Генри Олди - Шутиха. Фантастические произведения

• Название: Шутиха. Фантастические произведения
• Автор: Генри Олди
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-19203-4

Вам никогда не хотелось завести шута? А увидеть гладиаторские бои адвокатов, познакомиться с джинном из пожарной инспекции, присутствовать при налете стрельцов на типографию, встретить у подъезда тощую старуху Кварензиму - тоже не хотелось бы? Познакомиться с писателем, рыцарем Ордена Святого Бестселлера, которому Книжный Червь предложил "убить героя"? Побывать в лавке "Second hand", где торгуют судьбами, уже бывшими в употреблении? Вступить в битву с космическими пиратами? Сняться в одном фильме с актерами-вампирами?

Вперед, читатель! Эту книгу составили самые фантасмагорические, самые ироничные и, пожалуй, самые необычные произведения Г.Л.Олди.

Содержание:

Шутиха (роман)

Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж (роман)

Чужой среди своих (повесть)

Вторые руки (пьеса)

Герой вашего времени (цикл рассказов)

Сказки дедушки-вампира (цикл рассказов)

Тени моего города (цикл рассказов)

---

Отставной супруг был вовлечен внутрь квартиры и препровожден на кухню, где шут возвестил гостю о сладостных перспективах «шведской семьи» в составе троицы истинных бисексуалов. В разгар страстного монолога, подкрепляемого жестами, в дверь кухни просунулись пять детских физиономий, горящих нетерпением.

— К-х-х-х-то?! — Багровый Полиглот стал отливать синевой.

— Наши бэби, пупсик! Неужели Настасья не посвятила тебя...

Судя по скорости бегства Полиглота Педро, тенора и человека, у «шведской семьи» не было перспектив.

Радостный писк, возвестив о свежей почте, подвел итог «Повести о муже и шуте». На дисплее компьютера обнаружилось письмо: «Прими контрастный душ, тетушка! Мы ждем тебя в пятницу». Когда и откуда ушлый шут успел отправить сообщение, осталось загадкой.

— Кстати, о пятнице! — Хихикнув, Настя звонко хлопнула себя ладошкой по лбу. — У нас репетиция, вечером. Хочу тебя пригласить.

— Новая группа? Опять мартовские вопли?

Записи «Ёшкиного Кота» Шаповал как-то раз имела несчастье послушать.

— Да нет! Это совсем другое. Театральная постановка: авангардно-эротический перформанс «Муха-цокотуха»!

— Насекомая эротика? Наши театры совсем от безденежья рехнулись?!

— Это Саня Паучок ставит. В ДК «Тяжмашмонтаж». У них там «ТРАХ».

— Кто там у них?!

— «Театр Раскрепощения Актерских Художеств», — поспешила расшифровать Настя. — Это Санькина идея. Пипл в осадок выпадет! Саня им вставит, обывателям...

— Очередной гений сыскался? Мухи-потаскухи, трах их тарарах! Будто медом им намазано. Не успели одного авангардиста сдыхаться — здрасте вам пожалуйста! Зачем тогда, спрашивается, шута нанимали?!

— Да, гений! Мам, приходи, сама увидишь.

— Ужо приду, — пообещала Галина Борисовна, мрачнея хамелеоном, угодившим в чернильницу. — Ой, нет, постой! Я Юрку сегодня домой забрала. А к вам я его не потащу, и не надейся!

В ответ Настя одарила родительницу взглядом психиатра, застукавшего пациента на ловле карпов в тазу.

— Он что, маленький? Не найдет, чем заняться? Да Юрик взрослее меня, если хочешь знать!

Подобное откровение в устах дочери звучало трубой Иерихона.

Десятью минутами позже, проводив Настю и заглянув к художникам, Галина Борисовна нашла приснопамятного Ондрия Кобеляку погруженным в дизайн этикеток к свиной тушенке «Пятачок». Художник пребывал в экстазе:

— Классный мужик! Глаз-алмаз! Пикассо, блин! Счастливая Хавронья по-прежнему красовалась в центре этикетки, но теперь к ней тянулась мозолистая рука, крепко держа электроштепсель. Между вилкой и свиным рылом-розеткой проскакивали веселые искры, а надпись по краю гласила: «Энергия настоящего сала — ощути ее в себе!»

* * *

Референточка Ангелина Чортыло была крайне удивлена, получив команду: сунуть руку в закрома Интернета и порыться на предмет «Мухи-цокотухи». Впрочем, как воспитанная барышня, удивления не выказала, лишь спросив:

— Что искать?

— Компромат, — вздохнула Шаповал. — И текст.

— Текст я наизусть помню. — Гордость сияла во взоре Ангелины.

Галина Борисовна с подозрением глянула на свою референтку:

— Да? А почему у вас блузка просвечивает?

— Не знаю, — растерялась та. — Это имеет какое-то отношение к «Мухе-цокотухе»?

— Возможно. Ищите, родная.

И лопата Ангелины Чортыло вонзилась в чернозем Сети. Вскоре несчастный детектив Г.Б. стала счастливой обладательницей пухлой стопки бумаги, где кишели черненькие значки, похожие на тьмы цокотух-самоваролюбиц. Улов вышел обилен: добрый дедушка Корней Иванович вдруг оказался Николаем Васильевичем (даже длинный гоголевский нос имел место!), изгнан из пятого класса одесской гимназии, в шестнадцать лет сбежал из дома, судимость за публикацию материалов антиправительственного характера, клички «Иуда из Терпок» и «Белый Волк», почетный доктор литературы Оксфорда, награжден орденом Ленина, тремя орденами Трудового Красного Знамени, а также медалями, автор статьи «Роль денег в творчестве Некрасова» и прочая, прочая, прочая. Венцом изыскания был труд послушника Кирилла из Опгиной Пустыни «Цокотуха: сатанинская энтомология».

