Юрий Никитин - Княжий пир

• Название: Княжий пир
• Автор: Юрий Никитин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03396-3

 Все знают: не только перед дальней дорогой, перед любым серьезным начинанием нужно обязательно присесть, хотя бы ненадолго. Так уж повелось испокон веков. Так поступали наши деды, и их деды, и их прадеды, и даже знаменитые древние герои не чурались этого обычая. Чуть что — собирались вместе и садились за круглый стол легендарные рыцари короля Артура. Не меньше их блюли традицию былинные богатыри, допущенные к пиршественному столу киевского князя Владимира. Много было съедено и выпито за этим столом, много поведано сказаний о славных подвигах защитников земли Русской. К сожалению, лишь малая толика этих невероятно интересных историй уместилась в эту книгу… 

---

— Не сбежишь, — сообщил Владимир угрюмо. — Уже и без волхва видно.

— Почему?

— Больно гордый, — сообщил Владимир.

Он ударил в медный круг. Звон ударил по ушам, дверь тотчас распахнулась. Трое стражей ворвались с мечами наголо, застыли на пороге, пожирая Залешанина злыми глазами. Князь небрежно сделал движение пальцами, словно смел со стола мусор:

— Отвести обратно и стеречь неусыпно!

ГЛАВА 9

На городской стене холодно и зябко. Небо черное, звезд не видно за тучами, только на востоке уже сереет рассвет, но на земле мгла. Ветер продувал до костей, несмотря на теплый месяц травень. Белоян ежился, зябко кутался в длинное одеяние из грубого полотна. Когда на востоке начала разгораться алая заря, снизу послышался легкий шорох.

Сперва донесся запах разогретого тела, князь возник рядом почти неслышно, от него несло жаром, словно только что выбежал из бани. Суровое лицо в рассвете казалось почти нечеловеческим.

— Ну что? — шепнул Белоян.

— Получилось. Я видел, как он выскользнул… Сейчас, должно быть, сбивает цепи. Подождем.

— Только бы не попался, — шепнул Белоян с надеждой.

— Второй раз не попадется. Да и первый… что-то странное, что оказался в наших руках так просто…

Алый свет поднимался по небу, нежный и стыдливый, но исчезали тучи, превращаясь в розовые облака, кудрявые и быстро тающие, небо светлело, наливалось темной синевой, а земля наконец смутно выступила из мглы. Вдали заискрилось, словно небесный кузнец выхватил клещами из горна раскаленный брус железа — ярко-оранжевый, рассыпающий искры.

Белоян невольно засмотрелся, не мог привыкнуть к такому чуду, хотя повторялось каждое утро, вздрогнул от толчка локтем в бок.

— Не спи, замерзнешь. Что зришь?

— Работу богов, — прошептал Белоян зачарованно.

— Каких богов? — удивился Владимир. — Это я помог! Да и через стену лезет сам, боги не подсаживают.

Белоян вздрогнул, начал всматриваться туда, куда указывал князь. Как назло, снова задул злой ветер, бросал в лицо клочья холода, словно зима пыталась вернуться хоть в таком виде.

— Есть, — сказал он негромко, в голосе были недоверие и страх. — Я догадывался, но вот так увидеть…

— Мне бы твои глаза, — сказал Владимир с досадой.

— Тогда пришлось бы расстаться с княжеством.

— Врешь, — не поверил Владимир. — У нас всегда было так, что князь был и верховным волхвом. Одно другому не мешало.

— Это когда княжество было с птичий двор. Вон гляди… видишь темное облачко?

— Только светлое, — отозвался Владимир напряженно. — Пыль из-под копыт его коня! Где раздобыл, подлец, так рано?.. Об этом не уговаривались.

Волхв всматривался, приложив ладонь к глазам козырьком, защищаясь от солнца, но в другой руке был резной посох, темный камень навершия налился багровым, в нем смутно бродили тени, вспыхивали короткие колючие искорки. Там, куда Белоян смотрел, быстро удалялось желтое облачко пыли, потом погасло, когда беглец погнал по раскисшей дороге, зато видно, как взлетают черные галки сзади: выброшенная копытами жирная земля.

Волхв наконец опустил ладонь, в желтых волчьих глазах были страх и злое торжество, словно задрал забредшую в лес корову.

— Оно ушло следом, — сообщил он.

— Какое оно? — спросил Владимир нетерпеливо. — И кто?

— Если бы знать… Но теперь привязалось за ним неотвязно. Так что твой план раскусили, княже.

Владимир кивнул:

— Вот и хорошо. У Добрыни на заставе богатырской уже неделю лежит свиток за семью печатями. Сегодня срок сломать…

Волхв все еще поглядывал в ту сторону, куда удалилось видимое только ему незримое облачко.

— Он сам поедет?

— Нет, но Добрыня единственный, кто там читать-писать умеет. Да и то дивно: силен, как три медведя, а грамотный! Словом, он найдет кого послать. Эти, что раскусили мой замысел, разбойника все равно сразу не ухлопают. Иначе мне быстро станет известно, я тут же пошлю другого. Его прибьют подальше от Руси. Чтобы я все еще ждал, надеялся… Зато, когда его устранят, сами успокоятся. А настоящий богатырь тем временем доберется до Царьграда, сорвет щит и вернется, пока там не спохватились. — Он вдруг зябко повел плечами. — Пойдем. Еще поглядим, кто кого переборет! У них ромейская хитрость, у нас — смекалка русов и славян. Да и печенежская сгодится.

