Александр Васильев - Этюды о моде и стиле

• Название: Этюды о моде и стиле
• Автор: Александр Васильев
• Издательство: Альпина нон-фикшн, Глагол
• Жанр: Культурология
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91671-059-5

В книгу вошли статьи и эссе знаменитого историка моды, искусствоведа и театрального художника Александра Васильева. В 1980-х годах он эмигрировал во Францию, где собрал уникальную коллекцию костюма и аксессуаров XIX–XX веков. Автор рассказывает в книге об истории своей коллекции, вспоминает о родителях, делится размышлениями об истории и эволюции одежды. В новой книге Александр Васильев выступает и как летописец русской эмиграции, рассказывая о знаменитых русских балеринах и актрисах, со многими из которых его связывали дружеские отношения. «Этюды о моде и стиле» написаны ярко и очень живо, что делает эту книгу доступной самой широкой читательской аудитории.

---

Популярной новинкой начала XX века стал мех шиншиллы. Мягкая мездра и бархатисто-серый отлив меха сделал шиншиллу королевой палантинов и этоле. Русские кинозвезды начала века — Вера Холодная и Вера Каралли — славились шиншилловыми вещицами.

Первая мировая война ввела в моду мех котика и крота. Меховое дело расцвело бы в России, если бы победившие большевики не нарекли мех «буржуазным предрассудком». Эпоха ар-деко ввела в употребление невиданный доселе мех — в 1920-е годы невероятно популярным стал мех диких обезьян, торчащий в разные стороны, очень косматый, а оттого джазовый.

В 1930-е тон в моде задавался Голливудом, и длинноворсные меха были в большом почете. Из чернобурок и песцов делали хорошо нам всем знакомые горжетки с лисьими мордочками из папье-маше, стеклянными глазами и пружинной прищепкой для хвоста в пасти. В эпоху Второй мировой войны в моду вошли короткие женские шубки с подкладными плечами. Волна африканского экзотизма накатилась в 1950-е годы — леопарды, пантеры, зебры украшали одежду в стиле сафари. А 1960-е годы отмечены повальным увлечением практичным и роскошным мехом норки. Каких только цветов ее не выводили — голубую, белую, янтарную! Масла в огонь подлила американская кинозвезда Дорис Дей, снявшаяся в 1962 году в фильме с названием «Прикосновение норки».

На закате пресыщенного XX века меха в своем первозданном виде стали встречаться все реже и реже. Бритые и щипаные, крашенные в невероятные анилиновые цвета, они символизируют декаданс конца второго тысячелетия. В наступившем XXI веке эта тенденция пока продолжается, но, возможно, ее подкорректируют достижения генной инженерии наподобие клонированного барана из Глазго или искусственной мыши из Гонолулу.

Меха — символ богатства и процветания. В рекламах меховых фирм снимались Элизабет Тейлор и Марлен Дитрих, Софи Лорен и Рудольф Нуреев. И даже самозабвенная защитница животных Бриджит Бардо любила в молодости кутаться в мягкие меха. Но кто в молодости не совершал досадных ошибок?

Собаки!

Одна из моих приятельниц, жившая в Константинополе-Стамбуле с 1925 года, была в глубоком трансе. Хозяйку восьми собак обворовали. Пропал любимый пес Томка. «Соседи нагадили! — восклицала она в бакелитовую трубку довоенного телефона. — Украли, в яму закопали или на помойку выкинули». Три недели спустя, обеспокоенный пропажей, звоню ей. «Нашелся Томка?» — спрашиваю. «Фантасмагория, — сообщает приятельница. — Третьего дня слышу шорох за дверью. Открываю, а там собака. Но не настоящий Томка, а подложный. Томка был тощий, вонючий, с жесткой темной шерстью. А этот новый Томка — толстенький, с мягкой лоснящейся светлой шерсткой». И тут меня осенило. «А где он спит?» — спрашиваю. «Натурально, на месте прежнего Томки. И, главное, другие собаки на него не лают и даже внимания не обратили! Но душой я чувствую, что это не Томка». Оказалось, что это был-таки настоящий Томка. Только какая-то добрая душа его отмыла и покормила.

Из-за собак рушились семьи. За них платили бешеные деньги. Их проигрывали в карты. Наряжали в драгоценности. Клали с собой в кровать. Их жизнь могла быть трагичной, как у тургеневской Муму, или роскошной, как у белого пекинеса писательницы Барбары Картланд. Королева Елизавета Английская держит пса породы корги, Жан-Поль Бельмондо неразлучен со своим йоркширом, Клод Монтана владеет шарпеем, Далида обожала мопсов, Лиз Тейлор помешалась на своем шитцу, а Джейн Биркин выбрала себе английского бульдога. На вкус и цвет — товарищей нет. Мода на собак так же прихотлива, как мода на длину юбок или форму каблука.

