Майкл Шелден - Черчилль. Молодой титан

• Название: Черчилль. Молодой титан
• Автор: Майкл Шелден
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70568-9

Знаменитая книга американского историка Майкла Шелдена посвящена начальному этапу политической карьеры Уинстона Черчилля, признанного в Англии, согласно социологическим опросам, «самым великим британцем в истории». Хронологические рамки исследования охватывают период с 1901 г., когда молодой Черчилль стал членом палаты общин британского парламента, до его отставки с поста первого лорда адмиралтейства в 1915 г. Подробно освещая политическую деятельность Черчилля как парламентария и члена кабинета министров, автор большое внимание уделяет и его личной жизни — отношениям с родственниками, друзьями и, конечно, с любимыми им и любившими его женщинами.

Увлекательный рассказ о том, как Уинстон Черчилль начинал свой путь в большой политике на фоне драматических событий в Британии и Европе начала XX века, позволяет читателю больше узнать о чертах характера, гранях таланта и слабостях этого выдающегося человека, оставившего глубокий след не только в британской, но и в мировой истории.

---

Прописанный ему постельный режим давал возможность Джо хорошенько взвесить будущие планы, но когда в августе он вернулся к своим обычным обязанностям, его имперские мечты ничуть не угасли. Ему оставалось только выбрать правильное место и время, чтобы провозгласить свои грандиозные намерения на публике.

Но пока Чемберлен приходил в себя после падения, а его последователи ожидали его выздоровления, лорд Солсбери и его племянник Бальфур решили использовать образовавшуюся паузу для больших перемен. В парламенте живо обсуждали слух о том, что из-за ухудшения состояния здоровья Солбери вскоре оставит свой пост. Даже король Эдуард беспокоился, что премьер-министр больше не может исполнять свой долг. Он даже подарил лорду Солбсери свою новую фотографию, но тот, долго разглядывая ее, так и не смог распознать, кто на ней изображен. «Бедный старина Буллер, — сказал он королю, хотя округлые мягкие черты лица Эдуарда VII мало чем напоминали генерала «Реверса» Буллера.

Солсбери все-таки подписал прошение об отставке, а его место премьер-министра занял Бальфур. Разумеется, Джозефу Чемберлену сообщили о предстоящей смене, и он заранее заручился согласием, что сохранит за собой прежний пост министра по делам колоний. То, что подвижки проводились в такой спешке, вызывало беспокойство «отеля Сесил». Их беспокоило, что Чемберлен воспользуется удобным моментом. Они никак не могли осознать, что Джо метит куда выше поста премьер-министра, и его жажда власти распространяется на огромную империю.

Чтобы убедить Джо и его семейство, что они будут по-прежнему оставаться в почете, Бальфур предложил Остину Чемберлену место министра связи. Перестановки коснулись и министра финансов, а еще один министерский пост получил член банды хулиганов — граф Перси. Черчиллю не предложили ничего. Он был вынужден просто наблюдать за тем, как Бальфур демонстрирует ему, насколько легко он может соблазнить любого члена этой небольшой группы. К концу лета новый премьер-министр крепко прибрал к рукам власть, и Черчилль окончательно понял — ему тут ничего не светит, пора оставить бессмысленные нападки.

В это время он решил снова посетить Египет. Несколько лет назад подобная поездка по Нилу завершилась его книгой «Речная война». На этот раз он собирался добраться до Асуанской плотины — последнего чуда империи. Строительство этого гидротехнического сооружения длилось четыре года и обошлось в чудовищную сумму. Плотина имела в длину более мили, однако, несмотря на все свое великолепие, она интересовала Черчилля меньше, чем компания, сопровождавшая его в поездке.

Уинстон путешествовал вместе с группой замечательных людей, возглавляемой сэром Эрнестом Касселем, блестящим финансистом, родившимся в Германии. Именно Кассель выделил два с половиной миллиона фунтов для строительства дамбы. И он же пригласил Черчилля быть гостем во время церемонии открытия плотины, намеченного на 10 декабря. Они покинули Англию 18 ноября. Поездка длилась почти полтора месяца. В группе приглашенных был также сэр Майкл Хикс-Бич — он принял отставку летом, проработав семь лет министром финансов. Отставка была вызвана его расхождениями с Чемберленом по поводу пошлин, хотя этот спор и не был обнародован. Черчилля привлекала возможность провести несколько недель в компании двух крупнейших финансистов королевства. Ни для кого не было секретом, что ближайшим советником по финансам у короля Эдуарда был именно Кассель.

Черчилль превратил поездку в ускоренный курс обучения предметам, которые в ближайшие годы встанут перед ним, а именно бюджету, пошлинам и росту экономики. Он был способен не только усвоить гигантский объем сведений, но и задавать правильные вопросы, вникая в суть проблемы. Мало кто из молодых людей смогли бы с такой пользой для себя провести эти несколько недель путешествия по Средиземному морю и по Нилу, как Уинстон, получивший, кроме того, немалое удовольствие от бесед со своими наставниками.

Вот таким образом он готовился к долгой борьбе с твердолобыми оппонентами, получая сведения из первых рук от людей, намного старше его и которыми восхищались очень многие. Теперь линия нападения вырисовалась достаточно ясно. И он знал, что бросит вызов. «Нет смысла, — писал он в ноябре, — окружать империю кольцом… Почему мы должны отказывать себе в хороших товарах и выгодных сделках, которые совершаются во всем мире?»

