Бретт Холлидей - Блондинка сообщает об убийстве. Бриллианты вечны. Белый какаду

• Название: Блондинка сообщает об убийстве. Бриллианты вечны. Белый какаду
• Автор: Бретт Холлидей
• Издательство: СКС
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1992
• ISBN: 5-86092-011-3

В сборник включены произведения трех англоязычных авторов: Бретта Холлидея ("Блондинка сообщает об убийстве"), Йена Флеминга ("Бриллианты вечны") и Миньон Эберхарт ("Белый Какаду"), популярных не только у себя на родине, но и во всем мире. При всей их несхожести, для них характерны остросюжетная занимательность и совершенно непредвиденные развязки.

Содержание:

Бретт Холлидей. Блондинка сообщает об убийстве

Йен Флеминг. Бриллианты вечны

Миньон Эберхарт. Белый какаду

---

— В театре это называется «выжидать зрителя», — сказала Тиффани, когда они уселись среди леса пустых столов и стульев. Но к тому времени, как Бонд заказал кофе и коктейли, напротив них открылись двери кинозала, и в салоне сразу набралось около сотни человек.

Ведущий, розовощекий бодрый человек с красной гвоздикой в петлице вечернего костюма, постукал молотком, призывая к тишине, и оповестил собравшихся, что по расчетам капитана за следующий день «Куин Элизабет» должна пройти от 720 до 739 миль, и что, следовательно, цифры меньше 720 будут считаться «нижним полем», а выше 739 — «верхним».

— А теперь давайте посмотрим, дамы и господа, удастся ли нам побить в этом рейсе рекорд, который пока равен 2400 фунтам стерлингов.

Аплодисменты.

Стюард предложил самой богато одетой даме первой вытянуть карточку с номером и передал карточку ведущему.

— Итак, дамы и господа, первый номер оказался превосходным — 738. В верхнем регистре. А поскольку сегодня я вижу в зале много новых лиц, надо полагать, что на море почти полный штиль.

В зале засмеялись.

— Дамы и господа! Какой же будет первая ставка за этот счастливый номер? Может быть, пятьдесят фунтов? Кто готов дать пятьдесят фунтов? Вы сказали «двадцать», сэр? Ну что ж, все равно, надо с чего-то начинать. Кто больше? Двадцать пять. Благодарю вас, мадам. Тридцать! Сорок! Сорок пять! Это — мой друг господин Ротблат. Спасибо, Чарли. Кто даст больше за номер 738? Ага, пятьдесят! Благодарю вас, мадам. Вот мы и подошли к тому, с чего хотели начать.

Смех в зале.

— Предложит ли кто-нибудь больше пятидесяти фунтов? Нет? Номер достаточно высокий, а море спокойное. Итак, пятьдесят. Или кто-то скажет «пятьдесят пять»? Нет, продается за пятьдесят фунтов. Раз! Два! Три!

Ведущий стукнул молотком.

— Продано!

— Слава богу, попался хороший ведущий, — сказал Бонд.

— Этот номер совсем неплох и стоит дешево. При такой погоде, да если никто за борт не упадет, все будут считать, что мы пройдем больше 739 миль. Так что в «верхнем поле» номера будут стоить не меньше «пакета».

— Что это значит — «пакет»?

— Двести фунтов. Может и больше. Номера в серединке пойдут примерно по сотне. Первый названный номер всегда самый дешевый: публика еще не разогрелась. Поэтому в этой игре самое умное — купить первый же номер. Выиграть может, конечно, любой, но с меньшими расходами.

К тому времени, как Бонд закончил объяснять, следующий номер был куплен за девяносто фунтов симпатичной, с горящими глазами, девушкой, которой купил его, это было очевидно, ее спутник — седой румяный старичок, очень похожий на карикатурное изображение «папочки-пупсика» из журнала «Эсквайр».

— Ну же, Джеймс. Купи мне номер, — умоляющим тоном сказала Тиффани. — Плохо ты ухаживаешь за своей девушкой. Смотри, как нормальные люди делают.

— Этот «нормальный человек» уже в том возрасте, когда с молоденькими девушками уже не спорят, — сказал Бонд. — Ему ведь лет шестьдесят. Когда мужчинам меньше сорока, девушки им ничего не стоят. А вот потом за девушек уже надо платить, или рассказывать им байки. Вот эти байки-то и хуже всего. Впрочем, мне ведь еще нет сорока, — улыбнулся он.

— Не обманывай себя, — парировала Тиффани. — Говорят, что пожилые мужчины — лучшие любовники. К тому же ты, вроде, не жадина. Спорим, ты не хочешь играть потому, что азартные игры на кораблях запрещены или что-то в этом роде?

— За три морские мили от берега можно делать все, что хочешь, — сказал Бонд. — Но даже несмотря на это, судовладельцы чертовски осторожны и делают все, чтобы их компания не пострадала. Вот послушай.

Он взял в руки лежавшую на столе оранжевую карточку и прочитал:

— «Открытый аукцион на каждом переходе судна. Ввиду определенных обстоятельств наша Компания считает нужным еще раз заявить о своем отношении к этому мероприятию: нам не желательно, чтобы стюард данного салона или кто-либо другой из обслуживающего персонала принимали активное участие в вышеозначенном мероприятии».

