснимо джентльменское поведение В.Ф. Руднева в отношении командиров иностранных судов, которые позволили японцам нарушить нейтралитет корейского порта. В-третьих, иностранным стационерам в случае взрыва угрожали только осколки с «Варяга», а это могло привести лишь к царапинам вдоль борта.