Отметив свой 28-й день рождения, Черчилль отправил матери из Каира послание с добрыми вестями. Он писал, что сэр Майкл Хикс-Бич и по сей день обладает большими связями. «Я наслаждаюсь беседами с ним. Он хороший друг, настоящий товарищ, мы сходимся с ним по всем политическим вопросам… и я предвижу те возможности, которые открывает наше с ним сотрудничество».

Для полного равновесия, вернувшись домой, Уинстон получил подробную консультацию еще и у сэра Фрэнсиса Моуэтта — постоянного секретаря казначейства. Фрэнсис занимал этот пост так давно, что выступал советником по финансовым вопросам как для Дизраэли, так и для Гладстона. «Это был друг, которого я получил в наследство от отца», — скажет позже Черчилль о сэре Фрэнсисе. И в самом деле, три взрослых человека, которые помогли ему подготовиться к битве с протекционистской политикой Чемберлена — были друзья лорда Рэндольфа. Они с удовольствием следили за тем, как сын их покойного друга поднимает в парламенте и в прессе один вопрос за другим, возбуждая внимание публики. И теперь они сами были свидетелями того, как отважно бросается сын сэра Рэндольфа в водоворот новых сведений, с какой жадностью поглощает новые знания. «Я изучил экономику за восемь недель!» — скажет впоследствии Черчилль, и это будет истинной правдой. Поездка стала его университетом.

Еще одним стимулом для столь быстрого усвоения материала для Уинстона был и эмоциональный настрой сэра Фрэнсиса. Недавно уйдя в отставку, Моуэтт с ностальгией вспоминал о том коротком, но насыщенном событиями периоде 1880-х годов, когда Рэндольф исполнял обязанности министра казначейства. «Ему нравилось говорить со мной про лорда Рэндольфа, — вспоминал Черчилль, пересказывая их разговоры. — Как быстро отец усвоил принципы управления общественными финансами… Как последовательно он отстаивал общественные интересы в вопросах экономики и бился за вопросы сокращения вооружения. И каким он был забавным и остроумным».

Кипучая энергия в те дни настолько переполняла Уинстона, что, осознавая историческое значение предстоящей схватки с Чемберленом, он решил приступить к написанию биографии своего отца. Несколько месяцев он собирал сведения о лорде Рэндольфе, отыскивая неизвестные ему биографические факты. А приступил он к этому как раз во время поездки к Асуану. И Эрнест Кассель и Майкл Хикс-Бич были счастливы поделиться с ним воспоминаниями, заполняя белые пятна в записях. C собой в путешествие Уинстон взял большой жестяной чемодан с отделениями для карандашей, бумаг, различных бумаг и книг. Поднявшись рано утром или улучив более-менее свободную минуту днем, он тотчас начинал работу над биографией.

«Книга продвигается вперед», — уверял он мать в письме, написанном на палубе парохода, принадлежавшего Касселю. Оттуда, с палубы он и смотрел на Асуан. В тот день Уинстон остался в одиночестве на целый день. Остальные ушли смотреть плотину. А он воспользовался тем, что сможет основательно поработать в тишине и спокойствии, время от времени бросая взгляд на пейзаж, свидетельствующий о тех временах, когда древняя египетская цивилизация, достигнув расцвета, исчезла с лица земли.

VI. Великий раскол

Одним из его наставников, еще тех времен, когда Черчилль только начал публиковаться в газетах, был Герберт Вивиан — привлекательный и хорошо образованный человек, выпускник Кэмбриджа, который намеревался рано или поздно начать карьеру политика. В начале 1900-х годов он всякий раз искал встречи с Черчиллем, чтобы послушать последние парламентские сплетни или получить совет в том или ином деле, и, как он потом вспоминал, всякий раз заставал Уинстона в хорошем, даже шутливом настроении. Но когда Вивиан забежал в лондонскую квартиру Черчилля в мае 1903 года, то, к своему большому удивлению, застал ее обитателя чрезвычайно озабоченным: Уинстон шагал из угла в угол, нахмурив брови и теребя цепочку карманных часов на поясе.

Герберт еще не успел просмотреть утренние газеты, а именно там скрывался ответ на внезапную перемену в настроении друга. На всех первых полосах была напечатана главная речь Джозефа Чемберлена, которую он произнес накануне в Бирмингеме.

Могущественный министр по делам колоний, наконец, дал себе волю и открыто объявил о политике протекционизма, призывая утвердить закон, который бы объединил экономические силы империи, что позволило бы ей выдержать натиск конкуренции со стороны соперников. Он выступал в здании городской ратуши ночью 15 мая, и его встретили исполнением на органе пьесы «Смотрите, идет герой-победитель». Чемберлен нарисовал перед слушателями картину небывалого расцвета в тесном имперском кругу содружества нескольких стран — «самостоятельных и самоокупающихся». Новая эра наступит, как уверял он, как только будут сформированы пошлинные сборы — могучая сила, которая даст особые привилегии членам содружества. Как объяснял Джо, эти имперские льготы уже давно назрели, и необходимо было ввести их намного раньше! Толпа, слушавшая его, восторженно и одобрительно загудела.