Боб Джадд - Финикс. Трасса смерти

• Название: Финикс. Трасса смерти
• Автор: Боб Джадд
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-218-00501-0

Романы Боба Джадда, вошедшие в данный сборник, объединяет главный герой — Форрест Эверс.

В романе «Финикс» он возвращается в родной город после гибели родителей и оказывается втянутым в водоворот горячих мафиозных разборок.

В романе «Трасса смерти» из Форреста — гонщика «Формулы-1» — при помощи новинки, туалетной воды для мужчин — сексуального аттрактанта — пытаются сделать самого притягательного для женщин представителя сильного пола.

Содержание:

Финикс

Трасса смерти

---

— Но я не думаю, что за мной следили. По-моему, следили за тобой.

Алистер ответил:

— Похоже, что они в самом деле кретины. Я же совсем не похож на тебя!

— Может, они кретины. Или, может, они просто не знали, что твои наушники надел я. Как хорошо ты знаешь Сэма Нотона?

— Оставь Сэма в покое! — приказала Сьюзен. — Сэм — нормальный парень.

— Послушайте, а что, если я проверю, готов ли у Мерри чай? — предложил Алистер. — Это займет какое-то время.

Глава 17

— Еще кусочек? — это спрашивает Том Каслмен тоном монарха Британской империи. Не голос, а чистое золото под бархатным плисом. Звуками своего голоса он в прежние времена завораживал банкиров Нью-Йорка. Предложенный кусочек был от морского окуня — такой сочный, гладкий и светлый, что можно было и не заметить, что он слегка пережарен.

— Да нет, спасибо, я больше уже не могу, — поблагодарила Сьюзен, наклонившись вперед и выбирая себе порцию. На ней было короткое шелковое летнее платье цвета морской волны, с низким вырезом, а сквозь вырез видны были ее полные груди.

— Тогда вы тоже присоединяйтесь, Форрест! Честное слово, жалко выбрасывать такую прелесть. Его привезли сегодня утром рейсом «Эр-Мексико». Может, еще вчера плавал этот окунь где-нибудь у берегов Вера-Крус. — Он извиняющимся жестом развел руки. — Если б я позволил, они б каждый день заваливали меня такими вещами. Как-то я внедрял один проект по рыболовству вместе с маленьким чудесным человеком по имени Ренальдо Рамирес, бывшим в то время министром сельского хозяйства Мексики, и вот с тех пор он время от времени шлет мне угощения как скромный жест благодарности. Проект этот все еще в начальной стадии, но когда он заработает… — Том развел руками, показывая, какими обильными обещают быть прибыли. — А как насчет еще одной креветки, Сьюзен? Они очень вкусны, не правда? Хотя я сам предпочитаю те, что поменьше. Давайте, давайте, Эверс, несколько кусочков не повредят. Иначе Маргарет выбросит их на свалку.

Вы бывали в Мексике? — спросил он, переключая все внимание на Сьюзен. — Не верьте ничему, что о ней услышите. Если серьезно, это самая замечательная страна в расцвете своего развития. Настоящий экологический рай! Вам надо обязательно побывать там. Может, как владелец команды вы, Сьюзен, могли бы объяснить мне, почему в наш век люди все еще любят глазеть, как машины носятся по кругу и жгут органическое топливо? Или почему такие мужчины, как Форрест, садятся в них и набивают синяки на боках. Это мне вообще представляется бессмысленным!

— Мне бы очень хотелось побывать в Мексике, — ответила Сьюзен. — Но мои дети вряд ли захотят остаться одни.

— У вас есть дети! Серьезно? Я даже и не предполагал! Наверное, их не много, да? Я бы вам дал не более двадцати пяти.

— Двадцать восемь, — сказала Сьюзен. — И двое детей.

— Ну так что же, возьмите их с собой! В моем доме всегда бегают дети. — Том Каслмен улыбнулся своей неторопливой довольной улыбкой. Так улыбаются перед тем, как ударить. Я все никак не мог решить, сколько же ему лет. У него была все еще стройная атлетическая фигура, слегка выпуклые карие глаза, похожие на оптические линзы, под густыми бровями. Но животик вот округлился, а плечи начали сутулиться. На тыльных сторонах рук виднелись пигментные пятна — признак возраста, а прилизанные волосы стали седеть и выпадать. Словно половина шевелюры ушла на пенсию.