Он прервал чтение и посмотрел на Тиффани.

— Видишь? Карты — очень близко к орденам. А вот что они пишут дальше: «Компания предлагает самим пассажирам избрать Комиссию для выработки правил аукциона и прочих вопросов. Стюард салона может, если Комиссия попросит его об этом, и если это не мешает ему выполнять свои обязанности, оказывать Комиссии помощь по организации мероприятия».

— Не придерешься! — прокомментировал прочитанное Бонд. — Если что-то и происходит, то вина полностью ложится на Комиссию. Теперь самое главное.

Он стал читать дальше: «Компания обращает особое внимание на соблюдение Положений о финансах Соединенного Королевства, где оговаривается оплата по чекам и ограничения на ввоз в Соединенное Королевство английских банкнот».

Бонд положил карточку на место.

— И так далее, и тому подобное, — сказал он и улыбнулся.

— Скажем, я покупаю тебе номер и он вдруг выигрывает две тысячи фунтов. Ты получишь целую пачку долларов и фунтов, да еще чеки. Чтобы потратить их, у тебя единственный выход (даже если предположить, что все чеки не поддельные, в чем я очень сомневаюсь) — спрятать их в лифчик и незаконно ввести в страну. И окажется, что мы опять становимся контрабандистами, но теперь я окажусь в положении нарушившего закон.

На девушку его слова не произвели никакого впечатления.

— В одной из банд был малый по кличке Абадеба, — начала она. — Он был большим умником и знал ответы на все вопросы. Рассчитывал шансы на скачках, возможные варианты прибыли, в общем — занимался умственным трудом. Просто чудеса творил. А кончилось все шальной пулей в перестрелке, где он оказался совершенно случайно... Тогда шлепнули Датча Шульца. Кажется мне, что тебя можно сравнить с Абадебой: ты мастерски придумал повод, чтобы отказаться. Что же поделать? Но хоть на еще один коктейль мне удастся тебя выставить?

Бонд подозвал официанта. Когда тот ушел за заказом, Тиффани, наклонившись к Бонду так близко, что ее волосы коснулись его щеки, прошептала:

— Честно говоря, я не хотела больше пить. Сегодня я хочу быть абсолютно трезвой...

Она отодвинулась и уже совершенно иным тоном сказала:

— Ну, так что же здесь происходит? Ничего интересного?

— Сейчас начнется, — сказал Бонд.

Ведущий слегка повысил голос, и шум в салоне приутих.

— Дамы и господа, — важно произнес он. — Мы подошли к вопросу, ответ на который стоит 64.000 долларов. Кто хочет поставить сто фунтов на «верхнее» или «нижнее» поле? Все мы знаем, что имеется ввиду: стоит прекрасная погода, и поэтому, как я полагаю, сегодня особенно соблазнительно ставить на «верхнее поле»...

Смех и оживление в зале.

— Так кто же станет первым и поставит сто фунтов?

— Благодарю вас, сэр! О! Сто десять! Сто двадцать! Сто тридцать! Спасибо.

— Сто пятьдесят, — произнес мужской голос неподалеку от них.

— Сто шестьдесят, — женский голос.

Тот же мужчина предложил сто семьдесят....

— восемьдесят, — сказал еще кто-то.

— Двести фунтов.

Что-то заставило Бонда повернуть голову и посмотреть на говорившего.

Это был крупный мужчина. У него было рыхлое, лоснящееся лицо. Маленькие, темные, холодные глазки уставились на ведущего сквозь очки с толстыми линзами. Шеи у него, казалось, не было: голова росла прямо из плеч. Его вьющиеся черные волосы блестели от пота. Он снял очки, взял со стола салфетку и круговым движением начал вытирать левой рукой левую часть лица и шеи, потом переложил салфетку в правую руку и завершил процедуру, смахнув капли пота с хрящеватого носа.

— Двести десять! — крикнул кто-то из глубины зала.

— Двести двадцать, — невозмутимо сказал толстяк.

Что в нем могло заинтересовать Бонда? Он смотрел на мужчину, а в мозгу у него работала картотека, просчитывая варианты в поисках зацепки: лицо? Голос? Англия? Америка?

Наконец Бонд сдался и перевел взгляд на второго мужчину, сидевшего за тем же столом. И опять он почувствовал, что уже встречался с ним. Эти знакомые тонкие черты лица, зачесанные назад белые волосы... Мягкий взгляд карих глаз с длинными ресницами. Общее впечатление миловидности несколько портили мясистый нос и тонкие губы, приоткрытые сейчас в улыбке наподобие щели почтового ящика.

— Двести пятьдесят, — механически сказал толстяк.

Бонд повернулся к Тиффани.

— Тебе никогда не попадались на глаза вон те двое?

— Не-а, — сказала девушка. — Никогда. Похожи на обитателей Бруклина. Или на тех, кто любит подглядывать в больших универмагах за примеряющими белье женщинами. А что такое? Тебя что-то беспокоит? — спросила она, заметив его прищуренный взгляд.

— Да нет, — ответил Бонд, еще раз взглянув на двух мужчин.

— Вроде бы нет, — добавил он без особой уверенности.