Андрей Кураев - Поднять Россию с колен! Записки православного миссионера

• Название: Поднять Россию с колен! Записки православного миссионера
• Автор: Андрей Кураев
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4438-0652-5

Андрей Вячеславович Кураев — протодиакон Русской Православной Церкви; профессор Московской духовной академии; писатель и публицист, проповедник и миссионер. Творчество и деятельность Андрея Кураева вызывают различные оценки: от наград за миссионерскую деятельность до обвинений в антисемитизме, в разжигании межэтнических и межрелигиозных конфликтов.

В своей новой книге Андрей Кураев выступает с острой критикой сложных и острых проблем современного мироустройства, межнациональных и межрелигиозных отношений в нашей стране. Он не боится касаться «табуированных тем» — пишет о засилье мигрантов в русских городах, о нарастании исламского экстремизма, о непростой и противоречивой роли евреев в жизни России.

Кураев касается, конечно, и положения православной Церкви в наше время, поведения священнослужителей и скандалов, связанных с ними. Автор имеет собственный взгляд на причины падения духовности России и предлагает пути укрепления духовных основ нашего общества.

---

Андрей Кураев ПОДНЯТЬ РОССИЮ С КОЛЕН! Записки православного миссионера

Вместо предисловия

Что ждет Россию?

(Из интервью А. Кураева газете «Настоящее время»)

Корр.: Апокалипсис — книга пророчеств о будущем всего человечества — хорошо известна. А как относиться к пророчествам, специально касающимся грядущих судеб не всего человечества, а именно России? Эти пророчества нередко сегодня публикуются и подписываются весьма авторитетными именами русских святых.

А. К.: Мне кажется, что ради сохранения трезвости при разговорах о пророчествах, касающихся судеб России, нам, во-первых, очень важно держать в памяти евангельские слова Спасителя: «Закон и пророки — до Иоанна Крестителя» (см.: Лк. 16:16).

И вот здесь-то и возникает вопрос: если мы видим, что какие-то проявления нынешней церковной жизни не соответствуют тому, что было в эпоху Вселенских Соборов, в эпоху великих отцов, то имеем ли мы право сказать, что, мол, просто церковная жизнь «развилась» так, что она переросла в своих духовных дарах «золотой век» Православия и стяжала дух пророчества, которого у тех святых отцов не было, или же мы должны говорить скорее о какой-то деградации?

Корр.: Но ведь дар пророчества мы видим не только в Ветхом Завете. Такое служение было и у первых христиан, в апостольских общинах…

А. К: Дар пророчества как дар различения воли Божией и поныне есть в Церкви. Поэтому сегодня точнее говорить о прозорливости. Этот термин и заменил собой понятие «пророчества» в церковном обиходе. Прозорливость дается от Бога людям с чистым сердцем. Они как бы видят Божий Замысел о другом человеке и открывают ему, таким образом, волю Божию применительно к конкретным обстоятельствам. Это — удел старчества.

Корр.: Отец Андрей, вы упомянули о даре прозорливости применительно к отдельным людям. Можно ведь говорить о прозрении святыми судеб Божиих и относительно целого народа.

А. К.: А знаете, о судьбах народов все церковные проповедники во все времена говорили одно и то же. Начиная с пророков Ветхого Завета и кончая современными старцами все они говорят: «Братья и сестры, те испытания, которые у нас были и еще будут, та горечь, которую мы вкушаем, все это мы должны принять из рук Божиих как наказание за наши собственные мерзости». Поэтому не ищите виноватых на стороне: египтян, вавилонян, татар, поляков или масонов, но поймите, что дело прежде всего в вас самих. Один и тот же урок столетие за столетием преподносится нам вновь и вновь. Но мое собственное ощущение, что мы этот урок не усваиваем.

Корр.: Можно ли к истории России приложить ту схему, которой осмысляется история древнего Израиля на страницах Ветхого Завета?

А. К.: И да и нет. Это правда, что народ церковный является наследником как обетований, так и угроз, возвещенных Древнему Израилю. Но надо помнить, что речь идет именно о народе церковном. А этот церковный народ, во-первых, — это не вся Россия, во вторых, — это больше чем Россия. Потому мы не можем сказать, что эта библейская схема пророчествует именно о русской национальной истории. Эта схема реализуется во всей общемировой православной истории. Мы помним о наших страшных испытаниях и уроках. Но почему мы забываем о не менее трагических и смыслонаполненных испытаниях в истории румынского, сербского, греческого народов? А история православных арабов, или египтян? Сколько веков они стонут под мусульманами?

Самое печальное, что нет оснований говорить, что наша церковная жизнь стала чище и лучше, пройдя горнило гонений. Действительно, небывалые гонения обрушились на нашу Церковь в ХХ веке. Самое горькое и вроде бы самое действенное лекарство Господь дал нам. И что же?.. «Во что вас бить еще, продолжающие свое упорство?» (Ис. 1:5). Какие уроки вынесла наша Церковь из ХХ века? Не благодарны ли мы в глубине души большевикам за то, что они загнали нас в «гетто», где теперь стало довольно-таки безопасно и уютно и где мы можем спокойно решать наши частные дела? Большевики выстроили ограду вокруг Церкви — чтобы она не влияла на подрастающие поколения строителей коммунизма. Теперь мы сами эту ограду реставрируем. В церковной среде распространено убеждение, что служение Богу — это только богослужение, что церковная жизнь тождественна жизни литургической. Нередко священник, который пробует выйти к людям за храмовую ограду, идет в школу, университет, в газеты, в больницы, начинает восприниматься как «обновленец» и «протестант».