Мне бы стоило догадаться, что он предложит пообедать. В старые добрые времена у него никогда не было времени на обед. Как-то несколько лет назад, когда он нанял меня по контракту по всяким спонсорским делам и я предложил переговорить за обедом, он ответил:

— Если хочешь пообедать, пригласи одну из моих бухгалтерш. Она сможет тебе рассказать все, что я хочу.

Внизу за пределами типичного английского парка, с его строгими газонами в обрамлении аккуратно постриженных кустарников, несла свои воды сквозь английскую глубинку Темза. Был теплый солнечный день, и мы сидели на террасе перед Бернхемом — английским загородным домом Каслмена. Таким же, как его дома в Бель-Эр, или в Мауи, или в Нью-Йорке, или в Киото, или как тот грандиозный дворец, который он строил последние пять лет на тихоокеанском побережье Мексики.

Каслмен откинулся в кресле, держа в руке бокал белого вина.

— Здесь чудесно, не правда? Вы знаете, вам повезло. Если бы меня не было здесь, вам бы сюда не попасть. Национальный трест допускает в Бернхем посетителей каждый февраль, после дождичка в четверг во время обеда. И только по предварительной договоренности. — Он засмеялся своей шутке.

— Величавые английские особняки, — пропела Сьюзен, размахивая своим бокалом, — как они прекрасно демонстрируют, что высшие классы все еще что-то значат.

Каслмен рассмеялся:

— Да, мне это всегда нравилось. И это одна из причин, почему я здесь. Во всяком случае, летом. В Британии все это так хорошо разложено по полочкам, не так ли? Высшие классы располагают всеми деньгами и не платят никаких налогов. Средние классы выполняют всю работу и платят все налоги. А низшие классы наводят страх на средние классы. Великолепно! — подвел он итог, осушив бокал монтраше. — Вам взаправду повезло, что застали меня здесь. Наверное, думаете, как все это старомодно? Пережиток тех дней, когда я считал, что создаю империю. Мне следовало бы переделать эту махину в отель, чтобы максимально использовать, хотя, надо сказать, бассейн совсем не плох, если вы в состоянии платить за то, чтобы в нем можно было плавать. Я всерьез подумываю превратить дом в отель. Пусть американские туристы по выходным разыгрывают из себя герцогов и герцогинь. — Он наклонился к нам, делясь секретом: — Правительство может быть весьма щедрым, если способствует развитию туризма. Могут гарантировать окупаемость и освобождение от налогов. — Он показал жестом на креветку в тающем льду. — Серьезно не хотите?

— Нет, нет, благодарю. — Мне хотелось побыстрей покончить с этой волынкой. Может, Каслмен и собирается довольствоваться пенсией, но мне всегда приходилось следить за содержимым кошелька, когда я бывал рядом с ним. Он никогда не делал поблажек. Он лишь выплачивал долги. С минимальным по возможности процентом. К его небольшому афоризму о классовой структуре Британии он мог бы добавить афоризм о себе подобных: класс стервятников, парящих над классом хищников, выжидая момент, когда можно будет подобрать куски прибыли от растерзанной туши налогов от среднего класса.

— Вы помните «Тексон»? — спросил я.

— Естественно! Это самое первое, что ты упоминаешь каждый раз, когда мы встречаемся. Как ты навел меня на них. И как они дали мне восемьдесят пять миллионов, чтоб я исчез. — Он доверительно улыбнулся Сьюзен. Мужчина, у которого по всему свету были разбросаны жены, любовницы, корпорации, дома и доходы. Как будто Сьюзен могла бы быть приятным дополнением к этому. Потом повернулся ко мне, и улыбка сменилась гримасой. — Я чуть не погиб тогда, Эверс, и все еще жду достойного конца. Мне не надо говорить тебе, чем была нефть, добываемая из шахт последние пять лет, но, похоже, ты считаешь, что я должен быть вечно тебе благодарен. Чего же тебе надо на этот раз?