Непривычно было мчаться на рослом боевом коне навстречу рассвету. Городские ворота растаяли в утреннем сумраке, воздух был свеж, но жар не оставлял сильное здоровое тело.

Дурак князь, обещал боярскую дочь… Конечно, пришлось сделать вид, что обрадовался. На самом же деле отвлекал стражу в другую сторону, выручая Владирога, друга еще по детским играм. Правда, тот теперь княжеский дружинник, если бы и поймали, то отец наорал бы, тем бы и кончилось, а вот он сдуру свалился в яму, ее только что вырыли под выгребную… Хорошо, не пользовались еще.

Он вспыхнул, скривился, представив себя в непотребном виде, замычал от стыда и злости. Подвигал спиной, чтобы ощутить тяжесть исполинской палицы, и сразу на душе вроде бы отлегло. Любому мужчине становится легче, если прикасается к оружию, будь то простой нож или вовсе палка.

Ближе к лесу, это уже верст пять от городской стены, услышал стук копыт. Еще не оборачиваясь, Залешанин знал, что догоняет Владирог. Из младшей дружины которого вот-вот переведут в старшую, старается изо всех сил. Конь Владирога стучал копытами особенно звонко, чем его только подковывает, конская сбруя позванивает, даже сам Владирог через два конских скока на третий обязательно стукнет ножнами меча по стремени.

Залешанин придержал коня. Шлем на голове Владирога блестел, доспехи сияли так, что можно смотреться, с кончика шлема трепетал красный яловец, и все на Владироге блестело, сверкало, даже конская сбруя разбрасывала солнечные зайчики, ибо бляхи на ремнях размером с собачьи миски.

— Когда они полезли со всех сторон, — торопливо заговорил Владирог, — я увидел, что нам уже не выбраться… Тут ты поднялся во весь рост, зашумел. Они бросились к тебе, завязалась драка… Случай был удобный, я ускользнул за кустами. Там тень была такая, что дружину прятал бы, никто бы не отыскал. А потом, когда тебя скрутили и увели, я только пару раз сумел повидаться с милой Залюбой. Первые дни охрана ослабла, а потом снова… Поверишь ли, я сколько раз пытался пробраться к тебе… хоть словом перемолвиться!.. но стражи, как назло, всегда либо дремали возле самой двери, либо отходили не дальше колодца. А просто так подойти, как подходил к тебе конюх, я видел, как он тебе что-то кричал, я ж не мог — все-таки княжий дружинник! Увидели бы, что я с татем гутарю, могли бы и в шею из дружины…

Конечно, в шею не погнали бы, Залешанин знал, да и Владирог знал, но рассказывал, изливал душу, а Залешанин ехал мрачный, как ночь в колодце, себя сжал так, что вот-вот душа выбрызнет. Залюба! На какую только дурь не пойдет человек ради женщины! Но Владирог, даже идя на эту дурь, все же послал его, Залешанина, впереди… Умен, такой скоро всех ототрет от князя, только сам будет лизать ему сапоги.

— Перестань, — сказал он как можно более ровным голосом. — Ты ж видишь, все обошлось. Я снова на коне.

Владирог вздохнул:

— Да, конь у тебя и воеводе на зависть… Ты в самом деле зла не держишь?

— Да ладно, чего там, — отозвался Залешанин.

— Нет, правда… Ну что я мог там сделать?

— Я ж говорю, перестань, — отмахнулся Залешанин.

Владирог ехал рядом, поглядывал искоса. Разбойник и вор сидит в седле гордый, спина прямая, словно эти земли принадлежат ему. Но оделся еще гаже, чем когда пробрался в Киев: вместо вышитой петухами рубахи — душегрейка из звериной шкуры, а шкура выделана плохо, вон конь все еще пугается волчьего запаха. Волосы перехватил на лбу широким обручем из простого булата, на руках широкие железные браслеты, как на запястьях, так и на предплечьях. Из оружия только нож на кожаном поясе да исполинская палица из вырванного с корнями деревца, умело окованная закаленным булатом. Правда, палица с оглоблю, а по весу, судя по размеру, такова, что собьет всадника вместе с конем…

Он с сомнением смотрел на чудовищную палицу. Из цельного дерева со срубленной верхушкой, почти в рост человека, выдранная из земли с корнями, ибо самое крепкое дерево всегда там, внизу, где корни, а те срублены так, что торчат пеньки в палец высотой. У рукояти крепкая ременная петля, что надевается на кисть, дабы не выскользнула из ладони при схватке.

— Ты что же… — спросил он с недоверием, явно не зная, о чем говорить с другом, который попался из-за него, — сумеешь такой драться?

— А чем она хуже твоего топора?

— Ну… топором я могу хотя бы замахнуться. А то и ударить.

Залешанин неспешно взял палицу, подбросил, поймал за рукоять, подбросил выше. Владирог задрал голову, брови взлетели вверх, сам Муромец не подкинет так высоко… правда, старик не больно бахвалится силой. Залешанин подхватил на лету палицу, Владирог отшатнулся, ибо вокруг Залешанина вдруг засвистел воздух, завыл как лютый зверь, заревел по-медвежьи, засвистел по-птичьи, палица превратилась в смазанные полосы, что месили воздух так, что одежда Владирога затрепетала как при сильном ветре.