Александр Громов - Тысяча и один день. Первый из могикан. Властелин пустоты

• Название: Тысяча и один день. Первый из могикан. Властелин пустоты
• Автор: Александр Громов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-09335-4

В том вошла дилогия «Мир матриархата», а также отдельный роман.

Содержание:

Тысяча и один день

Первый из могикан

Властелин пустоты

---

«Не смей!» – ножом по сердцу.

«Прости...»

«Нет! Иди ко мне, мой мальчик, иди сюда. Разве ты меня не видишь? Осталось пять шагов, всего только пять! Вот уже четыре... три... ты молодец, ты хорошо идешь...»

«Мама... Где ты, мама?..»

«Здесь. Сделай еще шаг, потом еще два, потом выныривай».

«Мне больно, мама. Ох, как больно!.. Сейчас я упаду и больше не встану».

«Ты упадешь и заплачешь, мой маленький. Дети всегда плачут, когда им больно. А я подниму тебя, поцелую, возьму твою боль, и все пройдет. Ведь верно? Ну, еще шаг...»

«Мама, я...»

«Пора! Выныривай!»

«Я... я не могу. Боец Тим Молния кончился, мама...»

«Выныривай! Дерись, боец! Ну пожалуйста, Тим, ты должен сделать это сам! Попытайся! Ну же!..»

«Нет...»

«Да! Ради меня, Тим! Да!»

Свет. Острая резь в легких. У меня получилось? Я дышу?! Воздухом! Где ты, мама? Ты была или нет?

Была. Конечно, ты была. Хотя бы для меня одного, а другим – не надо. Ты пришла вовремя.

По какой же траектории я продирался сквозь Вязкий мир, если сейчас нахожусь под потолком кольцевого туннеля и медленно падаю на пол, причем вниз головой? В трех шагах от меня с визгом распахивается герметичная дверь тамбура, и вместе с вихрем бумажек и перьев в туннель этаким балетным антраша выскакивает некто всклокоченный, глаза выпучены, рот раззявлен, взведенный самострел нашаривает цель и почти сразу находит.

Но теперь – просто.

Пока, ребята. До скорого. До более скорого, чем вам хотелось бы.

Сделав короткий вдох, я ухожу в Вязкий мир, чтобы появиться десятью шагами дальше по туннелю и, разумеется, вне линии прицела, – еще быстрый вдох – и еще нырок, снова на десяток шагов, не более. Только резкие хлопки воздуха за мной – бах! бах! бах! Мой шлейф – трррескучий ррраскат грррома.

Я ведь Молния.

Глава 10 НАСЛЕДНИК АНАСТАСИИ

Где-то воюют – но опять далеко, очень далеко отсюда, на том краю базы, на пороге слышимости. Изредка – та-та-та – бьют короткими очередями, но надо специально прислушиваться, чтобы уловить пальбу, совсем не страшную и какую-то ненастоящую. Прямо как в фильме, если отвернуться от экрана и приглушить звук. Занять себя чем-нибудь срочным, и нет пальбы, она на другой планете. Здесь, на винтовой лестнице под кабинкой дежурного по базе, тихо. Почти тихо.

Спокойная, деловая атмосфера. Эта часть базы глубоко в тылу инсургентов, им не о чем беспокоиться. Часовой – только один... был... внизу, возле лифта. Метнуть заточку он успел, что правда, то правда, но крикнуть – уже нет.

Половину пути от осажденного штаба Марджори до башни дежурного я проделал в Вязком мире, а на одном отрезке кольцевого туннеля, почему-то не обесточенном, сумел воспользоваться монорельсовой кабинкой, так что изрядно опередил погоню, если она вообще была. Скорее всего – нет. Теоретически я мог направиться в десяток мест: к капсулам, в арсенал, в штаб, в центральный пост наведения ракет и так далее. Оповестить мятежников – иное дело. Если еще действует внутренняя связь. Что ни говори, а каждый из взявшихся за заточки и огнеметы понимает, что мой побег чреват резким изменением обстановки, так что...

Вот именно поэтому Лучкин никого не оповестил и не оповестит, или я вообще ничего в жизни не понимаю.

Дотумкав до этого несложного умозаключения, я посмеялся от души, но все же перетер проволоку на руках не обо что попало, а о край дверцы движущейся монорельсовой кабинки; теория теорией, а промедлишь – останешься в дураках, причем мертвых.

– Вызываю Ананке. Вызываю Ананке. Говорит «Магдалена». Дежурный по базе, ответьте...

– «Магдалена», вас слышу. Слышу вас хорошо. База Ананке на приеме.

– Дежурный по базе. Дежурный по базе. Идем по радиомаяку. Расчетное время касания плюс четырнадцать минут. Подтвердите готовность к приему корвета.

Искаженный помехами голос, пробравшийся через динамик из черной пустоты над башней дежурного, – в иных обстоятельствах теплое контральто, – подчеркнуто сух и официален. Еще бы. Станет настоящий человек, тем более личная пилотесса ее превосходительства госпожи главнокомандующей, фамильярничать с каким-то эксменом!