Наибольший почет собаки знали в Древнем Египте, где их обожествляли и после смерти мумифицировали, словно фараонов. Даже сегодня в стаях собак, вольно гуляющих возле пирамид в предместье Каира, можно различить потомков этих древнейших друзей человека. Варвары ценили только сторожевых псов и пастухов своих стад. В Средние века крестоносцы привезли из Византии и с Ближнего Востока комнатных собачек, которых держали в холодных рейнских замках бледнолицые пассии трубадуров. Мелкие собаки спали на подушках, вышитых кипрской нитью, ели из золотых тарелок, носили драгоценные ошейники, украшенные изумрудами, и разносили блох.

В эпоху барокко обожали вислоухих охотничьих собак, которые даже повлияли на мужскую моду — в 1640-х годах появилось увлечение взбитыми мужскими париками а-ля спаниель. В галантном XVIII столетии моду на «спальных» собачек завела, по-видимому, маркиза де Помпадур. Именно в эпоху рококо собачки прожили самый рас пущенный период. Свидетели любовных утех в будуарах своих владелиц — модные тогда мальтийские болонки могли бы написать сенсационные мемуары. Голландцы привезли из Китая мудрейших собачек — мопсов, глазами похожих на рыб, а поведением — на кошек.

Модный тогда стиль шинуазри — то есть увлечение китайским — способствовал распространению мопсов по всей Европе. В Испании эпохи Гойи особенно ценили карликовых пуделей. Их головы напоминали прически светских львиц мадридского двора. Екатерина Великая обожала глупых левреток, а ее сановники брали взятки борзыми щенками.

При королеве Виктории в Англии началась настоящая «собакомания». Изображения собак вышивали бисером, гарусом и синелью на кошельках, ридикюлях, подушках, ножных пуфиках и мужских портмоне. Именно англичане придумали плащи для собак из материи, пропитанной каучуком.

Склонный к вытянутым формам стиль модерн ввел в моду такс, потом стали модными крупные мужественные овчарки, русские борзые и далматины. В 1980-е годы на подиумах торжествовали геометрические формы, и, соответственно, любили стриженых терьеров, скотчей, йоркширов, фокстерьеров. Сейчас в моде модели с инопланетной внешностью, и псы тоже инопланетного вида — все эти голые китайские и лысые мексиканские собачки. В моде минимализм, а что может быть минималистичнее, чем собака, на которой даже шерсти нет?

На мой взгляд, самые шикарные собаки — мопсы, поэтому ими так любят владеть знаменитости. Я и сам держал мопса, которого так и звали — Мопс. У него были косые глаза, один глядел в Канзас, а другой — в Арзамас. При этом гордый пес не любил смотреть на мир снизу вверх и залезал то на стул, то на этажерку. И еще он ел мандарины (все мопсы обожают мандарины, ну да — ведь они родом из Китая). Как только Мопс видел мандарин, с ним случалась настоящая истерика, он исполнял танцы всех народов мира одновременно. А спал он у меня на голове, потому что мопсы всегда спят в постели хозяина. И при этом храпят, как пьяный сапожник.

До Мопса у меня были разные собаки. Эрдельтерьера Сеньку мы однажды потеряли на Волжском водохранилище, и он пешком, со сбитыми лапами за неделю пришел в Москву. Потом у меня был скотчтерьер по имени Гамлет. Он имел огромный успех в Москве и никого не боялся, даже грозного боксера Марсика, который принадлежал поэту Долматовскому. В нашем дворе были страшные битвы Гамлета и Марсика. Гамлет не любил мотоциклистов и погиб из-за этой ненависти. Он бросился под колеса мотоцикла — хотел укусить его за шину. В Литве у меня есть ньюфаундленд, которого зовут Джамбулис. Очень умный, хотя грязный и вонючий. Иногда Джамбулис нападает на женщин с сумками. Например, он бросился на одну жительницу Вильнюса, которая несла сумку с яйцами, и сделал на улице огромный омлет.

В принципе меня собаки любят. Но попадаются и такие, которые не любят. На одном вернисаже в Париже я увидел голую мексиканскую собачку и сказал ей «у-тю-тю». Но как только я сделал ей козу, она укусила меня сразу за два пальца. И очень это было неприятно. Бывают иногда такие глупые собаки. Ну и пес с ними!

Хрустальная мечта

Любимец императоров и королей, символ роскоши и процветания под названием хрусталь снова входит в моду.

Кристиан Лакруа украшает вечерние наряды хрустальными искорками, Филипп Трейси сеет хрустальные капли на полях своих фантастических шляп, Даниэль Сваровски изобретает хрустальный корсет-кирасу, рядом с которым хрустальный башмачок Золушки кажется скучным и банальным. Каприз современной моды с ее увлечением вышивкой, блестящими фактурами и ушедшими эпохами возвращает хрусталь к жизни.

Кто из нас не задавался вопросом, в чем неземная притягательность, полуязыческая сила хрустального звона, сопровождавшего столько радостных пиршеств, светившегося серебристыми искорками в глазах счастливых! Еще древние греки оценили волшебные свойства природного горного хрусталя. А римляне овладели секретом его искусственного изготовления. При императоре Тиберии в Риме был создан особо прочный вид хрусталя, поддающийся ковке, как железо. Увы, изобретателя казнили, боясь обесценить золото и серебро. Многие секреты римского стекольного и хрустального производства унаследовала в Средние века Венецианская республика.