Духовный и интеллектуальный центр православной России — Троице-Сергиева лавра с Московской духовной академией. Но есть ли при академии обычная приходская школа для детей Сергиева Посада? Была попытка создать ее при академии в начале 90-х годов. Но, просуществовав несколько месяцев, она закрылась. Причина была прозаична до отчаяния: дети, как оказалось, наносят грязь и причиняют беспорядок — уборщица попросила доплачивать ей за дополнительный труд по воскресеньям. Таких денег не нашлось. Занятия прекратили. И в семинарии так до сих пор и нет хоть сколько-нибудь значительного количества студентов из числа жителей стотысячного Сергиева Посада.

А когда послушаешь приходские проповеди и пересуды на тему «Уроки ХХ века», почитаешь о том же материалы наших газет — становится печально. «Ничего не забыли и ничему не научились»… Вместо осмысления наших вполне реальных церковных болезней — призывы к покаянию в грехах далеких предков. Вместо поиска болезней в нас самих и в нашей истории — поиски врагов вовне.

В июне 1998 г. над Москвой пронесся ураган. В церковных кругах сразу заговорили: «Это предупреждение московским властям, чтобы закрыли порнопритоны и торговлю презервативами…» Да, для верующего взгляда это — несомненный знак гнева Божия. Но чьи грехи вызвали этот гнев? И рад бы я считать, что это — гнев Божий за пропаганду разврата, но не могу. Ведь ураган сорвал кресты с наших храмов (в том числе в Новодевичьем монастыре), а не разметал склад презервативов. Ураган оставил нетронутым казино, расположенное по соседству с храмом Рождества святого Иоанна Предтечи на Красной Пресне, где я служу, но сорвал крест с колокольни моего храма. Так что не стоит нам искать чужих грехов.

Именно мы, православные, живем так, что Богу приходится нас предостерегать такими бурями. Может, купола оказались разворочены потому, что слишком много усилий мы вкладывали в позолоту куполов и крестов вместо проповеди Евангелия? Да, крест, сияющий в небесной высоте, — это тоже проповедь, тоже напоминание о Боге. Помните у Гумилева об Исаакиевском соборе Петербурга: «Верной твердынею православья врезан Исакий в вышине…» Но есть и евангельские строки:

«Некоторые фарисеи сказали Ему:… запрети ученикам Твоим! Но Он сказал им в ответ:… если они умолкнут, то камни возопиют» (Лк. 19:39–40). Так и было в годы государственного атеизма, в те годы, когда Конституция признавала «право на ведение атеистической пропаганды и отправление религиозного культа». Право на «религиозную пропаганду» не предусматривалось. Церковь (люди) тогда молчала, но камни (храмы) и иконы проповедовали евангельскую красоту. Тогда иконы преподобного Андрея Рублева привели к вере больше людей, чем усилия любого проповедника. Но сейчас-то можно обращаться к людям напрямую. И звать людей в храм можно не голосом колокола, а человеческим словом. Не красотой каменного храма, а силой мысли и убеждения можно приводить людей ко Христу. Может, поэтому ураганом были повреждены именно колокольни? Может, это напоминание о том, что не колоколом, а живой проповедью надо созывать людей?…

Не ужаснулась в тот день церковная Москва, не встала на колени, — а с радостью облегченно вздохнула, когда о. Александр Шаргунов ей подсказал: это не на нас Бог гневается, это на «новых русских». Иконы Богородицы плачут, — а официальные церковные издания пишут: «Принять это чудо как знак милости Божией». Действительно: «Во что еще бить вас»…

Корр.: А что же именно вы думаете о завтрашнем дне России?

А. К.: Я совсем не пророк, и я могу поделиться только некоторым опытом наблюдения за жизнью страны, — опытом, который я выношу из своих многочисленных поездок. Свои наблюдения я бы резюмировал так.

Первое. Как москвичу, мне присуще чувство вины по отношению ко всей остальной России. Особенно сегодня. На фоне всеобщих руин строящаяся Москва походит на этакого «вампирчика», который отовсюду сосет живые соки. Может быть, отчасти из-за этого мне раньше казалось, что из провинции придет спасение России, оттуда восстанут здоровые, глубинные народные силы, придут новые Минины и Пожарские… Поездив, я расстался с этой надеждой. У меня сложилось впечатление, что Москва — самый светлый, самый церковный город в России. Да, здесь очень много грязи, много гадости, но при этом здесь такая живая церковная жизнь, как нигде. Монастыри, церковные институты, братства, больницы, газеты, радио. Есть замечательные священники и мудрые духовники. Одна та цифра, что в Москве полтысячи приходов, означает, что у человека есть возможность выбирать себе храм и духовника, стиль духовной жизни. Москвич не имеет права жаловаться, что вот, мол, я и хотел бы узнать что-то о Православии — да негде… А в провинции я слишком часто вижу, что церковная жизнь там по-прежнему сводится к требоисправлению, а о миссионерстве и просвещении забыто. Так что и зло распространяется из Москвы, но и духовное возрождение начнется также из Москвы.