Галина Борисовна углубилась.

Итак, каково же общее число строк стихотворения К. Чуковского «Муха-цокотуха»? Оказывается, ровно 128. И это число нетривиальное, а значит, можно говорить о его неслучайности. 128 — это 2 в 7-й степени. Если число «2» интерпретировать как двойственность (вспомним такие символы, как Инь и Янь, каббалистический Моген-Давид, масонские Солнце и Луна, языческий Двуликий Янус) и если число «7» интерпретировать как символ полноты нынешнего, временного века (в отличие от вечности, означаемой числом «8»), то тогда 2 в 7-й степени прочитывается так: «полное, совершенное разделение». То есть распад, смерть.

Мурашки пробежали по телу. Святый Боже, Святый крепкий, во что же вляпалась дура Настька?!

Муха, а вместе с нею тараканы, черви, сороконожки — животные скверные, нечистые и омерзительные. Комар, клоп, а вместе с ними и блохи — кровососущие паразиты. Пчела, как единичная особь, а не как улей, — вовсе не источник меда, а жалящее насекомое. Бабочка, а вместе с ней и прочие мотыльки — садовые вредители. Кузнечик — это саранча. Муравей — здесь вроде бы не к чему придраться: 100-процентно положительное насекомое. Но вот ведь как ведет себя персонаж, именуемый этим достойным названием: «Муравей, Муравей не жалеет лаптей, с Муравьихою попрыгивает и букашечкам подмигивает. Вы букашечки, вы милашечки, тара-тара-тара-тара-таракашечки!» Что это, как не образ прелюбодейства?! Итак, вся «семерка» имеет названия насекомых, враждебных человеку. В то же время Врага представляет Паук — животное, безвредное для человека и даже полезное, так как истребляет всякую нечисть вроде «положительных» героев Чуковского. Каким бы грозным ни был паук, он никогда не нападает первым на человека...

Нахлынула паника. Будущее родного ребенка увиделось черным и клокочущим, как адова смола. Что делать? И главное — кто виноват?!

Теперь будем анализировать образы главных героев сказки по отдельности, и начнем с Мухи. Ее мы интерпретировали как «жену, сидящую на звере багряном». В 17-й главе Апокалипсиса она именуется также: «...великая блудница, сидящая на водах многих». Это определение вполне приложимо к Мухе: она «сидит на водах многих», то есть — организует чаепитие; она — «мать блудницам и мерзостям земным» (Откр., 17:5); здесь вспомним поведение Муравья в финале сказки.

Пугающий образ гения по имени Саня Паучок стал отчетливо инфернален. Очень захотелось свалить всю вину на тлетворное влияние подлеца-шута и немедленно разорвать дьявольский контракт — но в душе сохранились ростки справедливости. Причуды Насти начались не вчера, а значит, искать козла отпущения — пустая трата времени. Правда, коза?

Текст плясал перед глазами.

Далее: «А букашки по три чашки, с молоком и крендельком». Эти букашки получили по три кренделя. Вспомним, как выглядит хлебобулочное изделие, называемое крендель. И, расположив их в одну кучку, мы получаем три кренделя, три шестерки. Шестьсот шестьдесят шесть. Комментарии, как говорится, излишни. Вот такое угощение.

Мать грозно сдвинула брови.

Изыди!

Да, она пойдет на репетицию, даже если угодит прямиком в вертеп разврата. И эротические «козявочки» прикроют грязные лавочки, узнав, что значит материнский гнев!

Вечером Галина Борисовна поставила эксперимент, спросив у мужа перед сном:

— Гарик, с чем у тебя ассоциируются следующие строки: «Муха криком кричит, надрывается, а злодей молчит, ухмыляется...»?

— Я тебе всегда говорил, что не стоит подавлять сексуальные фантазии! — ответил Гарик, придвигаясь ближе.

И Шаповал еще раз уверилась в правоте своих подозрений.

Глава девятая «СТРАСТИ ПО НАСТЕ»

Если свернуть с проспекта Деятелей на 2-й Продольно-Поперечный, то за рюмочной «У дяди Левы» и располагался Дворец культуры завода с эпическим именем «Тяжмаш-монтаж». Нам, например, все время хотелось взять дутар (кобыз?) и нараспев задекламировать что-нибудь душе-возвышающее, вроде:

О, Тяжмашмонтаж! Сокол, беркут наш!
Рухнет горный кряж, коль войдешь ты в раж,
Конь твой лучше ста,
Меч твой рубит сталь,
О, Тяжмашмонтаж, даль твоя чиста...

Впрочем, нашей героине было не до романтики. Она готовилась к бою. Дворец сомнительной культуры представлялся ей вертепом сатаны, где дочь Анастасия подвергалась соблазнам и искушениям. Трехэтажный уродец с парой чахлых колонн при входе? Видимость! Россыпь комнат, словно семечки в арбузе, расклеванных под офисы индюками кооперации? Фикция! Махонький бар «Duck», украсивший фойе вывеской «Сто одежек: стриптиз с последующим разоблачением» — прикрытие! Истинное зло затаилось, оно где-то рядом: сопит вывороченной ноздрей, скалит клыки. Перед Дворцом остался дежурить верный Мирон, готовый в случае чего дать по газам и унести госпожу с наследницей прочь от шабаша чертовни. Правда, пока что Мирон дремал, надвинув на нос козырек кепки.