— Как я читал, не только в «Тексоне» вы держите тридцать процентов акций.

— Кстати, выплаченные.

— Но и «Кортленде» тоже. Который я вам преподнес на серебряном блюде.

— Давай, давай, мой дорогой, — сказал он, стараясь создать впечатление благородного рыцаря, — ближе к делу! По телефону ты говорил, что хочешь узнать про «Эмрон». Что ты хочешь узнать про «Эмрон»? Я бы определенно не стал в него вкладывать деньги. — Он слегка повернулся в кресле к предмету, стоявшему на соседнем столике и походившему на портативный компьютер. Его длинные изящные пальцы прошлись по клавиатуре, как у маэстро — по роялю. Он взглянул на нас. — Серьезно, если у вас там есть какие-то деньги, на вашем месте я бы их забрал.

Сьюзен аккуратно положила вилку на стол, не сводя с Тома глаз:

— Что заставляет вас так утверждать?

— Если честно, я считаю, что крупные транснациональные корпорации обречены. Как в свое время — динозавры. У них одна маленькая головка в каком-нибудь вымирающем городе, как Лондон, или Нью-Йорк, или Рим, а она тщится принимать все решения для тела, распростертого по всему земному шару. А все аборигены съедают их живьем. Это только мое мнение, конечно, но могу спорить, что эта корпорация отдаст концы до конца года. — Он вгляделся в ярко-зеленое и черное изображение перед собой. Цифры, насколько я мог различить, постоянно менялись, как будто поступали откуда-то. И это было удивительно, потому что нигде не было электрических проводов. — Этот клоун Нотон, — продолжал он, подняв на момент глаза и снова уставившись в экран. — Как-нибудь я выставлю мою коллекцию кукол главных менеджеров. Тех, которых я сам набиваю трухой и вешаю на стену. У него в течение последних пяти лет кривая доходов с ускорением падала вниз, и что же он делал? Он делал то, что делают во всем мире глобальные менеджеры без мозгов. Он каждый год наполовину урезает средний управленческий персонал и сокращает на десять процентов общую рабочую силу, но притом продлевает аренду самолета корпорации и себе платит премию в 2,5 миллиона долларов. Он заявляет «Уолл-стрит джорнал», что проблемы «Эмрон» — от «переменных величин внешнего генезиса». Он подразумевает внешние проблемы, которые его контролю неподвластны: мировая экономика, падение покупательской уверенности. Война в Персидском заливе. Бог мой, да это же его работа — ожидать, какие проблемы грядут в будущем. Если он не удерживает свои корабли вдали от скал, тогда каким же чертом он занимается, помимо начисления себе премий? Даже если бы он не ожидал войны в Заливе, это даже для меня совершенно очевидно, даже если он не видел, что происходит с его компаниями, все равно мог бы сделать кучу денег. А взгляните на это, — предложил он, не сводя глаз с цифр, которые нам не были видны. — Он перечисляет списания, неудачные приобретения. Но ни разу не критикует своих главных менеджеров. Что они, никогда не ошибаются, что ли? Им бы броситься на мечи, а они раздали себе по золотому парашюту, жадные букашки! Что еще? — Он нажал еще несколько раз на клавиши. — Читая между строк, я сказал бы, что Нотону пришлось совершить крупные выплаты в Вашингтоне по военным контрактам, которые были урезаны после Ирангейта. — Он поднял глаза с выражением триумфа на лице. — А потом его подловили на том, что прозевал войну в Заливе, что усугубилось тем, что его потребительские продажи упали. Правда, его радиовещательные компании выглядят не так уж плохо. Некоторые даже почти вышли из прорыва. Ага, точно! — воскликнул он. — Смотрите сюда. — У него, оказывается, есть эта самая «Фелпс», так что не хотелось бы мне быть среди его врагов. По сравнению с ними ЦРУ — моя маленькая кошечка. — Он нагнулся и посадил на колени кошку.