– Говорит дежурный по базе. Говорит дежурный по базе. Готовность к приему корвета подтверждаю. Подтверждаю готовность.

Надо же. Ответ лжедежурного тоже неплох: если специально не вслушиваться, ни за что не уловишь и тени нервозности. Прямо какой-то образцово-показательный дежурный, удачно настроенный робот, а не эксмен, который час тупо пялящийся из иллюминаторов башенки на опостылевшую котловину с куполами, большой антенной и посадочными площадками да на опостылевший полосатый диск над гребенчатой, как спина крокодила, полосой скал.

Крепкие у кого-то нервы. Пощупать бы пульс у тех, кто сейчас сидит в башенке, – наверняка зашкаливает за сто двадцать.

Щелчки, шорох помех. Магнитосфера Юпитера сегодня неспокойна. Пауза – и снова официальный голос:

– Дежурный по базе Ананке, назовитесь!

Интересно... Неужто обладательница контральто заподозрила неладное?

– Дежурный по базе старший техник Хеверстроу. Повторяю: дежурный по базе старший техник Хеверстроу.

Это у него получилось хуже. Чуть-чуть торопливо, чуть-чуть нервно. Что же ты дергаешься, старший техник Хеверстроу? Не умеешь безоглядно идти до конца – сворачивай в начале.

– Дежурный, соедините-ка меня с комендантом.

Пауза. Ох, какая тихая паника царит сейчас в башенке над моей головой! Какой нервный пот выжимается изо всех пор! Кто-то там, наверху, переглядывается, нервно облизывается, сотрясается в мгновенном ознобе... Конечно, он там не один в тесной кабине дежурного на самой верхотуре вертикальной шахты, в сорока метрах над жилыми горизонтами, в десяти метрах выше верхнего служебного штрека, – их минимум двое.

– Дежурный по базе!!!

– Дежурный по базе слушает. Прошу повторить последнее сообщение. Сильные помехи. Прошу повторить последнее сообщение.

Попался, голубчик. Тянет время.

– Дежурный по базе Ананке! Немедленно соедините меня с комендантом базы! Повторяю...

Сейчас они придумают что-нибудь.

– ...дантом базы!

– «Магдалена», слышу вас. Обеспечить немедленную связь с комендантом базы не могу вследствие неисправности систем внутренней связи. Последствия аварии будут устранены в течение часа. Посылаю за комендантом нарочного. Посылаю нарочного. Повторяю...

– Ананке, слышу вас. Доложите причину и характер повреждений.

– «Магдалена», не слышу вас, сильные помехи. «Магдалена», не слышу вас...

– Ананке...

– «Магдалена», не слышу вас. Остаюсь на связи. Повторяю: не слышу вас...

Чего они надеются достичь столь пошлым приемом? Разве что встревожат экипаж корвета, и командир адмиральского судна, разумеется, доложит ее превосходительству о нештатной ситуации на базе – подозрительной ситуации! Не могу себе представить, как поступит Присцилла О’Нил: пренебрежет, приказав продолжать сближение и посадку по радиомаяку, – или, наоборот, предпочтет остаться на орбите, а то и от греха подальше уведет «Магдалену» в тень Ананке, в мертвую зону для наших ракет?..

Не хочу гадать и не стану.

Мой выход.

Я не телепортирую – много чести! – я попросту врываюсь в кабинку, удар дверью отшвыривает одного... о! тут их трое!.. Удар. Заячий вскрик. Захват. Мерзкий хруст шейных позвонков, и впрямь очень похожий на Тамерланову жульническую имитацию – но натуральный. Резкое зловоние чьего-то непроизвольно опорожнившегося кишечника. Еще удар – сомкнутыми пальцами в ямочку под кадыком. Второй труп.

Третий – тот, которого я ушиб дверью – сидит в уголочке и, кажется, намерен там остаться, побелел весь и челюсть отвалил, но продолжает с любовью ощупывать кочан головы. Эксмен, внимательный к своему здоровью. Ба, старый знакомый! Повезло тебе, парень, что сразу улетел в угол...

– И ты решил поиграть в эти игры? – сердито бросаю я Федору Шпоньке, технику по системам связи. – Чужая ведь игра, в такие игры играть уметь надо.

Шпонька силится что-то сказать, но только сипит, как испорченный ниппель. Кажется, мне удалось произвести на него впечатление.

Нет, так толку от него не добьешься. Шагая через тела – и тесно же здесь, телепортировать сюда и не получилось бы! – я сгребаю его за шкирку и ставлю на ноги. В левом боку вновь начинает ворочаться раскаленное железо – потревожил, черт...

– Где Мика? – свирепо рычу я в ухо Шпоньке, тут же вспоминая, что безвинный страдалец Мика Йоукахайнен давно отбыл свое наказание и быть в этой башенке никак не мог. – Где дежурный по базе?

На Шпоньку жалко смотреть.

– Я не убивал его! – отчаянным слезливым дискантом верещит он, заранее заслоняясь руками. – Его вообще никто не хотел убивать, хотели только запереть в кубрике, честное слово, а он рыпнулся...